Вот только эта крохотная детская головка появилась не на фоне белоснежной простыни. Под ней расплывалось огромное кровавое пятно, постепенно превратившееся в ярко-красный диск, лежавший на черной стеклокерамической плите, на которой бурлил стеклянный шар аквариума, готовый взорваться и наполненный какой-то красно-бурой жидкостью. Вновь раздался грохот, и вокруг Кораль растеклась огромная лужа кипящей крови.

Она напрягла всю волю, чтобы избавиться от этого наваждения. Постепенно зрение ее прояснилось, и женщина даже смогла отчетливо разглядеть контуры кафельной плитки у себя под ногами. Чувство унылого отчаяния чуть притупилось, дышать стало немного легче. Тело вроде бы вновь слушалось ее. Если не считать ощущения пустоты и какой-то сдавленности в животе, гула в ушах, сухости во рту и мелкой дрожи, так никуда и не девшейся, то можно было сказать, что чувствовала она себя вполне сносно.

«Интересно, сколько времени я так просидела?» — подумала Кораль.

Внутренне она надеялась, что в своем полузабытьи провела не больше нескольких минут. Неожиданно мать вздрогнула всем телом и почему-то зевнула. Видимо, организм таким образом пытался избавиться от напряжения, накопившегося в нем.

Кораль осторожно поднялась на ноги, открыла окно и с удовольствием несколько раз вдохнула свежий воздух, пахнущий травой и цветами глицинии. Она грустно улыбнулась, вспомнив, как совсем недавно ей казалось, что кислорода в атмосфере этой планеты почти не осталось, дышать ей просто нечем, поэтому жизнь, наверное, вот-вот кончится.

«Господи, как же легко потерять голову и перестать воспринимать этот мир осмысленно».

Кораль поймала себя на этой оптимистичной мысли и уже сознательно повторила, что отчаиваться в любом случае не стоит. Все проблемы и трудности могут быть решены, для этого просто придется хорошенько потрудиться.

Она еще раз вымыла лицо, почистила зубы, внимательно осмотрела себя в зеркале и убедилась в том, что маленькие ранки уже не кровоточили. Женщина протерла щеки розовым лосьоном. Этот свежий, может быть, даже излишне резкий запах вернул ей утраченное чувство уверенности в себе. Ее ноги по-прежнему подгибались под тяжестью тела, но уже перестали дрожать в коленях.

Кораль удивилась сама себе, когда почувствовала, что ей стало легче, и осторожно предположила, что худшее осталось позади. То, что случилось, стало для нее своего рода катарсисом, моментом очищения и внутреннего перерождения. Кораль чувствовала себя полной сил и готовой сражаться за себя и за счастье в своей семье. Она еще раз посмотрела в зеркало, ущипнула себя за щеки и ласково погладила пораненную кожу.

Женщина энергично вымыла раковину и ванну струей горячего душа и поймала себя на том, что думает о Хулио. В эти минуты он казался ей спасением, посланным свыше.

«Жаль, что сейчас его нет рядом».

Она почувствовала непреодолимое желание положить голову ему на плечо и рассказать о своих бедах. Кораль готова была расплакаться, настолько не хватало ей сейчас этой поддержки.

За дверью ванной было тихо. Она выглянула в окно, увидела, как Карлос закрывает на ключ садовый сарай, и догадалась, что он, скорее всего, запер там Нико.

Жена задумалась о том, как воспринимал происходящее ее муж.

«Он наверняка должен видеть это совершенно иначе. В конце концов, мир для него не ограничивается стенами этого дома и не замыкается на детях и жене. В каком-то смысле ему даже легче. То, что происходит дома, не играет для него такой большой роли, как для меня. — Кораль вдруг вспомнила про Диану. — Скорее всего, девочка сейчас сидит в своей комнате с Арасели, которая пытается успокоить и отвлечь ее, как уж может. Вот сейчас чуть-чуть успокоюсь и сразу же поднимусь к ним. Нужно появиться перед дочкой спокойной и уверенной, как будто ничего не произошло. Нужно найти в себе силы улыбаться и шутить, причем делать это убедительно и по возможности искренне, иначе ребенок тотчас же заподозрит фальшь и перепугается еще больше. Наверное, стоит пройтись по щекам румянами, чтобы выглядеть хотя бы чуть-чуть поживее», — мелькнуло в голове Кораль.

Она закурила сигарету и вошла в кухню. Весь пол был усыпан мелкими осколками стекла. В другой ситуации хозяйка дома спокойно дождалась бы, пока Арасели освободится и уберет весь этот беспорядок. Но сейчас ей больше всего на свете хотелось уничтожить все напоминания о случившемся. Кораль вручную собрала самые крупные осколки, стараясь не порезаться, а затем начала подметать всю кухню. Под одним из стульев она обнаружила маленькую красную рыбью голову.

Его новое жизненное пространство было весьма ограниченным, но все-таки не настолько, чтобы вызвать клаустрофобию.

«Жаль только, что окна маленькие — не вылезешь», — подумал Нико, приоткрывая крохотные форточки на те несколько сантиметров, что позволяли им жесткие петли.

Впрочем, как с вентиляцией, так и с обеспечением сарая дневным светом эти небольшие окна вполне справлялись.

Нико внимательно осмотрел свое новое обиталище. По стенам были прикреплены садовые инструменты. Рядом с ними с потолка свисала большая связка чеснока. В углу стояла лейка, у двери — газонокосилка, рядом с нею — какая-то корзина.

Нико стал искать что-нибудь поинтереснее — то, чем можно убить время. Он перебрал банки с засохшими кистями, торчавшие на полках стеллажа, подрамники с холстами, приготовленные Кораль, и наконец добрался до целого склада всяких игр, предназначенных для того, чтобы скрасить семейное времяпрепровождение в саду.

Тут были петанк, мини-гольф и крокет. Никто в них никогда в жизни не играл. Карлос заказывал их по каталогу, все подряд, но приобретенные игры прямо в коробках перекочевывали в сарай, где и проводили остаток своей жизни. Главным для отца семейства был сам факт покупки, ощущение обладания очередной материальной ценностью.

В старом пластиковом пакете Николас обнаружил карнавальный костюм пирата, когда-то приготовленный для него: высокие сапоги, деревянная шпага, черная шляпа, накладная борода и повязка на глаз. Разумеется, сапоги давно были ему малы, но широкополую шляпу с черепом и костями, повязку и накладную бороду вполне можно было использовать по назначению.

Затем Нико вдруг вспомнил про телескоп, купленный давным-давно. Большую коробку с этим астрономическим прибором он отыскал за грудой старых игрушек. Чтобы дотянуться до коробки, Николасу даже пришлось встать на какой-то ящик. Кроме того, ему стоило немалых трудов аккуратно спустить тяжелый инструмент на пол сарая.

Члены семьи развлекались этой игрушкой лишь иногда, в основном в те дни, когда по телевизору объявляли, что к Земле приближается очередной поток метеоров. Впрочем, сейчас Нико интересовал не столько даже сам телескоп, сколько подзорная труба, прилагавшаяся к нему в качестве инструмента для наведения.

Николас прицепил себе бороду, надел шляпу, подтащил к окну ящик, вскарабкался на него и навел подзорную трубу на стеклянную дверь, отделявшую террасу от гостиной. Он заметил какое-то движение в доме.