Довольно близко к этой группе по своим значимости и богатству примыкало еще несколько лиц. Огромные земельные наделы были пожалованы Вильгельмом представителям владетельных семейств Эврё и О, а также Роже Биготу из Кальвадоса, Роберту Малету из Гавра, Гуго Грандмеснилскому, сыновьям Роже Бомонского Роберту и Генри. К этим именам, безусловно, следует добавить Вальтера Жиффара из Лонгьювильсюр-Си, Гуго Монфор-сюр-Рильского и Ральфа III Тоснийского. Можно было бы упомянуть и другие известные из истории Англии и Европы семьи, основу богатств которых составили земли, полученные в награду за участие в походе Вильгельма Завоевателя. Но и тогда список крупнейших магнатов Англии не будет очень длинным. Согласно «Книге Судного Дня», во время переписи в стране имелось менее 180 имений, стоимость которых превышала 100 тысяч фунтов стерлингов. Их владельцами были представители нескольких знатнейших семейств. Можно сказать, что политика, которую проводил Вильгельм Завоеватель в 1070–1087 годах в Англии, способствовала концентрации земельной собственности в руках небольшой группы влиятельных феодалов.

Взаимоотношения, сложившиеся между представителями этой группы новой аристократии в Нормандии, естественно, поддерживались и в Англии. Связи знатнейших семейств продолжали скрепляться брачными союзами. Не прервались и отношения новых английских магнатов с их нормандскими вассалами. В Англии ими была воспроизведена привычная система взаимосвязей с опорой на людей, которые были известны им до завоевательного похода. Это обстоятельство, на мой взгляд, заслуживает большего внимания, чем ему обычно уделяют. Самые крупные земельные владения, пожалованные нормандским феодалам Вильгельмом Завоевателем, состояли из множества поместий, разбросанных по всей Англии. Свои новые поместья владетели очень часто передавали в управление представителям тех же семейств, которые являлись их вассалами в Нормандии. Другими словами, основные вассалы того или иного магната могли находиться в разных ширах Англии на расстоянии многих миль друг от друга, но все они представляли семьи, которые в Нормандии жили по соседству. Так, в числе арендаторов Роберта Милета, зафиксированных в «Книге Судного Дня», основную часть составляют люди, прибывшие в Англию из Клавиля, Коллевиля, Контевиля и Эмаллевиля, находившихся неподалеку от центра семейных владений Милетов – Гранвиль-Сент-Онорин. Среди управляющих английскими поместьями Ричарда фиц Жильбера или его сына можно встретить массу выходцев из Абенона, Сен-Жермен-ле-Кампани, Кремоньера, Ферваркеза, Нассандреза и Виспьера, то есть из мест, расположенных вокруг Орбека – главного имения нормандского баронства фиц Жильбера. Подобных примеров множество. Прежние связи Монтгомери и Пантульфов, как уже отмечалось, были воспроизведены в английском Шропшире, а прежняя вассальная зависимость Клере от Тосни сохранилась и в Йоркшире. Представители семейства Клере до середины XII века распоряжались землями, которые при Завоевателе были переданы Беренжару де Тосни. Держателями английских поместий графа О Роберта были в основном семьи из Креиль-сюр-Мера, Флокеза, Норманвиля, Рикарвиля, Сент-Мюле, Месньереза и других районов, примыкающих к О.

Специфика распределения земельных пожалований, переданных нормандской аристократии в качестве награды за участие в походе, отражает продуманный курс Вильгельма на конструктивное государственное строительство. После завоевания Англии он в срочном порядке должен был решить две задачи, во многом противоположные по содержанию. С одной стороны, его соратники должны были получить награды достаточно большие, чтобы не считать себя обделенными, не затевать споров между собой. С другой – нельзя было допустить, чтобы в Англии и Нормандии появились люди, способные по силе и богатству соперничать с самим королем. От решения этой головоломки зависела жизнеспособность англо-нормандского королевства.

