– Я не закончила, – предупредила мать Орлов свекра, но король-гончар перебил ее, ласково обращаясь к ученику:

– Прости невежливость моей невестки, Тео. – Август бросил беспокойный взгляд на открытую дверь в мастерскую, и дальнейшие его слова прозвучали с долей осторожности:

– Подожди пока с… – он запнулся, – моей ученицей в мастерской. Мы начнем занятие немного позже.

Тео и не думал ослушаться короля, но остановился, едва сделав шаг по направлению к мастерской. У двери в комнату лицом к лицу перед ним замерла Лиана, и Тео разглядел ее впервые так, как должен был увидеть еще в день знакомства.

– Больше никаких уроков, я забираю ее в столицу! – потребовала королева, но Тео не слышал ее. Он скользнул взглядом по темным косам девушки, и губы его сжались; заметил на ее дорожном плаще птицу, вышитую серебром, и челюсти свело до хруста.

«Тео», – прочитал он по губам принцессы, но не слышал своего имени; сделал шаг назад, затем еще один, и вновь попал в поле зрения королевы. Его присутствие вывело супругу монарха из себя: она молча кивнула охраннику в дверях, и тот схватил водного мага за локоть, утягивая к двери.

– Оставь его! – Первые слова, которые прорвались сквозь оглушающий звон в ушах Тео. Они были сказаны недвусмысленно и с такой силой… Когда Лиана так научилась?

«Нет, всегда умела. И не Лиана. Айя».

– Айя, – подтвердила королева догадку Тео, и он закрыл глаза, чувствуя, как наливается тяжестью тело, – бросается на защиту мальчишки, и это не Джонас.

Королева поднялась, и водный маг, пряча глаза, опустил голову ниже. Ее платье прошелестело совсем рядом – пальцы Ее Величества приподняли подбородок молодого человека вверх, вынудив его встретиться с ней взглядом.

– Имя? – почти ласково спросила она, и водный маг, подавив желание выцарапать свое имя на ее белой коже, послушно ответил:

– Тео Долор.

Королева отдернула от него свои руки, как ошпаренная. Айя, воспользовавшись моментом, встала перед своим спасителем, заслоняя его от матери. Совсем как он тогда, у семинарии, с той лишь разницей, что сейчас Тео сам столкнул бы ее в реку.

– Вы позволили моей дочери все эти дни быть рядом с человеком, который потерял в пожаре невесту? Осталось ли еще благоразумие в вашей голове, Август? – Ее Величество повысила голос, и король-гончар покаянно опустил взгляд. Он что-то говорил, но Айя не слышала – ей нужно было побороть страх и обернуться. За ту секунду, пока проворачивались носки туфель, перед глазами промелькнули десятки имен и фамилий погибших, но семьи Долор среди них не значилось. Однако мама сказала «невеста», значит, девушка не успела примкнуть к роду будущего мужа. Она погибла, и сейчас перед Айей стоял человек, которого она лишила возлюбленной. Человек, который спас ей жизнь.

Лицо принцессы осунулось, а глаза потухли. Она вполне заслужила этот полный ненависти взгляд – Тео стоял совсем близко, и если захотел бы, то смог бы убить ее раньше, чем спохватится любой страж. Кажется, эта мысль пришла и в его голову – глаза мага на краткий миг полыхнули льдом, но он сделал шаг назад и спрятал лицо за маской каменного безразличия.

Ему было противно находиться в этой комнате, но он не имел права уйти, пока хоть кто-то из королевских особ не позволит. Молодой человек сделал еще один шаг назад и уперся затылком в прохладную стену. Все, дальше пути не было. Впереди – венценосный ребенок, убийца, от которого он бежал из столицы. Из-за которого так отчаянно боролся с гневом, раз за разом тонул в бесконечном болоте мыслей, изо дня в день заковывал льдом не только тело, но и душу. Он научился бороться с ненавистью к убийце, но дочь Орлов, будто насмехаясь, ударила второй раз. Обманом заставила его поверить, что он может жить дальше, что тяжелая потеря восполнится, а впереди ждет настоящая жизнь. А теперь забрала всякую надежду.

Он не сможет убежать от нее второй раз. Хватит попыток.

* * *

Руки Айи дрожали, пока она впопыхах выводила слова на клочке пергамента. Стражи королевы запрягали свежих лошадей, готовясь отправиться в путь, пока мама в тишине гостиной боролась с мигренью. Она устала и опечалилась: после того, как по ее приказу сына семьи Долор выставили из дома, а непослушную дочь заперли на кухне, они с дедушкой наговорили друг другу немало гадостей. Сейчас дед на веранде пыхтел трубкой, хотя лекари запретили ему даже нюхать табак. Но все, на что хватило волнения Айи, – это письмо, которое она передала гонцу, едва подсохли чернила.

Обессиленная принцесса сползла по стене на пол, сжимаясь в комок. Не было слез, но не приходило и облегчение. Да она и не заслужила – слишком много вреда принесла одному-единственному человеку и исправить содеянное уже была не в силах.

«Глубина – имя, которое я вверяю тебе вместе со своим обещанием. Верни его, когда потребуешь моей смерти. Надеюсь, она окупит те страдания, на которые я тебя обрекла.

Айя»

* * *

Как легко порой за секунду прожить целую жизнь, если в ней было все, что до этого момента не могла забыть измученная душа: легкость дней, парящее от чувств сознание и тяжкое сожаление. Колеса кареты провернулись, может, всего пару раз, а Айе будто снова стало пятнадцать, и та сумасшедшая влюбленность в человека напротив заставила сердце забиться чаще, напоминая о былом. Тогда, уезжая с матерью из дома деда, она и подумать не могла, что в скором времени увидит Тео еще раз. Он сам появился в ее жизни с тяжелым именем-обещанием. Стал следить за ней изо дня в день в надежде, что черный огонь вновь появится в ее руках. Он хотел отмщения – справедливого, – а потому терпел отсрочку, которая грозила растянуться на целую жизнь.

Глубина молча кивнул. Его сомнения утихали, а дорога жизни быстро удалялась от опасной развилки. Призрачного выбора больше не было, как и соблазна свернуть с выбранного пути.

– Матушка не сможет быстро найти тебе замену. – Айя едва собрала силы для пары слов, но и они слетели с губ не взрослой принцессы, а той девочки, которой она была четыре года назад. – А с учетом ее особого требования, – дочь короля отвела взгляд, надеясь, что в сумерках да за короткими прядями волос не видно ее пунцовых щек, – это невозможно. Не волнуйся, она не добьется твоего смещения. Я ведь обещала, что, если придет момент, когда в моих руках вновь появится черное пламя, ты будешь рядом.

В этот раз Айя с трудом солгала Тео. Принцесса знала, что он не готов узнать правду. «Я научусь полностью контролировать черный огонь и тогда скажу ему», – пообещала она себе, и внутри дрогнула струна страха. Айя чувствовала себя так, будто только что перешла мост над пропастью и, обернувшись, наблюдала, как тот падает в бездну. Желая отвлечься, она поболтала затекшими от долгой дороги ногами.

– Со слухами обо мне и Мейсоне я тоже разберусь, – рассматривая носки своих аккуратных туфель, пообещала Айя. – Как матушке вообще могло прийти в голову, что я посмотрю в сторону этого высокомерного обормота? Я бы поняла, подумай она на Джонаса, это ведь логично…