— Я знала, ты придешь, потому что ты мне нужен.

У Ангуса потемнели глаза, и на один восхитительный миг Мэри показалось, что сейчас он протянет руки и обнимет ее. Но потом она заметила, как руки, которые он грел над огнем, трясутся от холода.

— Надо избавить тебя от этой одежды!

— Да? — с веселым блеском в глазах удивился Ангус.

— Ну по крайней мере от твоего плаща.

Ангус подчинился, снял плащ и, немного привстав, повесил его над проемом, там, где раньше была дверь.

— Дверь застряла и не открывалась. Как ты попала в хижину?

— Через разбитое окно. Я пыталась сказать тебе, но…

— Я торопился.

Ангус выскользнул из своего жилета и повесил его рядом с пелиссоном Мэри. Потом снял шейный платок и подвинулся к очагу. Мокрая распахнутая рубашка прилипла к широкой груди.

— Ну? Ты взяла его?

Зеленые глаза не отпускали Мэри ни на секунду.

Мэри полезла в карман и достала ларец.

— Думаю, что должна была спросить сначала…

— Да уж, черт возьми, должна была.

От его ледяного тона Мэри вздрогнула, но запихнула ларец обратно в карман.

— У тебя нет права на недовольство. Ларец принадлежит Майклу, и ты это знаешь. Кроме того, ты сказал мне, что я должна уехать, я выполнила твое пожелание. — Мэри втянула голову в плечи. — На самом деле у меня не оставалось выбора. Ларец стоял прямо на столе, лошадь была приготовлена и ждала у входа…

— Подожди-подожди! Ларец стоял у меня на столе?

— Да. Нисон пришел в гостиную и рассказал, как ты расхваливал мои иллюстрации. Потом попросил меня показать ему, как я это делаю. Я отправилась в библиотеку, чтобы принести чернила и ручку, и когда вернулась туда, ларец стоял на столе.

— Понятно, — сурово сказал Ангус. — Теперь мне все понятно. Лошадь была приготовлена тоже для тебя.

— Нисон попросил ее приготовить для себя, но потом передумал ехать. Он попросил меня передать Муиру, Так как лошадь ему не нужна и… — Мэри нахмурилась, заметив гневное выражение лица Ангуса. — Все это он сделал не для того, чтобы помочь мне. Он хотел поссорить тебя со мной.

— И это ему тоже удалось. Я готов был задушить тебя. Ты понимаешь, насколько опасна такая погода?

— Теперь поняла.

— Ты упрямая женщина, Мэри Херст.

— Ты признаешь, что я Мэри Херст? — удивилась Мэри.

— Я узнал об этом некоторое время назад.

— И все же не отдал мне ларец?

— Мне хотелось, чтобы Янг проводил тебя в Уитби. В такое путешествие женщина не должна отправляться одна. — Ангус пожал мощными плечами. — Себе я в этом деле довериться не мог… Поэтому ждал Янга. Но не для того, чтобы он подтвердил, будто ты — Мэри Херст.

— Понятно. — В его словах Мэри не нашла ничего предосудительного, за исключением того, что он не доверял ей. — Но сначала ты мне не поверил.

— Не поверил, — покачал головой Ангус, — Ох, Мэри, мне кажется, я так глупо вел себя.

— Да, но неужели ты думаешь, Нисон… Не могу поверить…

— Не знаю.

Ангус смотрел в очаг. Казалось, его мир перевернулся вверх ногами.

Его ледяную руку накрыла теплая рука, и Ангус, подняв глаза, встретился взглядом с карими глазами Мэри. Он был так близок к тому, чтобы потерять ее. Слишком близок. Он провел рукой по лицу, чувствуя, как дрожат пальцы.

— Я думал, что потерял тебя.

— То же самое я думала о тебе, — улыбнулась Мэри, — но все же… Мы здесь.

И словно желая подтвердить ее слова, ей на нос упала крупная капля, и Мэри захихикала. Она промокла насквозь, из-за дождя белокурые волосы приобрели светло-коричневый оттенок, прилипли к щекам, шее и беспорядочно рассыпались по лбу. Мэри настолько промокла, что пушистые ресницы слиплись словно шипы, а кожа блестела от влаги. Она замерзла и хотела есть не меньше Ангуса, но все же сидела и щурила от смеха глаза.

Без лишних раздумий Ангус наклонился и поцеловал ее мокрый нос.

И пропал. Он не мог придумать ни одной причины, чтобы не показать ей, что он чувствует, а он чувствовал так много. От этих чувств у него дрожало тело, парила душа, а сердце пело от любви.

— Ангус Хей, — Мэри коснулась рукой его щеки и прислонилась лбом к его лбу, — я хочу больше, чем поцелуй.

Ее мягкий голос ласкал и уговаривал, и Ангус знал, чего она хочет.

— Мэри, ты уверена? — с колотящимся сердцем спросил он. — Ты невинна, и я…

— Я знаю, кто я.

Ее пальцы скользнули по груди к расстегнутой рубашке, потом она запустила пальцы в густую гриву волос.

— Мэри, это невозможно.

Ангус поймал ее руку и прижал к своей груди.

— Невозможно? — наклонившись ближе, шепнула ему Мэри и положила вторую руку на напряженно выступающую плоть Ангуса.

Он закрыл глаза и вздрогнул. Ее рука продолжала гладить и дразнить все сильнее набухающую плоть, которая, казалось, пульсировала даже сквозь ткань бриджей.

— Мэри, пожалуйста…

Рука Мэри через бриджи обхватила его восставшую плоть, и Ангус застонал.

— Ангус, меня не волнуют правила приличия. Всю свою жизнь я провела, заботясь о людях, и перенесла все, что давала мне эта степенная и правильная жизнь. Эта поездка за артефактом для Майкла показала, что для меня данный этап жизни закончился. Теперь мне хочется приключений и страсти, а вместе с ними не терпится испытать всю радость и боль, которые придут после. — Мэри расстегнула ему рубашку и положила руку на грудь. — Ангус, я хочу этого. Я хочу испытать это прямо сейчас, — искренне призналась она.

Этого он уже вынести не мог. С губ Ангуса сорвался стон, и он в мгновение ока оказался рядом с Мэри, прижал ее к себе, а потом накрыл собой ее тело. Мэри задохнулась от счастья и качнула бедрами ему навстречу. Пламя страсти обожгло тело Ангуса.

Он прильнул к ее губам, нежно и властно лаская их и демонстрируя всю палитру чувств, которые переживал, но не мог выразить словами.

Мэри обвила руками его шею, стремясь к нему навстречу. Ее губы ожили, затрепетали, отвечая на его страстный поцелуй. Она невольно приподняла бедра, словно подталкивая и приглашая его. Ангусу пришлось бороться с желанием овладеть ею немедленно, настолько сладостным было это ощущение.

Ангус немного отстранился и заглянул в глаза Мэри, потемневшие от страсти.

— Полегче, любовь моя, — прошептал он и нежно прикусил ей нижнюю губу.

Мэри задрожала и прикрыла глаза. Пушистые ресницы, словно два полумесяца, касались скул.

Ангус приподнялся на локте и провел рукой по её талии, спустился к изгибу бедра. Нетерпеливым движением он поднял ей юбки и обхватил рукой ногу. Она словно специально создана для него, промелькнула у него собственническая мысль, и он снова прижался губами к ее губам.