В нынешнем году различные газеты и журналы объявили Марка одним из самых элегантных, наиболее привлекательных, самых сексуальных и интеллектуальных мужчин Америки. Десять лет назад все эти титулы и сопровождающая их известность значили бы для Марка многое и, разумеется, больше, чем жена, дети и собственное здоровье. Теперь это была лишь цена за приобретенный им статус, и цена достаточно высокая. Марк наконец получил то, чего добивался, и это его радовало.

Марк любил свою новую жизнь, успех, которого он достиг, дерзая и соперничая с другими журналистами, любил свою привлекательность, свою популярность, свои деньги. В конце концов успех порождает успех. Марк всегда работал много и всегда стремился к совершенству, но теперь работа его не угнетала, а радовала и занимала. Его идеи всегда были смелыми и свежими; сейчас он имел возможность их осуществить.

Мысль о женщине-ведущей, которая работала бы вместе с ним, пришла ему в голову однажды вечером, когда он просматривал записи ток-шоу Кэрри. Он решил, что ему нужна женщина, и более того — что ему нужна именно Кэрри. Пока агенты телесети искали кандидатов на местных телестанциях по всей стране, он с нетерпением ожидал возвращения Кэрри из короткого отпуска. Он предъявлял сверхвысокие требования к каждой кандидатуре и намеревался забраковать всех, кроме Кэрри. Ему даже не приходило в голову, что она может отказаться.

В ноябре, девять месяцев спустя после того как Джейк холодным и снежным февральским утром покинул квартиру Кэрри, он негромко постучал в тонкую, оклеенную фанерой дверь.

— Пол? Это Джейк.

Пол Эббот открыл дверь своего номера в гостинице и улыбнулся:

— Мы этого добились, Джейк. Час назад они подписали мирный договор. Копии уже отправлены в Вашингтон, Каир и Иерусалим. Через два часа в посольстве состоится торжественный прием в нашу честь. После этого мы можем отправляться домой.

Джейк улыбнулся. Долгие, трудные месяцы в конце концов привели к успеху. То были девять месяцев напряженной интеллектуальной и психологической борьбы, а для него еще и месяцы постоянной физической боли. Нога покраснела и опухла. В последние четыре месяца его хромота сделалась столь заметной, что он был вынужден приезжать на заседания раньше всех и уезжать последним: он понимал, что любое проявление слабости, в том числе и физической, может повлиять на твердость и устойчивость их общей позиции.

Вначале Пол Эббот относился к нему весьма скептически. Он неприятно удивился, когда Стюарт Доусон ему сообщил, что Джейк, молодой человек, который провел какое-то время во Вьетнаме, получил затем в Стэнфорде диплом специалиста в области политологии и был «все равно что родным сыном» Фрэнка Спенсера, назначен его советником на важнейших переговорах на Ближнем Востоке.

— Черт побери, Стюарт! Это самое важное дело за последние годы, а ты даешь мне в помощь неизвестного и неопытного любителя. Хочешь, чтобы мы провалили переговоры?

— Он вовсе не любитель, Пол. А неизвестен он потому, что я старался держать его в тени. Он оставался за кулисами, анализировал ситуацию, переводил, собирал нужную информацию и так далее во время самых ответственных наших предприятий. У него сверхъестественные способности. Мне просто невероятно досадно его отпускать.

— Отпускать?

— Это его последнее задание. На этот раз он будет сидеть за столом переговоров рядом с тобой, совершенно в открытую. Когда все завершится, он вернется к гражданской жизни, полностью оплатив свой долг Фрэнку, как он считает. У парня к тому же проблемы со здоровьем, у него нога не в порядке. Мы вынуждены его отпустить и дать ему возможность жить собственной жизнью. Я бы не включал его даже в эту группу, но он тебе очень и очень пригодится, Пол, я уверен.

Теперь, когда Пол смотрел с улыбкой на Джейка, он понимал, что Стюарт был полностью прав. Пол и в самом деле нуждался в Джейке, честном и справедливом, в его способностях и умении предвидеть развитие событий. Он нуждался в Джейке и как в друге все эти долгие, порой обескураживающие месяцы. Их миссия была обязана своим успехом, причем успехом гораздо большим, чем можно было ожидать, трезвому и холодному разуму Джейка, его поистине уникальному чувству времени. Они выиграли бой, и это Джейк им говорил, когда следует подождать, а когда начинать действовать.

— Под этим договором должна была бы стоять твоя, а не моя подпись, Джейк, — сказал Пол, и это был с его стороны редкий и большой комплимент, от которого пожелтевшие щеки Джейка неожиданно порозовели.

Джейк вручил Полу запертый атташе-кейс. В нем находились сжатые и обобщенные впечатления Джейка об иностранных участниках и обо всем процессе переговоров. Все это могло понадобиться Стюарту в будущем.

— Разумеется, я это возьму, — сказал Пол. — А как твоя нога?

Пол не знал подробностей и ни о чем не спрашивал Джейка, однако по его лицу догадывался, что тот мучается от боли.

— Думаю, отдых мне поможет, — ответил Джейк. — И надеюсь, что еще немного я вытерплю…

— Я тоже надеюсь, — подхватил Пол, которому очень хотелось помочь парню, только он не знал, как и чем. — Увидимся за обедом. Это будет настоящий праздник.

«Несколько месяцев интенсивных переговоров привели к заключению договора о мире на Ближнем Востоке. Эксперты считают это колоссальным триумфом». Кэрри смотрела на красный глазок телекамеры и читала экстренное сообщение. Она выглядела уверенной, заинтересованной и красивой. Ее вид, а также свежесть и непосредственность были залогом ее большого и постоянного успеха.

И в эту секунду ее вдруг осенило. Был ли на переговорах Джейк? Быть может, все это время он находился именно там? Девять месяцев ничего о нем не было известно. Ведь он сам ей говорил, что у него талант к переговорам и что на этот раз его миссия будет особо опасной. У Кэрри сильно забилось сердце. Значит, он вернется домой живым и невредимым. Она верила вопреки всему, что он непременно вернется — вернется к ней.

Двумя часами позже Кэрри позвонили домой и вызвали в студию. Через полчаса ей вручили распечатку специального выпуска, который ей пришлось читать прямо в эфир.

«Сегодня вечером, через три часа после подписания исторического мирного договора, бомба…» Голос у Кэрри дрогнул, и она словно завороженная уставилась в камеру полными слез глазами.

— Бомба, — продолжала она, стараясь по мере сил, чтобы голос не срывался, — взорвалась в американском посольстве во время торжественного обеда по случаю подписания договора о ближневосточном урегулировании… Судя по первым сообщениям с места трагедии, никто не остался в живых.

Кэрри уронила голову на руки. Режиссер вынужден был немедленно дать рекламу.

Когда передача возобновилась, Марк Лоуренс, приехавший на студию через несколько минут после Кэрри, своим спокойным, твердым голосом продолжил рассказ о событиях этого исторического, отныне трагического дня. Марк Лоуренс вел беседу с американским корреспондентом, который стоял возле уничтоженного взрывом здания посольства США и видел, как уносят накрытые брезентом тела погибших.