— Барабашка.

— Именно! Все разъехались, а он остался. Зря только ребенку психику изуродовали, — заключил Вик. И с ехидством добавил: — А священник тот вскоре пропал, вместе с барабашкой. Нет теперь от них ни слуху ни духу.

— Мораль: нечего с нашим братом связываться, — веско подытожил Джеймс, снимая с сонной физиономии книжку и щурясь на золотистые косые лучи. — А вот мальчишку надо бы проведать, из таких получаются неплохие охотники.

— Интересно, а отчего там вообще полтергейст завелся? — подумала я вслух.

— Ну банальная история, — пояснил Вик, — наверняка в семье была напряженная эмоциональная атмосфера — самая плодотворная почва для резких слов и необдуманных пожеланий. Барабашку позвали. Кто-нибудь кого-нибудь послал к черту — и он сам пришел, зачем же людей утруждать.

— Мы без приглашения не приходим, — вставил Джеймс.

— Может, даже, это мальчишка и был, — продолжая Вик. — Неосознанно, конечно. Наверно, просто хотел, чтоб ему помог кто-то сильный.

— Но ведь экзорцизм не сработал? — заметила я.

— Какие громкие слова мы знаем! — восхитился Джеймс — Ну понятия не имею, как считают священники, но, на мой взгляд, в данном случае эти господа думали не головой, а совсем другим местом. Даже если б они провели обряд качественно и как полагается, помочь он не мог по определению. Экзорцизм — штука специфическая, так сказать, узкой направленности, изобретена специально для таких случаев, как с нашим графом, например. Здесь же совсем другое дело. Но если очень хочется попробовать и раз уж дух завелся в доме, то и изгонять его надо было бы тоже из дома, не правда ли? Иначе как-то нелогично получается. Да и вообще, должен сказать, — добавил Джеймс печально, с непонятной ностальгической ноткой в голосе, — воевать с нами церковь совсем разучилась. Что уж говорить про изгнание — мессу по-человечески отслужить не умеют. Настоящих священников по пальцам пересчитать могу. Представь, Ронан, вчера я в собор зашел. Как же у них хор фальшивил!..

— И куда только мир катится! — согласно вздохнул Вик.

Я смотрела на спокойную водную гладь, на танцующих по слепящей мозаике солнечных бликов длинноногих жуков-водомерок. Чему, интересно, они так огорчаются? Наоборот, вроде бы радоваться должны — с церковью у них никогда особо теплых отношений не было. Странно. Но углубляться в подробности не стала. В такой приятный вечер не хочется заводить разговоры на сложные темы. Лучше возьму пример с рыжей кошки и понежусь в ласковом тепле, в пряных ароматах трав и нежном ветерке.

— Вообще-то меня нимфы прислали, просили передать, что через час будет готов ужин, — вспомнила я причину своего здесь появления.

— И как это они узнают? — хихикнул Вик. — Часы-то в замке не ходят!

Ужинали при свечах.

Нимфы старались изо всех сил. Стол накрыли белоснежной скатертью, отделанной кружевом и тончайшей вышивкой. Посуда сверкала — исключительно хрусталь и золоченое серебро. Отменные кушанья с замысловатыми названиями, отборные вина. И пока одна из нимф прислуживала за столом, две другие услаждали наш слух игрой на арфе и флейте. Замечательный дуэт получился, должна признать.

Джеймс был доволен. Для порядка, конечно, поворчал, что вкус у вина стал совсем не тот, что был раньше. И пустился в бесконечные воспоминания о далеких временах тысячелетней давности, когда сей божественный нектар делали по всем канонам, строжайше соблюдая технологию, и виноград не был еще испорчен селекцией, да и экология совсем другая была…

К ужину господин Дэкстер спустился при полном параде — в бархатном пиджаке темно-малахитового цвета, из рукавов которого выглядывали оборчатые манжеты сорочки, в замысловато пышно повязанном шелковом шейном платке (такая ранняя версия галстука). В изысканности наряда не отставала Стелла: огненно-алое с блеском вечернее платье, открытые плечи (уж больно костлявые на мой вкус), переливающееся искрами бриллиантовое ожерелье с рубиновыми подвесками, длинные тяжелые серьги, высокая прическа с кокетливо завитыми буклями (локонами то есть). Даже Вик оделся прилично.

В столь блестящем обществе я рисковала потерять аппетит. Если б не Энтони. И пусть я точно знала, что бриллиантов на нем всегда не меньше, чем сейчас на Стелле, хозяин замка, как и я, переодеться к ужину даже не подумал.

Окинув взглядом собравшихся, я поняла: в компании своеобразней мне бывать еще не приходилось.

Общего непринужденного разговора завязать не получилось. Вик, непривычно немногословный, всецело предался греху гурманства. Стелла через весь стол откровенно кокетничала с Джеймсом. Тот отвечал ей вежливо, но без интереса, предпочитая оказывать знаки внимания моей скромной особе. Моя же скромная особа, сама не знаю отчего, старательно изображала взаимную любезность и отчаянно хлопала ресницами. Джеймса сие явно забавляло.

Впрочем, признаюсь честно, мною двигало чувство досады, если не ревности. Меня просто возмущал этот пристальный взгляд Энтони! Он не спускал глаз со Стеллы, словно пытался угадать, как далеко может зайти ее игра.

— Ну что ты так на меня смотришь, граф? — под десерт не выдержала Стелла. — Хочешь, чтобы я подавилась?

— Хочу понять, — ответил он, — что ты стараешься скрыть под этим лицемерием.

— Ничего я не скрываю! — оскорбилась Стелла. — Зачем мне что-нибудь скрывать? С какой стати?!

И она продолжила громко обижаться, запивая возмущение большими бокалами вина. Джеймс не собирался все это выслушивать и, распорядившись подать кофе и — лично для него — коньяк в малой гостиной, поспешил оставить молодежь выяснять отношения наедине. Я последовала его примеру и принялась помогать нимфам (несмотря на их смущенные протесты) убирать со стола.

Примерно полчаса спустя, возвращаясь с кухни длинным темным коридором, не освещенным ничем, кроме лунного света, льющегося из узких окон, я пыталась решить сложную задачку: следует еще чуток подождать или поторопиться присоединиться к оставленному обществу, пока Энтони не прикончил Стеллу к чертовой бабушке? Или не стоит вмешиваться? В конце концов, не в первый раз они убивать друг друга собираются. И, дай бог, не в последний…

Однако нить моих соображений оборвалась, особо не развившись, так как меня кто-то окликнул. Я обернулась, но никого не увидела. Лишь в арке стенной ниши темнел раскидистый фикус в бочке.

— Эй, барышня славянской национальности! — донеслось из-за фикуса. — Погодите-ка минутку!

— И тебе привет, барабашка, — ответила я. Без сомнения, Никто внял совету хозяина и уже успел побывать в библиотеке.

— Я не барабашка, а полноправный домовой! — с достоинством поправил меня невидимый собеседник. — Но вы, барышня, все равно постойте и дальше пока не ходите.

— А что там?

— А там хозяин ведьму придушить собирается. Не надо им мешать.

Я на цыпочках скользнула вперед, заглянула за угол.