Хотя отношение Москвы к ЗАНУ было весьма сдержанным, это не означало полного отсутствия контактов. Вспоминается, например, моя беседа с Читепо в апреле 1973 г. во время международной конференции по Югу Африки в Осло, организованной ООН и ОАЕ[770]. Разговор был вполне дружественным, хотя Читепо и не разделял моего энтузиазма в отношении ОВК, и когда я намекнул на возможность приема в Москве его делегации, председатель ЗАНУ настаивал на установлении прямых связей между этой партией и СССР[771]. Стоит заметить, что эта позиция была как бы зеркальной по отношению к позиции Ндлову, который во время упомянутого визита настаивал, что ОВК не должен иметь «дипломатических отношений» с СССР и другими социалистическими странами и что, хотя ЗАПУ не может «остановить встречи советских друзей с ЗАНУ», это нужно делать в Дар-эс-Саламе или Лусаке после консультаций с ЗАПУ но не в Москве[772].

После преодоления кризиса руководство ЗАПУ проявляло оптимизм. Джейсон Мойо, прибывший в Москву на празднование 50-летия СССР в декабре 1972 г., говорил нам об улучшении отношения к его партии не только со стороны замбийских властей, которые «были разочарованы ФРОЛИЗИ», но и со стороны Танзании. Одновременно он назвал Комитет освобождения ОАЕ «банкротом», так как многие страны Африки не делали взносы в его бюджет[773].

Революция в Португалии в апреле 1974 г. резко изменила ситуацию не только в колониях этой страны, но и в соседних странах. Когда независимость Мозамбика и Анголы стала неизбежной, премьер-министр ЮАР Джон Форстер выступил с драматическим заявлением, призвав ее критиков: «Дайте Южной Африке шанс в течение шести месяцев. Я не прошу большего. Если Южной Африке будет дан такой шанс, они удивятся тому, где будет страна примерно через шесть или двенадцать месяцев»[774]. Это заявление было благожелательно встречено некоторыми африканскими лидерами, в том числе Кеннетом Каундой, который назвал его «голосом разума, которого ждали Африка и весь мир»[775].

Претория объявила о проведении политики «разрядки», что Силундика метко назвал «злоупотреблением термином». В рамках этой политики она стремилась, прежде всего, к приемлемому для нее (а потом уж и для Солсбери) политическому урегулированию в Зимбабве. Со своей стороны, руководство Замбии надеялось на содействие ЮАР в достижении там политического урегулирования, и Претории действительно удалось привести Яна Смита к столу переговоров. Однако такое урегулирование должно было быть приемлемо для белого правительства Родезии и поэтому требовало очень существенных уступок от его противников.

Руководители ЗАПУ и ЗАНУ в декабре 1974 г. были освобождены из заключения, хотя первоначально на временной основе. Вспоминается, как Силундика рассказывал об удивлении его и его товарищей, когда замбийцы неожиданно привезли их в Лусаке на встречу с Джошуа Нкомо (после десяти лет разлуки!).

К этому времени в освободительном движении Зимбабве образовалось четыре разных организации: ЗАПУ с ее военным крылом – ЗИПРА, ЗАНУ с ЗАНЛА, ФРОЛИЗИ, у которого было небольшое количество бойцов, и АНС, который действовал внутри Зимбабве как легальная организация. Их лидеры подписали в Лусаке 7 декабря 1974 г. Соглашение о единстве, при этом от имени ЗАНУ подпись поставил Ситоле, хотя еще ранее он был «снят» с поста президента этой партии своими «сокамерниками».

Формальное объединение этих организаций произошло в рамках АНС во главе с Музоревой, но, несмотря на соглашение, достигнутое в Лусаке, четыре вышеупомянутых организации продолжали действовать самостоятельно.

Делегация АНС во главе с Музоревой встретилась 25 августа 1975 г. со Смитом в Виктории-Фоллс на границе Замбии с Родезией в вагоне посередине моста через Замбези в присутствии Форстера, Каунды и представителей других «прифронтовых» государств, но переговоры сразу же зашли в тупик, когда Смит отказался предоставить амнистию лидерам и участникам освободительных движений[776].

В Лусаке было договорено, что через четыре месяца, то есть в апреле 1975 г., будет проведена конференция АНС, на которой будет избрано его руководство, но она состоялась намного позднее, в сентябре, и ее участниками были практически лишь сторонники ЗАПУ, в том числе большинство членов Исполкома АНС (43 из 69). Джошуа Нкомо был избран руководителем организации, официально названной АНС-Зимбабве[777]. (Музорева свою организацию стал называть Объединенным АНС.)

Вскоре, 3 февраля 1976 г., Мозамбик ввел санкции против Родезии. Вопрос об этом встал сразу же после провозглашения независимости Мозамбика. С призывом к руководству этой страны начать выполнять соответствующую резолюцию Совета Безопасности обращались и генсек ООН Курт Вальдхайм, посетивший Мапуту, и лейбористское правительство Великобритании, но подготовка к закрытию границы, которая неизбежно наносила ущерб экономики Мозамбика, потребовала нескольких месяцев[778].

Делегация ЗАПУ во главе с Дж. Нкомо в СКССАА.

Фото из архива автора

Беспокоили руководителей Мозамбика, естественно, и соображения безопасности, тем более, что режим Смита еще в годы антиколониальной войны оказывал Португалии военную поддержку. Так, родезийские ВВС были особенно активны в небе над провинцией Тете, но ФРЕЛИМО смог дать им отпор после получения из СССР «Стрел», которыми в один день было сбито два или три самолета[779].

Первоначально между независимым Мозамбиком и Родезией установились контакты. Так, в январе 1976 г. Сержио Виейра, будущий министр безопасности встречался в мозамбикском городе Чимойо с представителем родезийской Центральной разведывательной организации[780], но становилось очевидным, что политического урегулирования в Зимбабве достичь не удается, и санкции были введены.