– Почему в валюте? – спросил обалдевший от такого расклада Стас.

– Потому что.

– И как его расколоть?

– Стас, я не знаю. Может, разок отстоять вместе с ним очередь? Привлечь полицию. Им-то охрана в банке руки не выкрутит.

– Возможно, ты права, – задумчиво сказал Стас. – Вот гад, а? Но кто тогда тебя на рельсы толкнул?

– Не знаю. У Пендракова нет и не может быть сообщника. Он одиночка. Кладовщица не в счет, он подловил ее на ненависти к богатому племяннику. Ольга Ивановна считала, что именно родственник ей жизнь сломал. Ей и сыну. Я представляю, как это было. Они ведь оба работали на фирме с самого первого дня, Пендраков и Ольга Ивановна. Сначала ни у кого ничего не было. У хозяина тоже. Квартиру заложил, взял в банке кредит, собрал друзей и родственников. Помогите, ребята, подняться, я вам отплачу. «Ребята» напряглись. Через полгода хозяин на новой машине поехал, еще через годик квартиру купил, потом поменял ее на большую, наконец, особняк отгрохал на Рублевке. А у «ребят» как не было ничего, так и нет. У хозяина дети в Швейцарию поехали учиться, а у Ольги Ивановны сын по улицам шатался, сигареты-пиво-наркотики. Они к хозяину, а тот: «Ребята, я же вам платил!» Ведь и в самом деле платил. Видимо, это было любимой темой разговоров между «слонами». Как их кинули. И когда Олег Иванович стал подворовывать, Ольга Ивановна очень охотно его покрывала. Сама, возможно, и не брала, у нее есть гордость. Или брала, но по чуть-чуть. На путешествия. А он деньги в ячейку таскал. Я не знаю, Стас, кто здесь прав, а кто виноват. Кого жалеть? Очень уж все неоднозначно. В России нет ни одного состояния, заработанного честно. Либо ушлые люди оказались в нужном месте в нужное время, при власти, которая их щедро наградила, либо такие же ушлые люди, но не имеющие доступа к власти, эксплуатировали дружбу и кидали людей более щепетильных. Просто обман. А потом они, дабы обиженные не предъявили счета, спрятались за высокими заборами на Рублевке или на Новой Риге. И мир раскололся надвое.

– Давай без политики, – поморщился Стас. – Воровать плохо, поэтому Пендракова я посажу. Он еще и убийца, не забывай.

– Я не забыла. Возможно, он вернулся за «левым» товаром. «А не забыла ли ты, Оленька, положить мне в коробку то, что я просил?» – «А я этого, Олежек, больше делать не буду». – «Как так не будешь?» – «А меня совесть заела». Пендраков понял, что от сообщницы надо избавляться. Взял из стоящей рядом коробки сетевой шнур и…

– Видимо, все так и было, – напряженно сказал Стас.

– Но это не решает мою проблему. В социальной сети живет смерть. И я не знаю, кто убийца.

– Не переживай, – улыбнулся вдруг Стас. – Проблемы бывают двух видов. Одни…

– Или ты к черту!

Когда он ушел, Люба засела за компьютер. Разгадка была там. Она до ночи сидела в социальной сети, зашла на страничку Парамонова и внимательно все изучила. Еще раз прочитала последние записи в блоге Альбины. Даже к Сергею Иванову зачем-то заглянула «в гости». Но решение так и не нашлось.

«Я опять поеду в школу. Если это не Юля и не Света, то тринадцатилетний Слава. Хотя я не представляю, кому мог помешать ребенок? Но если для того, чтобы найти убийцу, мне потребуется купить откровения Марины Владиславовны, то я их куплю!»

«Что же мне делать?» – гадала она, стоя под козырьком на ступеньках школы. На входе маячил тот же тучный охранник, который знал ее в лицо и имел насчет Л. А. Петровой соответствующие инструкции: не впускать!

До обеда Люба была свободна, секретарша довольно сухо сказала по телефону, что первая запись к психологу на два часа. Люба решила не обращать на это внимания. Если бабы решили ее выжить, воевать с ними себе дороже. Надо промолчать и перетерпеть. Это проблема из области «рассосется».

Вызвать школьного психолога сюда? Она принялась шарить в кошельке в поисках визитки Марины Владиславовны, но потом вспомнила, что не взяла ее. И на эфире дамы не было, та берегла свою репутацию. Вдруг скандал? Век потом не отмоешься. А Марине Владиславовне работа нужна.

Его величество случай благосклонен к страдальцам. Если человек наревелся, нахватал синяков и шишек, от фортуны ему положена конфетка в утешение. Для Любы такой конфеткой стало появление завуча. Вот эта дама была на эфире, когда сошлись в лобовой схватке Монтекки и Капулетти. И отношение ее к Любови Александровне Петровой, похоже, переменилось.

– Здравствуйте! – услышала Люба радостное. – Вы опять к нам? Проходите!

Завуч взяла ее под локоток и повела к дверям. Грузная усатая дама была в шали, накинутой поверх тяжелой шубы из нутрии, на голове возвышалась боярская шапка из того же меха.

– Мы вам так благодарны… – услышала Люба. – Вы не представляете, сколько на нас грязи вылилось из-за Караваевой! А оказалось, что мы ни при чем! Девочка стала жертвой семейных тайн. Прямо бразильский сериал! Это со мной, – бросила дама охраннику, и тот послушно отошел в сторону. – Идемте в мой кабинет. Ведь вы наверняка по делу?

Люба кивнула.

– Вся эта история… Здравствуйте! Сейчас прозвенит звонок на урок, и мы поговорим спокойно… Добрый день! Я рада вам помочь, поскольку вы нам помогли. Я даже не ожидала… Зайдите ко мне, когда у вас уроки закончатся… – Мимо проходили учителя, и завуч по ходу решала текущие дела.

Наконец они добрели до учительской.

– Проходите! – Завуч гостеприимно открыла перед Любой дверь в свой кабинет.

Как все изменилось! Еще недавно нахальную «журналистку» отсюда изгнали, а теперь рады были видеть.

– Садитесь, пожалуйста, – предложила ей подобревшая зав учебной частью. – Что вас к нам опять привело?

Люба вздохнула:

– Все то же. Но теперь я хочу поговорить о Славе. О мальчике, который покончил с собой.

– О Славе? – Дама нахмурилась. – Но ведь это было давно!

– Ну, не так уж и давно. Вообще-то я хотела поговорить не с вами, а с Мариной Владиславовной, школьным психологом.

– Марина Владиславовна у нас больше не работает, – сухо сказала завуч. – Да и вряд ли она вам поможет.

– Почему?

– Она у нас и года не проработала. Слава уж точно не при ней… умер, – выговорила после паузы завуч.

– То есть… вы хотите сказать… – Люба отчего-то заволновалась, – что раньше школьным психологом был другой человек?

– Да. Евгения Васильевна. Она уволилась как раз после истории со Славой. Жуткий был скандал! Мы не держим учителей, чья репутация запятнана, – с пафосом сказала дама.

– А как мне найти Евгению Васильевну, не подскажете?

– Не подскажу. Она о своем новом месте работы ничего не сообщала. И к нам больше не заходила. Стыдно. Сомневаюсь, что ее взяли в какую-нибудь школу. Наверняка устроилась в частную фирму, – с презрением сказала завуч.