— Лучше просто отойди в сторону, — сказала она.

Фиаб улыбнулась. И от одной этой улыбки Бена пробрал озноб. Так улыбаются те, кому больше терять нечего и нечего боятся. Взблеснул нож, коротко вскрикнула Эльнахар, металл со звоном высек искры об металл. Тихо застонал Дилан, пытаясь одновременно зажать уши и прикрыть глаза.

Хастингсу казалось, у него самого сейчас лопнут барабанные перепонки. Ему пришлось даже ухватиться за плечо мальчишки, чтобы не рухнуть на землю. И, занятый сопротивлением этой давящей силе, он слишком поздно понял, что происходит.

Ведьмы кружили вокруг жертвенники, похожие на голодных птиц. Фиаб сражалась отчаянно, ее сестра — расчетливо. Она уводила соперницу от Королевского камня, ближе к внешней границе круга. Из распоротого платья торчало белое плечо, перепачканное в багряных потеках крови. Но движения ведьмы остались быстрыми и четкими. Хастингс чертыхнулся шепотом. Дилан цеплялся за его руку пальцами, холодными, как у мертвеца.

Фиаб упала внезапно. Просто на несколько мгновений взметнулась накидка Эльнахар, загораживая вторую женщину, а потом средняя из вороньих королев как-то разом осела на землю. Под ключицей у нее торчал нож. Дилан вывернулся из пальцев охотника на фей и кинулся к ней.

Единственное, что Бен успел — шагнуть следом за ним и встать, заслоняя упавшую сиду и мальчишку от победительницы. За его спиной стонала Фиаб, Дилан шептал:

— Так нельзя, так не должно быть. Здесь не должны умирать так.

Жесткие губы Эльнахар даже не дрогнули. Ни улыбки, ни скорби. Она стояла перед Беном, безоружная, страшная, а за ее спиной собиралась в единый кулак разбуженная мощь. Револьвер в руке Бена стал горячим. Он хотел вытолкнуть из себя тяжелую пулю 45-ого калибра, отправить ее навстречу чужой плоти, такой податливой, пустить кровь, пряную, хмельную, полную древней силы. Хастингс чувствовал это желание, как свое собственное, почти как то, которое толкнуло его в объятья каменной княжны в ночь летнего солнцестояния.

— Фиаб, — хрипло прошептала воронья королева за спиной Бена. — Запомни, мальчик, мое имя — Фиаб. Я даю его тебе, чтобы ты помнил.

— Нет! Погоди! — кажется, Дилан кричал. Его голос дробился в ушах Бена Хастингса на мелкие звонкие обломки. Рука на рукояти револьвера горела.

Если он выстрелит сейчас, никогда больше, никакая сила не заставит его выпустить рукоять. Охотник понял это внезапно и так отчетливо, что затылок прожгло болью. Его свободная воля растворится в чужой горячей крови и запахе пороха. Потому что это круг Королевского камня, и здесь ничего не происходит бесследно. Потому что чертово оружие, побывавшее в Бездне, попробовавшее раз королевской крови, всегда будет хотеть еще.

Его предостерегали. В голове у Бена вихрем пронеслась вереница картинок. Золотоволосая кукла, голубые глаза Кианехт, темная прядь пересекает бледный лоб Джил. Все это сгинет, пропадет, сгорит вместе с порохом, развеется с дымом.

Хастинг медленно поднял руку. Ствол револьвера уперся в грудь Эльнахар, примяв ткань лифа. Будь что будет, но мальчишку он этой твари не отдаст.

Скала, увенчанная остовом башни, была видна прямо от озера. Прижимая к себе голубые папоротниковые листья, Джил пробиралась по едва заметной тропе. Чем дальше от Лох-Слай и Меча Княгини, тем обычнее становилось вокруг. Вернулась зелень к хвое, налилась янтарем сосновая кора. Даже издали виднелись цветные пятна лишайников.

