Ночь мы провели в одной из этих хижин, а на утро мы подготовили четверо маленьких саней, загрузили их шкурами, едой и оружием. Выдвинулись из деревни только под вечер, но спешить нам было некуда.

Ночь выдалась очень суровой, был снегопад невиданных масштабов и дул сильный ветер, дальше своей руки мы ничего не могли увидеть, так что в какой-то момент мы просто решили остановиться. Вырыли огромную яму в снегу, докапали до земли, скидали туда все шкуры, и легли спать в обнимку. Проспали мы часов шесть и проснулись от ужасного холода. Ещё даже не начало светать, но снег прекратил идти и был полный штиль. Пустые сани снесло в обрыв. Мы с Кабаном быстро смастерили новые.

По началу мы даже как-то не заметили, но когда уже собрались уходить, то услышали, что Молния не может встать. Мы осмотрели его. Одна его нога была синей. Он спал с краю и видимо шкура слетели. Кабан вывел меня из берлоги.

– Это обморожение, однозначно. Его ногу не спасти. Мы можем бросить здесь оружие, или еду и увезти его в деревню. Там я смогу ампутировать ногу, но шансов на выживание мало.

– И что нам делать?

– Я не знаю, ты же лидер. Решать тебе. Шанс спасти его конечно есть, но блядь, нам перебираться через ручей, а он в крайне плохом состоянии. Как бы и нам не замёрзнуть тут до смерти.

– Спросим его.

Я спустился в берлогу. Койот сидел с ним и успокаивал его.

– Молния, я буду честен. У тебя обморожение, твою ногу не спасти, но есть шансы что после ампутации ты выживешь, маленькие, но они есть. В этих условиях ампутацию проводить невозможно. Мы можем донести тебя до поселения, но ты понимаешь, насколько сложно это будет. Выбор за тобой, мы можем попытаться тебя спасти. Как ты скажешь, так мы и сделаем.

– А второй вариант, я так понимаю смерть?

– Да, – с горечью ответил я.

– Брат, мы должны его спасти, он один из нас. Мы же не бросим его здесь, – вмешался Койот.

– Как он скажет, так и будет.

– Если вы решите тащить меня до поселения, то у вас ведь будет много проблем. Ещё и это ебаный ручей, через который нужно перебираться. Мы сюда-то кое-как через него прошли. Я буду серьёзной обузой для вас и хуй его знает, доживу ли я до того момента, как мы придём в поселение. А если ещё и снег выпадет…

– Не переживай, мы донесём тебя до поселения в любом случае, Кабан сделает операцию и тебя будут звать уже не Молнией, а одноногим пиратом. Только представь, как тёлки будут от тебя течь, – пытался успокоить его Койот.

– Нет, я не могу. Я не хочу. Не хочу рисковать вашими жизнями. Волк, убей меня, только так, чтобы я нечего не почувствовал. Костра жечь не нужно, просто скиньте меня в обрыв, чтобы было быстрее и уходите.

– Да ты чего парень, мы столько всего пережили. Не уже ли ты думаешь, что сейчас мы так поступим?! Волк, хватай его, донесём до саней и увезём в поселение!

– Койот, ты его слышал, он принял решение.

– Да какого хуя?! Ты с ума сошёл?! Он наш брат! Один из нас! Мы не скинем его с обрыва, как какую-то шваль!

– Брат, мне самому этого не хочется делать. Но он принял решение, решение которое может спасти нас троих от такой же участи. Тебе лучше выйти.

– Да иди ты на хуй! Я никуда отсюда не пойду и не дам его убить!

– Кабан! Выведи отсюда Койота!

Кабан зашёл в берлогу и вывел разъярённого Койота.

– Молния, ты был крутым парнем, всегда помогал, ты познакомил меня с этим островом. Когда-то ты был совсем ещё мальчишкой, но нам столько всего удалось пережить вместе, и ты стал настоящим мужчиной. Твой поступок это доказывает, мало у кого из нас хватило бы смелости на такое. И я безмерно тебя уважаю за это. Хочешь что-нибудь кому-нибудь передать на прощание?

– Не стоит, ты и сам сделаешь из меня героя. Лучше покончи со всем этим побыстрее.

Я вынул меч с пояса, перекинул его в руке, чтобы лезвие оказалось внизу.

– Покойся с миром, брат.

С этими словами я воткнул меч ему в горло, так что он прошёл насквозь, пробив позвоночник. Молния не мог ничего почувствовать, даже понять, как это произошло, смерть была быстрой и не мучительной, хотя и весьма кровавой. После этого мы с Кабаном отнесли его к обрыву и скинули туда.

Молния так часто ходил по берегу, смотрел на этот чёртов обрыв, наверняка ему было интересно узнать, что там внизу. И вот сейчас он летел прямо туда, только уже мёртвый. Если есть жизнь после смерти, то Молния обязан узнать, что там внизу. Он встретил не только меня на этом берегу. Он встретил несколько новичков. С каждым он был дружелюбным и почтительным. Он рассказывал о острове всё что знал, ничего не утаивая, ему всегда можно было довериться. И вот его не стало с нами, а главное по какой тупой причине. У него всего лишь скатилась шкура с ноги.

Наступили по-настоящему суровые времена. И нас ждали ещё куда более худшие события. Но сейчас нам нельзя было тут оставаться. Следующую ночь в снегу мог не пережить кто-нибудь ещё. Мы перекидали шкуры к каждому в сани и пошли к нашему поселению. Мы поняли, что вчера мы прошли только два километра, а значит эта вылазка в ночь была совершенно бессмысленной, мы могли остаться в деревне и переночевать там у теплого костра, а с утра выдвинуться в путь и Молния был бы жив. Но сколько бы нам не удалось всего пережить здесь, мы всё так же оставались глупы и не знали, что и когда нам следует делать.

Передвижение с санями было весьма затруднительно. Только к полуночи мы перебрались через ручей и сидели, отогревались у костра. Полтора часа мы переносили всю провизию находясь по пояс в этой ледяной воде. Она была ледяной и летом, а сейчас она стала куда холоднее. Стоило только в неё зайти как холод обжигал тебя настолько, что начинало сводить ноги и они подкашивались. Но нам нужны были эти шкуры и эта еда. Того что было у нас в погребах было явно недостаточно чтобы пережить четыре месяца зимы. Но никто из нас не знал, насколько действительно это зима будет долгой. Лето длилось больше четырёх лет, и