У меня сердце замерло, когда из зала выскочил Давид, и эта... Адена, оставив, наконец, МОЕГО мужа, распростерла руки навстречу МОЕМУ сыну, и дружелюбный мальчик бросился ей на шею.

— Мой малыш, — тихо говорила она, а у меня от боли сжалось бессмертное сердце.

Я ведь даже умереть не смогу, если останусь без них...

— Кто у нас тут такой хорошенький? Ты так похож на папу, — женщина как-то болезненно поморщилась и, притянув ближе МОЕГО малыша, поцеловала его в макушку. — Побудешь моим сыночком?

Я задохнулась от негодования. Она все же сказала это!

— Так ты уже все знаешь? — оживился Джей. — А я думал, сейчас раскроется страшная тайна и Эйдену перепадёт, что скрывал от тебя такую новость.

— С ней не так просто связаться. Я понятия не имею, откуда она знает о Давиде.

— Слухами земля полнится, мой дорогой.

На ватных ногах я отступила вглубь коридора. Мне нужен план. Я не отдам ей свою семью! Но сейчас я в таком шоке, что и слова выдавить не смогу.

В конце концов, я бессмертная! Это уже преимущество! Если потребуется, я ей горло перегрызу за своего ребёнка. Настраиваясь на ожесточенную битву, я стояла перед зеркалом в ближайшей к гостиной ванной. Нужно сходить переодеться, в этом платье я очень неповоротливая.

Комок в горле. Слёзы. Все отставить!

Я прикрыла глаза, и выдохнула, собираясь с силами. Ну, сейчас я ей задам! Им всем задам! И этому предателю…

— Ева, — горячие губы коснулись моей шеи. — Почему сбежала?

Вздрогнув, я распахнула глаза:

— Ты не посмеешь забрать у меня сына, Эйден! — уверенно сказала я, хотя мой голос дрожал.

— Что?

— Думал, я такая глупая? Ничего не поняла? Притащил сюда эту… Решил меня заменить так просто! Не на ту напали! Я знала, что однажды надоем тебе, поэтому была готова! — меня душили слёзы, не позволяя кричать во весь голос.

Он вдруг повернул меня к себе лицом:

— Конечно, глупая! Что ты там себе напридумывала?! Ты действительно, так и не смогла мне довериться? Я все жду, когда ты скажешь мне, что тебя тревожит, и вместо того, чтобы поделиться, ты вообразила себе теорию заговоров? Неужели я ничего для тебя не значу? Кто я для тебя, Ева?! — гремел он. — Насильник, который привязал тебя к себе, украв твою девственность? Я уже не уверен, что нужен тебе...

— Нужен! — не выдержала я его нападок, и завыла в голос. — Но мое сердце постоянно болит. Я хочу любви, ясно?!

— Ах вот оно что... — он поражено отшатнулся. — Год назад в саду. Ты сказала садовнику, что твоё сердце занято... Кто он? Это Рэм? Он ведь с самого начала...

— А ещё я тогда сказала, что ты самый глупый Архонт! — я попыталась сбежать из тесной уборной, но он не намерен был меня отпускать.

Грубо схватив мои плечи, Эйден прижал меня к закрытой двери:

— Ева, почему ты с самой первой встречи сводишь меня с ума? — рычал он грозно. — Я надеялся разобраться по-хорошему, но раз не выходит... ты  никуда не пойдёшь, пока не скажешь, кто этот ублюдок.

— Эйден! Ты в своём уме? Притащил свою любовницу на день рождения нашего сына, и ещё устраиваешь мне сцены ревности???

— Адена — моя сестра!

— Ах, ну конечно! Видали мы таких сестёр! Она тебе такая же «кровная», как и все твои братья? Судя по их лицам, они не прочь присунуть «сестричке», — продолжала язвить я, хотя уверенности моему голосу уже явно не хватало.

Может ли быть... Сейчас, вспомнив лицо красотки, показалось, что в нем действительно были знакомые черты. Да и цвет волос, чёрные глаза с дьявольской искоркой. Может поэтому она мне и показалась такой красивой? Родные черты?

Хмурясь, я окинула мужа долгим взглядом, и едва не рассмеялась, мысленно примерив на него платье-мини. Быстро взяв себя в руки, я повыше задрала нос, однако, не упустив из вида, как скептически приподнялась бровь Эйдена.

— Мы близнецы, — подытожил он. — И да, в отличие от братьев, она — моя кровная сестра.

— Но она предложила Давиду стать ее сыночком?!

— Это больная тема для Адены. Представь бессмертную жизнь, без возможности завести ребёнка? Это для нас — мужчин, имеется хотя бы призрачная возможность. Нас-то много и прецеденты имеются. А она — единственная женщина-Архонт из известных нам.

— Почему же тогда я впервые о ней слышу?

— Мы не виделись несколько десятков лет. Если честно, я просто забыл рассказать. Только ей не говори об этом, — он тяжело вздохнул, и прикрыл глаза. — Как ты могла такое выдумать? Я ведь уже говорил, что мне никто не нужен кроме тебя. Я... Впрочем, не важно. У меня есть гордость. Если я не нужен тебе...

— Эйден, я... — наконец поняла, каких глупостей ему наговорила.

— Скажи имя, — приказал он грозно, нависая надо мной.

— Эйден...

— Имя того, кто занял твоё сердце!

— Эйден, — я потянулась и, обвив его торс руками, уткнулась носом в его шею.

— Ты... ммм, — он застонал от удовольствия. — Так вот, что это за сладкое чувство? Любовь?

— Разве ты веришь в подобные сказки?

— Я не хотел верить, считая, что ты привязана ко мне лишь традициями своей деревни. Думал, если полюбишь меня, тогда и я поверю. Теперь я знаю, что оно существует, — он прихватил мой затылок, и нежно поцеловал в губы.

Тревога все не покидала меня. Чего-то явно не хватало...

— Ева, глупенькая моя, перестань уже волноваться. Не буди во мне зверя, а? Все это время ты жила в страхе просто потому, что я не сказал тебе важных слов?

— Не нужно говорить того, чего не можешь почувствовать.

Он поймал мою руку и положил себе на грудь, туда, где под рёбрами билось сердце.

— Ты сделала меня человеком. Подарила замечательного малыша. Отдала своё сердце. Из всех окружавших меня женщин, я выбрал несуразного парнишку. Что это, если не любовь?

Я чувствовала, как с каждым словом его сердце колотится быстрее. И по моим щекам потекли слёзы облегчения.

— Ева, я люблю тебя.