Сколько времени прошло с тех пор, как она вырвалась из кошмара, Джил понятия не имела. Небо над головой оставалось неизменно серым, и определить время по нему тоже было нельзя. Однако какая-то сила заставляла девушку спешить, временами даже переходить на бег. Звенела срезанная трава, тихо и тревожно.

В какой-то момент Джил показалось, что она заплутала среди сосен и скал. Разлапистые ветви заслонили небо и Воронью башню, тропа потерялась под ковром старых иголок. Хриплое карканье заставило девушку схватиться за нож.

Но птица была одна, крупная, иссиня-черная, похожая на ту, которая вывела Джил из ущелья в прошлый раз. Словно поняв, что он замечен, ворон поднялся в воздух и без спешки полетел прочь. Она кинулась за ним. Прошлогодняя хвоя мягко пружинила под сидскими сапожками.

Сосновый лес попытался вскарабкаться на подножье скалы, но быстро отступил, оставив только авангард можжевельников. Здесь начиналась еще одна тропа, кажется, именно та, по которой они поднялись к башне в прошлый раз с Беном Хастингсом. Джил понятия не имела, как такое возможно — тогда они подошли к скале с другой стороны, от ущелья.

Она мотнула растрепанной головой. По большому счету, сейчас это не имело ни малейшего значения. Ворон все так же летел впереди, указывая дорогу.

В этот раз развалины показались Джил еще более пустыми. И еще более обветшавшими. Не было даже ворон. Единственными звуками у подножья башни оказался голос ветра, шаги самой Джил и перезвон травы.

Ворон-проводник поднялся выше, сел на зубец крепостной стены и принялся чистить перья. Всем своим видом он выражал, что миссию выполнил и теперь имеет полное право заниматься туалетом.

Джил вздохнула. Потерла колено. Подумала, что, если у нее все-таки получится вернуться домой, первым делом пойдет к врачу. Ворон посмотрел на ее умными черными глазами и требовательно каркнул. Джил взбежала по ступенькам ко входу в башню, толкнула плечом массивную дверь.

К ее удивлению, та поддалась. Тяжело, с натугой, но без скрипа. За ней начинался коридор. В свете, падающем из узких окошек-бойниц, виднелась затянувшая его паутина. Ворвавшийся следом за Джил ветер закрутил на каменном полу маленькие смерчи из рыжей хвои и пыли. Девушка вздохнула. Сырость, которой дохнуло из-под каменных сводов, ей совсем не понравилась.

Дверь закрылась за спиной Джил так же бесшумно. Она тихо чертыхнулась. Жалобно звякнула трава.

— Вниз, — едва слышно шепнуло эхо.

— Дилан? — Джил осторожно позвала брата. Ответила ей тишина.

Где низ в прямом коридоре без дверей, девушка понятия не имела. Поэтому пошла прямо, старая держаться ближе к той стене, где в проемах бойниц тускло сияло небо. На свету ей было спокойнее.

— Сюда, — снова позвал ее тихий шепот.

Если бы не этот зов, дверь, затянутую паутиной, Джил бы проглядела наверняка. Она смахнула серые, покрытые пылью нити, брезгливо вытерла руку о штаны.

— Сюда, — шепот стал настойчивее. Дверь сама собой отошла от стены, заставив Джил мимо воли нащупать нож.

За дверью оказалась площадка, такая маленькая, что девушка едва не оступилась и не полетела вниз, во тьму глубокого лестничного колодца.

Лучи света падали откуда-то сверху, острые, как словно их кто-то наточил. Но даже их было недостаточно, чтобы разглядеть подножье лестницы. Спускаться туда и потом блуждать во тьме подземелий Джил совсем не хотелось, но что-то легонько толкнуло ее в спину, вынуждая сделать шаг к ступенькам. Щеку задело легкое прикосновение, и под ноги девушке упало черное перо. Тревожно звякнули синие листья.