Медленно и осторожно дозорные двинулись по набережной к Биржевому мосту – кратчайшему пути на Заячий остров с крепостью. Нева текла как ни в чем не бывало. Дреер помнил пронизывающие даже летом питерские ветра, однако их место теперь заняли невидимые токи.

Путеводная Мерлинова рыба сейчас плыла по воздуху боком, целя носом к Петропавловке, точно компас, указывающий на Северный полюс. Лепорелло вытащил из своей безразмерной сумы еще какой-то магический навигационный прибор и нечто в нем сосредоточенно настраивал. Взрослые оперативники Ночного и Дневного Дозоров Москвы были собранны, как во время обычного рейда по поимке злостного нарушителя Договора. Только Галя Добронравова еще не успела освоиться в своем новом бытии и сейчас восторженно глазела по сторонам. Дмитрий, однако, чувствовал: в любой момент девочка сумеет мгновенно переключиться, хотя Галя сразу же заявила им, что не намерена никогда больше оборачиваться.

Алиса по прибытии в офис соорудила ей эффектный брючный костюм, так что Галя сейчас выглядела похожей на туристку. Больше ни одного туриста на улицах не было. Вообще ни единого Иного. А еще и ни единого автомобиля, мотоцикла или корабля на Неве.

Дреер решил, что и с крейсером «Аврора» он, видимо, погорячился.

Они пересекли Биржевой и так же по набережной стали приближаться к крепости, молча дойдя до Кронверкского моста.

– Защита, – сказала Алиса, когда Дреер уже готов был коснуться подошвой деревянного настила.

Она сняла амулет, подаренный Мерлином, и смотрела на мерцание камешков.

– Именно! – Джакомо уже зажал в глазнице нечто вроде монокля. – Я прежде такого не видывал…

– Дай-ка мне. – Игорь бесцеремонно отобрал у Лепорелло его монокль и тоже глянул опытным глазом боевого мага. – Конструкция древняя. Силы много вложили, однако морально устарела.

– Можно снять, – сказала Алиса.

– Нет, – остановил ее Игорь. – Пройдемся еще.

Теплов вернул монокль Джакомо:

– Смотри в оба, профессор.

– Там еще один мост, – указал Дреер, махнув здоровой рукой в направлении, где краснели стены кронверка. – Я тут уже был, наших школяров водил на экскурсию. Наверняка и на том мосту какая-нибудь сигнальная растяжка.

– Есть выход! – сказал Джакомо.

Он спустился к самому протоку, отделявшему Заячий остров от «большой земли». Наклонился к воде, опустил в нее ладони.

– Ай да профессор! – хмыкнул Игорь, наблюдая за манипуляциями Темного. – Все гениальное просто!..

Через несколько минут проток уже пересекал мост изо льда шириной в полметра.

– Идите сюда, сеньоры! – призвал Джакомо. – Раньше я никогда бы не смог такое проделать. Однако я чувствую себя ранга на три выше. Только не поскользнитесь!

Сам Лепорелло перебрался последним.

Теперь впереди шли Дреер и Алиса. Дмитрий следил за поисковой рыбой, а ведьма отслеживала расставленную Крысоловом сигнализацию. Новая незримая силовая защита оказалась паутиной натянута в проеме Никольских ворот, которые, к слову, даже не были заперты. Здесь уже пришлось задействовать амулет по-настоящему.

Когда все оказались внутри крепостных стен, то ощутили резкую смену самочувствия. Их словно нечто придавило.

– Куда же оно тут все идет? – поморщилась Алиса.

– Вниз, – сказал Игорь. – Знать бы, что там, на этом седьмом слое…

Летающая рыба вела их мимо собора, мимо великокняжеской усыпальницы и цейхгауза. Справа виднелся шемякинский памятник Петру. Казалось, пропорции бронзовой фигуры царя нарушены еще больше, чем в реальном мире.

Дмитрий вдруг обратил внимание, что Тигренок, замыкавшая их группу, идет рядом с Андреем в своем зооморфном облике. Галя, которую слегка пошатывало, держалась, хотя и прятала руки в длинные рукава – скорее всего непроизвольно вылезали когти.

Дозорные прошли в раскрытые Петровские ворота. Без всякой видимой причины все вокруг продолжало давить. Шли они теперь намного медленнее, словно арестанты в кандалах, и вовсе не из осторожности. Крепость будто не желала пропускать их дальше.

Тени деревьев шевелились на брусчатке. Негреющее солнце висело в небе, как надраенный, но не дающий собственного света царский орден на голубой ленте.

В Петровских воротах была установлена еще одна защита, но амулет ее просто растворил без остатка. Следовало мысленно благодарить Мерлина.

Рыба неожиданно взяла круто влево.

– Там что? – спросил Игорь у Дреера.

– Не знаю, – ответил Дмитрий. – Мы туда ни разу не ходили.

Когда он год назад оказался в Питере с особым заданием, Инквизитору Дрееру инсталлировали ложную память. Обычная практика для быстрой адаптации оперативника в малознакомом городе. Держится стойкое ощущение, что ты здесь уже много раз бывал, знаешь все топонимы и легко интуитивно находишь, как куда пройти или проехать. Но историю или статус достопримечательностей представляешь себе куда хуже, потому гидом даже с таким путеводителем в голове работать не сможешь. Дмитрий великолепно ориентировался в крепости, представлял, где Меншиков бастион, а где Петровская куртина, однако не смог бы описать, что у всего этого внутри. Кроме, разумеется, тех мест, где успел побывать, так сказать, при жизни. Со школьниками они тогда осмотрели собор, тюрьму Трубецкого бастиона да Невскую панораму, а потом все дружно пошли на кронверк, в музей артиллерии. Вот и теперь Дмитрий мог определить, что краснокирпичное строение впереди – это Иоанновский равелин, однако понятия не имел, что он в себе таит.

Этот секрет, впрочем, раскрылся быстро. Стоило проделать несколько шагов – и вдруг Мерлинова рыба стала не нужна. Они все почувствовали сами. Наверное, именно так одинокий чувствует вдруг пробуждение внезапной и совсем неожиданной влюбленности, а потерявший надежду – ее ничем не обоснованное возвращение.

Если же все переводить на вульгарную физику, дозорные почувствовали тепло. Они уже настолько привыкли к холоду Сумрака, что перестали его замечать. И только сейчас, по контрасту, пока еще не резкому, а лишь едва намеченному, стало понятно, насколько холодны они сами. Права многорукая, подумал Дмитрий. Он не просто человек с холодным сердцем. У него трупное окоченение.

У входа в арку была установлена серебристая ракета с большими стабилизаторами. А рядом – табличка.

– Музей космонавтики и ракетной техники. – Игорь хмыкнул и обернулся к Лепорелло: – Помнишь, я тебе рассказывал о полетах в космос? Теперь сам увидишь.

Голос у него при этом слегка дрожал, и волнение вызывала отнюдь не встреча с ракетной техникой.

– Дети где-то там, – сказал Дмитрий.

Мерлинова рыба, надобность в которой сама собой отпала, тем не менее упрямо плыла под арку входа, туда, где виднелся бюст Циолковского.

– Почему? – спросил Андрей Тюнников.