Вообще-то ты сама день изо дня приходишь ко мне домой с самого первого дня выписки, - подметил я. - Кстати, зачем?

- "Зачем" что? - доставая продукты из холодильной камеры, спросила девушка.

- Ты прешься через полгорода, покупаешь продукты, готовишь мне еду, всячески заботишься... Мне приятно твое внимание, но сам собой возникает вопрос. Зачем это все?

Я оставил миску с уже готовым тестом в покое и повернулся к ней лицом, чтобы видеть ее реакцию на мой вопрос.

Она резала помидоры в это время, но явно занервничала, когда я стал смотреть на нее.

- Я, - начала она, но тут же начала опять по-другому: - Просто мне...

И замолчала, будто не может сформулировать слова. Может это и так, но вдруг я понял, что она хочет сказать.

- Тебе жалко меня. Ведь так? Просто там, в больнице, после того как ты узнала о моем диагнозе и о сроке, который мне дан на проживание, тебе стало жалко меня.

Я говорил спокойно. Я выглядел спокойно. Но, как и всегда, внутри меня бушует буря. Мне хочется сейчас рушить все подряд, потому что в очередной раз я попался как мальчишка. Я думал, что смог найти друга, но оказалось, что все это лишь из жалости.

- Мне не нужна твоя жалость, Кира! - все также спокойно говорю я. - Не. Нужна. Ты можешь уходить.

- Нет! - воскликнула та. - Даня, я... я совсем не это... не это имела в виду!

Грустная усмешка появилась на моих губах. Смысл она пытается сейчас оправдаться? Все же и так понятно, своими отговорками она делает только хуже.

- К чему эта ложь? От нее не легче. Ты лишь заставила меня думать, что ты мой друг, а оказалось, что ты просто слишком сердобольная! Уходи. Не надо трепать мои нервы. Пожалуйста, просто уйди. Дайте мне хоть умереть спокойно. Пожалуйста...

Отчаяние захлестнуло меня с головой. У многих людей жизнь очень похожа на зебру, она состоит из белых и черных полос. Черная полоса когда-то кончается, наступает белая и все у них хорошо. А моя же жизнь, словно черная пантера, состоит только из черного. И ничего хорошего у меня в жизни не происходит. Было когда-то, но это было так давно...

Я схватился за голову и осел на пол, прижавшись спиной к холодному гарнитуру. Мне плохо. Все, чего я хочу, это чтобы оставшиеся шесть месяцев скорее прошли. Пусть врачи и говорят, что возможно найдут мне донора, и я буду жить, но даже если это и случится, то я откажусь.

Поднимаю взгляд на Киру и слежу за ее движениями. Она тоже смотрит на меня своими зелеными глазами, которые так понравились мне в первую нашу встречу неделю назад возле городской библиотеки.

Девушка положила нож на край стола, и я вижу, как он опасно закачался. Все происходит быстро, но я вижу все как в замедленной съемке.

Нож соскальзывает со стола, а Кира тут же бросается за ним. Она упала на колени, чтобы успеть поймать его и, я готов поспорить, ей это причинило боль. Не смотря ни на что, она поймала нож, но... поймала она его на острое лезвие, которое я совсем недавно, от нечего делать, наточил. Вдобавок ко всему, она крепко сжала нож в своей руке, пальцы на инстинкте разжались, нож с глухим стуком упал на пол, а на темный кафель закапала кровь.

- Кира! - испугавшись, воскликнул я, подрываясь к ней.

Поврежденную ладонь девушка прижимала к груди, по ее лицу легко можно было прочесть испытываемую боль и мне стало искренне жаль, что все так получилось.

Я аккуратно взял ее за руку, взглядом попросил разжать кулак, что она и сделала, хотя я успел заметить, как она закусила губу.

Рана оказалась довольно глубокой, что явно испугало Киру. Сколько раз замечал, что многие девушки боятся вида крови.

- Глупая... - выдохнул я, после чего помог ей подняться и отвел в свою комнату, захватив по дороге аптечку.

Я не силен в медицине, но обработать ножевую рану научился. Обработал ее ладонь, перебинтовал и убрал аптечку в сторону.

Встаю с колен и иду на балкон, где поспешно закурил сигарету. Таким образом, я и стоял довольно долгое время. В холодный воздух я выдыхал белый дым, смотря на ночной город. В голове было пусто. Мне не хотелось ни о чем думать. Я наслаждался тишиной и спокойствием, хотя от холода тело уже покрылось мурашками.

Дверь на балкон позади меня открылась, и я услышал тихий вздох.

- Заболеешь же!

- Кир, - я облокотился о перила и выбросил бычок. - Мне не нужна твоя жалость. Почему ты просто не можешь оставить меня в покое?

- Потому что я, правда, твой друг. С самого начала, еще, когда мы только встретились возле библиотеки, мне захотелось продолжить общаться с тобой, вот только ты не изъявлял такого желания, а я не смогла настаивать.

Она подошла ко мне и встала рядом. Какое-то время стояла, но спустя примерно минуту сказала:

- Все это время я была тебе другом...

- Зачем ты лжешь! - прорычал я, сквозь стиснутые зубы. - Все это твоя жалость.

- Нет, не совсем. Там, в больнице, я могла просто уйти, но я осталась и продолжила помогать, хотя даже не знала о твоем диагнозе. И на следующий день я тоже пришла...

Дальше мы просто стояли рядом и молчали. Я не знаю, о чем думала она, но я думал о Насте. Мне вдруг стало интересно, вспоминает ли она меня, думает обо мне или может хоть немного скучает? Но ответ приходит сам собой. Нет. Я ей не нужен. Сейчас у нее есть заботы важнее меня...

- Расскажи мне о ней, - вдруг попросила Кира.

- Не понял! - нахмурился я, правда, не понимая ее просьбы.

- Расскажи мне о той девушке, чьи прямые эфиры ты постоянно смотришь.

Вот оно что. Ей интересна Настя. Но с чего? Разве ее это касается? Да и если начать рассказывать, то с чего начать? С нашей с ней истории? Или, может быть, с того момента, когда я оказался ей больше не нужен?

- Ты любишь ее?

- Люблю, - отвечаю без особого желания.

- А она?

- А она меня даже не помнит.

Краем глаза замечаю, что она смотрит на меня. Такой пристальный взгляд, будто она пытается что-то прочитать.