Питер схватывает его за ворот рубашки, на что Лукас хочет дать ему в нос рукой:

— Мальчики, прошу вас, успокойтесь! — повышаю я голос на них.

Питер отпускает его, смотря на меня, насколько я умоляюще прошу об этом.

— Только ради тебя, — сообщает в мой адрес Лукас. — Но еще не время, я Питеру отвечу за все грубые слова, но чуть позже.

— Отоспись сначала. Ты и на месте не стоишь.

Лукас оставляет нас без ответа и уходит обратно к друзьям, качаясь в стороны. Я выдыхаю и принимаюсь благодарить Питера.

— Питер, спасибо, ты вовремя подошел, спасибо! Я так испугалась, я уже думала, что он целовать меня собрался. А ты ведь знаешь, что не терплю этого…

Я в своих словах, возможно, напомнила Питеру его действия в отношении меня, на что он слегка краснеет.

— Милана, да, мне это известно. На своем же опыте, я осознал это. И я всегда рядом буду и не посмею, чтобы тебя кто-то обижал!

Питер переводит мои слова в свой опыт, что является для меня достойным примером. Питер осознал ошибки, которые допустил, узнал меня лучше. И я рада, что он — мой друг.

— Спасибо, что оказался здесь в самый подходящий момент! — говорю искренне я, обняв Питера, на что он с радостью заключает меня в объятия.

— Как же тебе идут эти кудри…

— Правда?

— Да! Они подчеркивают все достоинства твоих черт лица.

— Спасибо!

— Ритчелл очень старалась с организацией этой вечеринки. Поэтому, идём танцевать! — с радостью сообщает Питер.

— Да! Ты прав. Я разглядывала здесь фотографии и на одной увидела вас с Джексоном.

— Да? Хочу видеть ее.

— Вот же она, на том дереве.

Мы подходим к дереву и хохочем одновременно, смотря на фото, на котором маленький Питер обнимает пупса Джексона, находящегося в коляске.

— Как же давно это было…

— Питер, а ты не желаешь переехать в Сиэтл?

— Я думал об этом, но все-таки там, в Нью-Йорке, моя карьера, квартира, поэтому нет.

— Быть может, еще стоит подумать? Там ты один, а тут все мы…

— Тебе уже не хочется меня отпускать? — смеется Питер.

— Просто я вижу в тебе хорошего друга, хоть и с начала у нас не получилось нормально общаться.

— Я вел себя, как болван. Но я рад, что мы наладили отношения, мне нужен был близкий друг.

— И я этому рада.

Улыбнувшись друг другу, мы направляемся на танцпол.

— Танцуем?

— Да, Питер!

Смеясь, мы начинаем совершать разные движения в такт музыки. Все-таки я рада, что Питер изменил свое отношение ко всему, когда он ведет себя, таким образом, защищает меня, общается со мной, я рассматриваю его кандидатуру в качестве хорошего друга.

— Питер, а ты не видел Джексона? — танцуя, сообщаю я.

— Последний раз я видел его за палаткой. Он с кем-то общался по телефону, — отвечает Питер.

— Тогда я сейчас поговорю с ним и вернусь. А ты пока принеси нам пирожных макарунов, Ритчелл их столько заказала, а я еще ни с одним вкусом не попробовала.

— Будет сделано. Мил, поспеши, а то я все съем, — подшучивает Питер, направляясь к праздничному столу.

Я, тем временем, иду искать Джексона. Где же Джексон, куда он мог подеваться, не понимаю. Весь вечер мы находились рядом, но стоило мне отлучиться, посмотреть фотографии, так вдруг начались проблемы. Заявился Лукас, который почти поцеловал меня, но благодаря Питеру ничего не произошло. Первый раз Питер наоборот вывел ситуацию в лучшую сторону. Жаль, правда, что это был не Джексон…

Смотря на одну из палаток, отмечая смокинг Джексона со спины, и счастливая подхожу ближе. Мои ноги в каблуках уже начинают постепенно болеть. Сначала я поговорю с Джексоном, а потом переобуюсь. Я обхожу палатку, чтобы Джексон увидел меня. Реализуя план своих действий, я наблюдаю картину, и постепенно прихожу в ярость. Мои глаза смотрят на заключающую в объятия Джексона Софию, которая, замечая меня, целует его моментально в шею. Я не нахожу объяснения тому, что я вижу. Умоляю, вот бы это был сон… Она его обнимает, но он даже не отпирается от нее. Все испорчено. Внутри меня начинает кипеть разочарование, обида. Он по-прежнему с Софией, а я для него всего лишь друг, который его безумно любит и который несколько часов назад говорил ему искренние слова. О нет…

Джексон обращает внимание, что я стою и смотрю на эту сцену нежности. Но я не желая больше это видеть, со всей скоростью сбегаю, как можно дальше, лишь бы забыть увиденное. Джексон кидается за мной.

— Милана, стой, нам нужно поговорить! — кричит Джексон мне вслед. Но я ничего не вижу перед собой.

— Милана, что случилось? — замечает меня Питер, держа в руке пирожные, и обращается в бегство за мной.

— Я ухожу, — отрезаю недовольно я, снижая скорость бега посередине леса.

— Как уходишь? Что он опять тебе сделал? — тараторит с непониманием Питер, желая разобраться во всей ситуации. Питер схватывает меня за руку, и я останавливаюсь.

— Питер, мне лучше уйти, — раздражаюсь я.

— Что случилось? Ты мне объяснишь?

— Джексон и София, они, они… — говорю я, и по моей щеке течет слеза.

— Милана, — нежно произносит Питер мое имя, вытирая с моих щек слезы, — ты, что не знаешь Софию? Наверняка, она это специально сделала, увидев тебя, чтобы заставить поссорить вас с Джексоном.

— О чем ты?

— Я признаюсь, что в прошлый раз это ее был план придти к вам с Джексоном к тебе домой и поцеловать тебя на глазах у Джексона. Но я совершил ужасную ошибку и прошу у тебя прощения. Я понял, что, таким образом, не решают дела.

— Что? — с удивлением спрашиваю я. — Да она же…

— Милана, — влезает в разговор Джексон. — Как это понимать?

— Да ты, идиот, вот ты кто, — бурчит Питер в отношении Джексона.

— Я не с тобой разговариваю, так что заткнись и не лезь в наши дела с моей девушкой! — орет яростно Джексон.

— Ты обнимался с Софией, и она целовала тебя, но со стороны тебя отсутствовали какие-либо реакции. И ты после этого говоришь, что ты не понимаешь, что со мной? — нервно говорю я.

Я плачу, чувствуя боль внутри, которая пронзила меня, как стрела, летевшая в цель.

— А сама считаешь нормальным проводить время с моим братцем? Сидеть в кафе, пить кофе, смеяться, болтать, обниматься?

— Что? — говорю я, понимая, что он узнал о встречи с Питером в торговом центре не в самой лучшей интерпретации.

— Что слышала, — грубо отвечает Джексон, добавляя: — Я видел ваши фотографии!

Кто снова нас