Тут вновь как нельзя кстати оказалось то, что в Англии Вильгельм был признан законным наследником светской и духовной власти Эдуарда Исповедника. Это позволило ему настаивать на том, что новые магнаты вместе с правами на земли своих английских предшественников получают и их обязанности. Как правило, владения нормандских лордов в каждом английском шире составлялись не из случайно нарезанных земель, а из наделов, принадлежавших до завоевания одному-двум английским феодалам. С точки зрения будущего это было весьма мудрой политикой. Крупные земельные пожалования, за редкими исключениями, не были сосредоточены в одном районе, а состояли из участков, расположенных в разных районах страны. Некоторые усматривают в этом политический расчет короля, другие считают, что все получалось само собой, поскольку пожалование земель было не единовременным актом, а производилось постепенно, по мере распространения власти Вильгельма на новые английские территории. Но масштабы «распыления поместий» несколько преувеличиваются. Ближайшие сподвижники Вильгельма получили пожалования в разных ширах Англии, и это было вполне естественным. Но при этом основные земельные владения любого из них вполне могли быть сосредоточены в одном конкретном регионе, где он становился самой влиятельной фигурой. Кроме того, разброс имений был свойствен Англии и до Нормандского завоевания. Известно, что во времена Эдуарда Исповедника владения многих знатнейших феодалов были так же рассеяны по стране, как впоследствии земли нормандских магнатов, и связано это было отнюдь не с волей монарха, а со сложившейся в стране системой родовых и арендных отношений. Кстати, благодаря этому обстоятельству новым владельцам было легче адаптироваться на новом месте: конфигурация самих земельных наделов практически не менялась, и новые лорды получали их от законного короля.

Спорные ситуации, которые неизбежно возникали при передаче земель, практически нигде не переросли в серьезные волнения. В подавляющем большинстве случаев представителям короля удавалось урегулировать их, доказав законность происходящего с точки зрения традиций английского права. Постоянное обращение к англосаксонским обычаям было характерно практически для всех крупных судебных разбирательств, происходивших в Англии при Вильгельме Завоевателе. К слову, в задачу составления «Книги Судного Дня» входило не только отражение социально-экономической ситуации, существовавшей в стране при Эдуарде Исповеднике, но и закрепление в качестве законных тех изменений, которые произошли в Англии после его смерти. Она стала документальным подтверждением того, что король Вильгельм правит страной опираясь на ее традиции, в строгом соответствии с которыми им было осуществлено и перераспределение земель. Складывалась парадоксальная ситуация: за двадцать лет новая элита полностью вытеснила старую, но все эти радикальные преобразования проводились под знаменем консерватизма и уважения к прошлому. Во многом благодаря этому Вильгельму удалось быстро осуществить перераспределение земель, не спровоцировав беспорядков в своем королевстве.

Для жизнеспособности объединенного государства было важно увязать процесс образования новой аристократии с усилением его военной мощи. Завоеватель, вне всякого сомнения, понимал это с самого начала. Крупные земельные владения в стратегически важных пунктах королевства практически сразу же были переданы тем представителям нормандской знати, которые своим возвышением и богатством были обязаны лично ему. Так, значительную часть земель Кента получил единоутробный брат короля Одо, земли вокруг пяти городов Суссекса – Гастингса, Превенси, Левиса, Арандела и Брамбера – были пожалованы графам О, Мортеня, Вильгельму Варенну, Роже Монтгомери и Вильгельму Бриузскому. Остров Уайт стал собственностью Вильгельма фиц Осберна, а Корнуолл после 1076 года перешел к графу Мортеня Роберту. Наконец, правителями крупнейших приграничных графств Херефорд, Шрусбери и Честер стали Вильгельм фиц Осберн, Роже Монтгомери и виконт Авранша. Таким образом, наиболее важная со стратегической точки зрения часть страны от Кента до Честера была передана королем под ответственность своего единоутробного брата, Вильгельма фиц Осберна, Вильгельма Варенна, графа О, Роже Монтгомери и Гуго Авраншского. Это были люди, которые доказали свою преданность Вильгельму в Нормандии, а теперь стали крупнейшими землевладельцами Англии.