Блейк сглотнул.

– Что еще ты слышала?

Я скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на него.

– Я знаю, что вы ищете своих биологических родителей, и я видела, что вы выяснили имя. Доволен?

Блейк побледнел, и у меня перехватило дыхание, потому что я не ожидала такой бурной реакции.

– Ты должна перестать совать свой нос в наши дела, – выдавил он. – Это имя тебя не касается. Это наше дело, и ты понятия не имеешь, куда сунулась, Джун.

– Тогда почему бы тебе просто не сказать мне?

Блейк разочарованно провел рукой по своим темным волосам.

– Черт возьми, потому что я не хочу подвергать тебя еще большей опасности! Пойми, наконец, что ты должна уйти с нашего пути! Что ты должна избегать меня!

Мое дыхание участилось, а близость Блейка вывела меня из себя настолько, что я забыла обо всем вокруг. Ветер свежо дул мне в лицо, и слова находили свой путь из моего рта быстрее, чем мне хотелось.

– А что, если я не смогу так просто сделать это?!

– Тогда ты тоже когда-нибудь умрешь! – проревел Блейк. – Все женщины, которые что-либо значат для меня, умирают, Джун! И ты, черт возьми, не должна быть следующей! – Он подошел чуть ближе, и на мгновение у меня возникло ощущение, что он собирается меня поцеловать. Мы уставились друг на друга, и соленый воздух вокруг нас был настолько заряжен, что у меня по всему телу побежали мурашки. Наконец Блейк снова обрел самообладание и покачал головой. – Возможно, было бы лучше, если бы ты просто вернулась домой. Езжай домой, Джун.

От его слов мое горло сжалось, и мне потребовалось мгновение, чтобы ответить.

– Это все еще мое решение, – выдавила я, прежде чем развернуться и уйти.

Остаток выходных я провела вдали от Престона и Блейка. После ссоры на берегу я была так взбудоражена, что после этого долго гуляла в одиночестве, чтобы хоть немного успокоиться. При этом слова Блейка снова и снова проносились в моих мыслях.

«Все женщины, которые что-либо значат для меня, умирают, Джун!»

При этом он признал, что я для него что-то значу, но также потребовал, чтобы я уехала обратно в Германию.

В понедельник я была рада вернуться в школу и избежать гнетущей близости Престона и Блейка. Даже моя мама заметила по телефону, что со мной, похоже, что-то не так, но я не сказала ей, что происходит на самом деле, даже если мне было нелегко лгать ей. Почему-то мое нежелание утаивать правду росло с тех пор, как мой дар начал развиваться.

После уроков я отправилась к мисс Кенсингтон, чтобы записаться на добровольное поручение на грядущем празднике Королей и Королев. По просьбе руководства школы участвовать должны были все, хотя в данный момент меня действительно занимало множество других вещей.

Я постучала в белую дверь и просунула голову в маленький школьный кабинет. Мисс Кенсингтон, как обычно, сидела за своим блестящим письменным столом и смотрела на фотографию в своей руке. Видимо, она была настолько погружена в свои мысли, что вовсе не услышала меня. Только когда я встала прямо перед ней, ее голова вдруг высоко поднялась, и мои слова застряли у меня в горле, когда я увидела, что она плачет. Расстроенно она покосилась на фотографию в рамке, которую затем быстро убрала в ящик. На ней рядом с лошадью была изображена симпатичная светловолосая девушка в коротком сарафане, которую я сразу узнала.

– Это Райли? – удивленно спросила я.

Секретарша на мгновение застыла, а потом сдержанно вздохнула.

– Это вас не касается. Чего вы хотите, мисс Мэнсфилд?

– Я хочу записаться на задание по подготовке к празднику, – автоматически ответила я, хотя мысленно все еще думала о своем открытии.

Мисс Кенсингтон слегка кивнула и достала из ящика тонкую стопку белых листов.

– Вот список, вы можете посмотреть, какие задачи еще не распределены. – Она подтолкнула бумажки по блестящей столешнице в мою сторону.

Я потянулась к ним с рассеянным видом и кивнула, вспоминая слова Престона о Райли и Блейке. С того дня на берегу меня не отпускал вопрос о том, действительно ли Райли боялась Блейка, и, возможно, именно поэтому она попала под машину.

Попутно просматривая список, я размышляла, почему именно у мисс Кенсингтон была фотография Райли.

– Райли – ваша родственница?

Секретарша побледнела.

– Да, она была моей племянницей, – жестко ответила она, сверкнув на меня глазами. – Вас что-нибудь еще интересует, мисс Мэнсфилд? Может быть, мой размер платья или как я пью свой чай?

Я почувствовал, как кровь прилила к щекам.

– Простите, – прошептала я. – Я не хотела совать нос не в свое дело. Я только… – я прервалась, потому что просто не знала, что сказать.

– Вы только узнали о бедной мертвой девочке, и вам стало немного любопытно, – отрезала секретарь.

Застигнутая врасплох, я покачала головой.

– Все не так. Я просто… Я слышала только, что Райли и Блейк Бофорт были парой, – сказала я, поскольку ничего другого мне не пришло в голову.

Лицо секретарши стало холодным.

– Об этом я ничего не знаю.

Ее ответ показался мне странным, и я почувствовала, как меня охватывает беспокойство. Мой взгляд застыл на лице мисс Кенсингтон, в то время как ее слова эхом отразились в моей голове. «Об этом я ничего не знаю. Об этом я ничего не знаю. Об этом я ничего не знаю».

Мое желание узнать правду о Блейке и Райли было подобно искре, которая зажглась во мне. У меня было такое чувство, будто я могу сохранить это тепло живым, как будто я могу управлять им силой своих мыслей. Все мое внимание было сосредоточено на этой искре, и я старалась не дать ей затухнуть, не выпуская из виду мисс Кенсингтон. Казалось, мир замедлился, и у меня вдруг возникло впечатление, что я могу получить доступ к своему дару. Сначала я ощутила покалывание, исходящее от моего сердца, затем огромная энергия молниеносно выстрелила из него, прокладывая себе путь через мое тело, пока не достигла моих глаз. Я почувствовала силу своей способности и смогла установить связь с мисс Кенсингтон, усилив свой взгляд.

За один удар сердца глаза мисс Кенсингтон превратились в жесткие сверкающие бриллианты. Однако, как и у дяди Эдгара, они не рассыпались сразу, а продолжали раздвигать свои хрустальные грани, пока голова секретарши не выглядела так, будто она принадлежит небольшой хрустальной фигуре. Свет отражался от блестящих поверхностей, и я внутренне питала желание узнать правду, пока глаза мисс Кенсингтон не распахнулись, и передо мной предстала кромешная тьма. Затем остальная часть ее головы тоже распалась, и лицо Райли оказалось в осколках.

– Она любила его, – услышал я тихий шепот.

В эту секунду дверь в секретариат распахнулась, и я вздрогнула, когда в кабинет вошел мистер Чапмен. В первый момент я запаниковала, так как разбитый лик мисс Кенсингтон все еще лежал передо мной на полу, но уже в следующее мгновение видение прошло, и время продолжило идти нормально.