Вальдес прекрасно знал, что является причиной такого болезненного состояния Светлого Мира и Госпожи. Каждый человек, которого он протаскивал в Кларвельт и превращал в демоника, вызывал возмущение магического равновесия тонкого мира в такой же степени, как огромный валун, сброшенный в середину небольшого покрытого ряской пруда, заставляет воду расходиться кругами и выплескивает ее на берега, размывая их. Да, в пруду через некоторое время все успокаивается, но тонкий мир устроен посложнее пруда, к тому же Вальдес кидал свои «валуны» слишком часто.

Если Вальдес протаскивал демоников еще чаще, он быстро и окончательно добил бы и Госпожу Дум, и Кларвельт. Но он вовсе не хотел этого - ведь при этом он потерял бы все! Он вернулся бы в Средний Мир обычным человеком. Здесь же, в Кларвельте, он стал теперь настоящим хозяином. Госпожа Дум непрерывно болела и не контролировала уже свой мир, хотя и питала иллюзию, что контролирует. Вальдес стал намного сильнее ее. И поэтому Госпожа предпочитала закрывать глаза на те беспорядки, что творились в Кларвельте. Вальдес - он такой молодец. Он так хорошо и интересно говорит… Он заботится о ней. Он знает, что делает…

Госпожа Дум превратилась в древнюю старуху, теряющую разум. Вальдес довел ее до этого. Бедная, бедная Клементина!

А время текло, проходили годы и десятилетия. Не надо забывать о том, что за пять лет земного времени, прошедшие с тех пор, как Вальдеса закинуло в Кларвельт, здесь прошло пятьдесят лет! Сменилось два поколения - мало кто уже помнил, что некогда существовала жизнь без великого Вальдеса Длиннорукого - полномочного наместника Госпожи. Вальдес давно уже переделал жизнь в Светлом Мире, основательно перепачкав ее в соответствии с собственными прихотями. Он ввел новые порядки. Он распространил деятельность инквизиции на все сферы жизни. Увеличил тюремные сроки, мало-помалу доведя их до пожизненных в отношении личных своих врагов - тех, кто пытался встать на его пути. Вальдес ввел публичное наказание плетьми. Узаконил пытки. К большому его сожалению, несмотря на все больше портящиеся нравы кларвельтцев, никто из них так и не дорос до ранга хоть сколько-нибудь значительного преступника. Размягчающее влияние Клементины Шварценберг не позволяло стать кому-нибудь настоящим негодяем. Но это не обескураживало Вальдеса. Как и положено истинному инквизитору, он без труда находил состав преступления там, где преступлением и не пахло, после чего несчастный заключался в застенки и подвергался пыткам. Вальдес запретил печатать книги. Запретил употреблять наркотики, все более распространяющиеся в Кларвельте, без особого регламента, расписывающего, какому сословию что положено употреблять. Ввел налоги на любовниц, на употребление гусиных перьев, на черных кошек и еще двадцать не менее замечательных по своему идиотизму налогов. Учредил нагрудную медаль за стукачество на соседей. Вальдес старался как мог, чтобы превратить Светлый Мир в помойную яму. Зачем он это делал? Ответ мой будет прост, но мне кажется, что он в наибольшей степени соответствует истине. Вальдес просто развлекался.

Особым предметом его гордости было изобретение собачьих боев. В качестве бойцовых псов выступали люди из тех, кто попал в долговое рабство. Бои стали крайне Популярны как среди знати, так и среди городских мещан. Вальдес сам не раз посещал их и каждый раз потирал руки, видя, как люди - некогда благородные и даже добрые - превращаются в тупую и кровожадную толпу.

Все это было забавно, но не более того. Вальдес был взрослым человеком, и ему давно наскучило играть живыми фигурками, созданными Госпожой. Он хотел вернуться в большой мир в полной своей силе, сохранив все свои сверхчеловеческие способности.

В большом мире он нашел бы возможности для действительно интересной игры. Ему нужно было отыскать способ заставить Госпожу свернуть свой мир добровольно.

Десятилетие шло за десятилетием, но он не мог придумать ничего для того, чтобы разрешить эту проблему.

Кларвельт едва дышал, но не умирал. Вальдес поддерживал его в рабочем состоянии. Он еще не решил, что на Светлом Мире стоит поставить точку.

Большую часть времени Вальдес проводил теперь в Среднем Мире. В Испании.

Мигель: Ужасная работа

Я иногда - уже после того, как я узнал от Демида всю правду, - думал об обитателях Кларвельта: а пошли к черту все вы - фантомы, призраки, вызванные к жизни горячечным бредом выжившей из ума средневековой старухи. Вы не люди, и весь ваш мир, якобы светлый, не стоит того звука, который я издаю задницей утром в туалете, перед тем как идти чистить зубы. Я осознавал, что попал в сказку, где все было надумано, где не было ничего живого, похожего на реальность нашего мира - живого в своей настоящей опасности, и настоящей доброте, и настоящей чувственности. Ваш мир все равно сдохнет - думал я тогда, - и чем быстрее, тем лучше, потому что в тот момент, когда он сдохнет, я снова окажусь в своем мире, том мире, для которого я предназначен, и при этом меня абсолютно не будет волновать, что станет с искусственным и вымороченным мирком с дурацким названием «Кларвельт» и что станет с его жителями - умрут ли они на самом деле и отправятся ли в чистилище, предназначенное для душ реальных людей, или просто растворятся в пустоте космоса, не оставив от себя ничего, кроме вспоминания, затерявшегося между извилин моего серого вещества.

Но это случалось только иногда - в те моменты, когда несуразность Светлого Мира, доведенного Вальдесом до маразматического абсурда, заставляла меня выходить из себя. Чаще было все же по-другому - я ловил себя на мысли о том, что воспринимаю этих людей не менее реальными и имеющими право на индивидуальность, чем я сам, - конечно, не всех людей, но уж таких, как Флюмер, и Трюфель, и Рыжий Йохан - безусловно. И тогда я думал: а не является ли наш собственный, большой мир, именуемый Цветным или Средним, выдумкой какого-нибудь шутника, ОЧЕНЬ БОЛЬШОГО шутника и не относится ли этот шутник к нам, грешным (по его понятиям), как к мухам, ползущим по Мебиусовой ленте земного существования, отведенной нам в качестве жизненного пути, - клейкой ленте, созданной для того, чтобы ловить надоедливых вечно жужжащих мух-людей?

Я попал в сказку. Это не подлежало ни малейшему сомнению. Проблема состояла в том, что эта сказка была слишком реальной, чтобы не поверить в нее. Она была настолько реальной, что стоило сделать шаг мимо тропинки, ведущей по единственно правильному пути, и ты автоматически лишался жизни. Шел в аут.

Мы бесцеремонно вторглись в тонкий мир, чтобы забрать свое - то, что было у нас украдено. Забрать Лурдес. Этот мир уже не принадлежал тому, кто его создал. К этому времени он принадлежал Вальдесу. Мы пришли сюда - четверо людей из большого мира и неизбежно должны были превратиться в могущественных демоников. Пятеро против одного - неравные силы, - скажете вы. Но не забывайте, что мы пришли на территорию Вальдеса, где он знал все и вся. Он был здесь главным специалистом по охоте на людей.

И он был хорошим охотником. А мы потеряли память на две недели и выжили лишь чудом.