Ты ее не подбирай, не п…

Ты ее не подбирай, не п…

и так далее.

– Вам следует пройти в подвал, – безучастно произнес полицейский, как будто находящийся в здравом уме человек сам об этом догадаться не мог.

Дирк быстро кивнул и бросился по ступеням к приотворенной входной двери. Он передернул плечами, тряхнул головой, чтобы собраться с мыслями, и вошел.

Передняя говорила о зажиточности хозяев, вкус которых, впрочем, сложился не иначе как во времена студенчества. Дощатый пол покрывал толстый слой полиуретанового лака, на белых стенах висели греческие коврики, пусть и довольно дорогие. Дирк мог поспорить (только не на деньги), что при тщательном осмотре среди множества великих тайн обнаружится пятьсот акций «Бритиш телеком» и коллекция альбомов Боба Дилана, включая «Blood on the Tracks».

В передней стоял еще один полицейский, до неприличия юный. Прислонившись спиной к стене и прижав к животу каску, он рассматривал пол. Бледное лицо лоснилось от пота. Он бросил на Дирка невыразительный взгляд и едва кивнул в направлении лестницы.

Снизу доносились все те же звуки:

Ты ее не подбирай, не п…

Ты ее не подбирай, не п…

Дирка трясло от злости, да так, что хотелось садануть по чему-нибудь или кого-нибудь придушить. Уже бы начать горячо доказывать, что он тут вовсе ни при чем, однако, пока никто не заявлял обратного, сделать этого он не мог.

– Долго вы здесь торчите? – резко спросил он.

Полицейскому пришлось собраться с мыслями, чтобы ответить.

– С полчаса как прибыли, – прохрипел он. – Черт-те что, а не утро. Сплошная беготня.

– Вот только не надо про беготню, – бросил Дирк, сам не зная к чему, и стал спускаться по лестнице.

Ты ее не подбирай, не п…

Ты ее не подбирай, не п…

Внизу, в узком коридоре, едва держалась на навесах выбитая кем-то дверь, ведущая в просторную комнату. Только Дирк собрался войти, как оттуда вынырнула фигура и перегородила ему путь.

– Мне очень не нравится, что ты оказался замешанным в это дело, – заговорила фигура. – Очень. Расскажи, как ты с ним связан, чтобы я понял, почему мне это так не нравится.

Дирк изумленно уставился на чисто выбритое узкое лицо.

– Джилкс?!

– Чего ты смотришь на меня, будто перепуганный – как его там? – ну эти, которые похожи на тюленей, только хуже? Огромные, жирные твари… Дюгони, вот! Не смотри на меня, как перепуганный дюгонь. Почему этот… – Джилкс ткнул пальцем в направлении комнаты, – почему этот… человек написал твое имя и телефон на набитом деньгами конверте?

– А сколь… – начал было Дирк, – сколько мы уже не виделись, Джилкс? Как вас занесло в такую даль? Странно, вам ведь здесь вроде не климат.

– В конверте триста фунтов, – отрезал Джилкс. – За что?

– Может, позволите мне поговорить с клиентом? – спросил Дирк.

– С клиентом? Ну-ну! – зловеще произнес Джилкс. – Давай. Попробуй. Почему бы тебе и вправду с ним не поговорить? Интересно послушать, что ты ему скажешь.

Он отошел в сторону и жестом пригласил Дирка войти.

Тот собрался с мыслями и шагнул вперед, напустив на себя показное спокойствие, которое через секунду улетучилось.

Большая часть клиента очень удобно устроилась в кресле напротив проигрывателя. Кресло стояло в оптимальной позиции – на расстоянии, примерно в два раза превышающем дистанцию между колонками, что, как правило, считается идеальным для восприятия стереозвука.

Казалось, клиент сидит в обычной расслабленной позе, скрестив ноги, рядом на столике – недопитая чашка кофе. Как ни прискорбно, его голова расположилась строго по центру вращающейся пластинки, при этом держатель головки то прижимался к шее, то убегал, попадая иглой в один и тот же паз. С каждым поворотом, длящимся приблизительно две секунды, голова бросала на Дирка укоризненный взгляд и будто говорила: «Видишь, что получается, когда не приходишь вовремя, как тебя просят», затем отворачивалась к стене и через мгновение вновь смотрела на него с еще большим упреком.

Ты ее не подбирай, не п…

Ты ее не подбирай, не п…

Комната поехала перед глазами, Дирк ухватился рукой за стену, чтобы устоять на ногах.

– Так для какого же дела тебя нанял клиент? – очень тихо спросил из-за спины Джилкс.

– Ох, да пустяки, – промямлил Дирк. – Никакой связи со всем этим… Нет, он… э-э-э… ничего похожего не упоминал. В общем, я смотрю, вы очень заняты. Думаю, мне следует забрать гонорар и уйти. Говорите, он оставил для меня деньги?

После этих слов Дирк как подкошенный упал на венский стул, который тут же под ним развалился.

Джилкс помог ему встать и прислонил к стене. Затем ненадолго вышел и вернулся с графинчиком и стаканом на подносе, налил в стакан немного воды и выплеснул в лицо Дирку.

– Лучше?

– Нет, – отфыркиваясь, ответил тот. – Может, вы хотя бы вырубите пластинку?

– Это дело судмедэкспертов. Пока эти умники не приехали, трогать ничего нельзя… А вот, наверное, и они. У меня мало времени. Выйди пока во двор, глотни свежего воздуха. Только за перила держись. И будь любезен, постарайся не выглядеть таким зеленым. Тебе не идет этот цвет.

Ты ее не подбирай, не п…

Ты ее не подбирай, не п…

Джилкс обернулся, бросил усталый, злой взгляд на Дирка и уже хотел было подниматься по лестнице навстречу вновь прибывшим, чьи голоса доносились сверху, но вдруг остановился и несколько секунд смотрел на неутомимо вращающуюся голову.

– Знаешь, – наконец произнес он, – мне так надоели эти выскочки со своими показными самоубийствами. Им лишь бы напакостить!

– Самоубийство?! – изумился Дирк.

Джилкс обвел взглядом комнату.

– Окна забраны железными решетками в полдюйма толщиной, – сказал он. – Дверь заперта изнутри – ключ все еще в замке – и заставлена мебелью. Застекленная дверь во внутренний двор закрыта на засовы. Подземного хода не обнаружено. Убийце на обратном пути пришлось бы как следует поработать стекольщиком. Но оконная замазка все равно старая, и краска на ней уже давно засохла. Нет. Никто не выходил из этой комнаты, никто, кроме нас, не врывался в нее, и убийцы – не мы, это я знаю точно. У меня нет времени возиться с этим делом. Явно самоубийство и специально запутанное. Прибил бы покойника за то, что отнимает у полиции время.

Джилкс взглянул на наручные часы и продолжил:

– Знаешь что? Придумай мне для отчета правдоподобную версию, как ему удалось такое проделать, и я отдам тебе ту самую улику, что лежит в конверте. Только вычту двадцать процентов за моральный ущерб – ведь мне пришлось сдерживаться, чтобы не двинуть тебе в зубы.

Дирк на мгновение задумался, не упомянуть ли, что клиент жаловался на визиты агрессивного зеленоглазого, покрытого шерстью великана, который регулярно возникал из ниоткуда и горланил что-то насчет контрактов и обязательств, размахивая сверкающей, остро наточенной косой, но, хорошенько все взвесив, решил промолчать.