Предмет оказался необычайно лёгким. Казалось, он обжигал и одновременно замораживал пальцы. Фарнхэм почувствовал странное головокружение и неописуемое замешательство, однако ему удалось взять себя в руки. Насколько он понял из объяснений Айсфы, контакт с Дёэ мог оказаться для человека более смертоносным, чем контакт с радием. Но он должен был рискнуть. Во всяком случае, это не убьёт его немедленно, и если он разыграет свою карту с достаточной смелостью и мастерством, то хотя бы поможет сбежать Лэнгли, если уж не удастся бежать ему самому.

Собравшиеся в круг ультрафиолетовые существа стояли, очевидно, ошеломлённые его дерзостью. Лучи света медленно втягивались в яйцо, но они всё ещё пронизывали насквозь тело Фарнхэма. Его пальцы, сжимавшие странный объект, казалось, постепенно становились полупрозрачными.

Он встретил фосфорический взгляд Айсфы и услышал безумные мысли, которые вливались ему в голову – не только от Айсфы, но и от всех, кого касались светящиеся лучи Дёэ. На него обрушивались страшные, нечеловеческие угрозы, отчаянные приказания вернуть Дёэ на его пьедестал. Собрав всю свою волю, Фарнхэм бросил им вызов.

– Освободите нас, – мысленно произнёс он, обращаясь к Айсфе. – Верните моё оружие и позвольте моему другу и мне покинуть ваш город. Мы не хотим причинить вам вред, но мы не можем позволить вам удерживать нас. Дайте нам уйти, или я разрушу Дёэ, разобью его, как яйцо, об пол.

Когда Фарнхэм сформировал свою разрушительную мысль, дрожь охватила полупризрачных существ; и он почувствовал крайний страх, вызванный его угрозами. Он был прав: Дёэ был хрупким, и его разрушение практически немедленно должно повлечь за собой какую-то ужасающую катастрофу, природу которой археолог не мог определить.

Шаг за шагом, часто оглядываясь, чтобы никто не смог подкрасться к нему сзади, Фарнхэм вернулся к Лэнгли. Тиисины отпрянули от него с явным ужасом. Всё это время Фарнхэм продолжал оглашать свои требования и угрозы:

– Быстро принесите винтовку… оружие, которое вы забрали у меня… и передайте её моему спутнику. Дайте нам уйти без препятствий и нападений – или я разобью Дёэ. Когда мы окажемся за пределами города, одному из вас – только одному – будет разрешено подойти к нам, и я отдам ему Дёэ.

Один из тиисинов покинул группу, чтобы вернуться менее чем через минуту с винчестером Фарнхэма. Он передал его Лэнгли, который тщательно осмотрел оружие и убедился, что оно не повреждено, а его механизм и магазин не испорчены. Затем, после того, как ультрафиолетовые существа последовали за ними в явном возмущении, Фарнхэм и Лэнгли выбрались из здания и двинулись по свободной улице в ту сторону, где предположительно должна была находиться река Тарим. Лэнгли приблизительно определил это направление по своему компасу.

Они шли среди фантастически высоких кристаллических нагромождений. Жители города, привлечённые каким-то безмолвным призывом, валом валили наружу из дверных проёмов, собираясь в постоянно увеличивавшуюся толпу, следовавшую за людьми. Местные жители не выказывали никакой явной активности, но оба археолога всё больше осознавали негодование и ужас, вызванные дерзким воровством Фарнхэма, осмелившегося поднять руку на Дёэ – такая кража выглядела для ультрафиолетовых людей настоящим богохульством.

Ненависть тиисинов, словно материальное излучение, – тёмная, угрюмая, одурманивающая, ошеломляющая, – хлестала людей на каждом шагу. Казалось, что ненависть вцеплялась в их разум и ноги, как какая-то вязкая среда ночного кошмара, отчего продвижение к склону Гоби оказалось болезненно медленным и невероятно утомительным.

Перед ними из одного здания появился монстр, похожий на морскую звезду со щупальцами, подобный тому, что ранее напал на Лэнгли. Он улёгся посреди улицы, как бы препятствуя движению людей. Подняв свой злобный клюв, он свирепо глядел на них глазами, прикрытыми плёнкой, но когда процессия приблизилась, монстр ушёл с дороги, словно получил приказ от хозяев.

Фарнхэм и Лэнгли, осторожно обошли его с непроизвольной дрожью отвращения и продолжили свой путь. Сам воздух давил на них чуждой, невыразимой угрозой. Люди чувствовали ненормальную сонливость, периодически наваливавшуюся на них. Казалось, вокруг них плывёт неслышная наркотическая музыка, которая стремилась усыпить их бдительность, обольстив сонными чарами.

Пальцы Фарнхэма онемели от неизвестных излучений Дёэ, несмотря на то, что острые лучи света постепенно собрались в центре похищенного яйца, оставив снаружи лишь бесформенное туманное свечение, которое заполнило странный округлый объект. Казалось, в нём скрывается какая-то ужасная жизнь и мощь Рука Фарнхэма выглядела прозрачной на фоне шара, так что были ясно различимы очертания всех её костей.

Оглянувшись назад, он увидел, что Айсфа внимательно следит за ними и идёт впереди других тиисинов. Теперь он уже не мог читать мысли Айсфы, как это было раньше. Казалось, что между ним и Айсфой выросла сплошная, тёмная стена. Каким-то образом у Фарнхэма появилось предчувствие беды – некоей формы опасности с привкусом предательства, – которую он не мог толком уразуметь или хотя бы представить.

Они с Лэнгли подошли к концу улицы, где ультрафиолетовая мостовая соприкасалась с откосом пустынного холма. И, медленно поднимаясь по склону, поняли, что их визуальное восприятие в самом деле изменилось под воздействием процедурных инъекций тиисинов. Им казалось, что полупрозрачная почва слегка светилась у них под ногами, а окрестные валуны были похожи на полукристаллические массы, со смутно различимой внутренней структурой.

Айсфа следовал за ними по склону, но другие жители Цииса, как это было оговорено Фарнхэмом, остановились на границе, отделявшей их инфрафиолетовые улицы и постройки от привычного мира Земли.

После того, как люди прошли с полсотни ярдов по пологому склону, Фарнхэм остановился и подождал Айсфу, удерживая Дёэ на расстоянии вытянутой руки. Он чувствовал, что возвращать мистическое яйцо было по меньшей мере неразумно, но Фарнхэм сдержал свое обещание, поскольку его соплеменники до сих пор выполняли свою часть договора. Айсфа взял Дёэ из рук Фарнхэма, но его мысли, какими бы они ни были, оставались тщательно скрытыми от человека. В нем чувствовалось что-то зловещее. Инопланетянин повернулся и пошёл вниз по склону с огненным яйцом, сияющим сквозь его тело, как огромный бдительный глаз. Лучи света вновь начали исходить из центра шара.

Два человека, постоянно оглядываясь назад, возобновили своё движение. Циис мерцал под ними, как город-мираж в лунном цирке. Археологи видели, как ультрафиолетовые люди толпились в начале улицы, ожидая Айсфу.

Затем, когда он приблизился к соплеменникам, два луча холодного, извивающегося огня вырвались из основания башни, которая сверкала, как стекло на окраине города. Цепляясь за землю, лучи волной побежали по склону, изгибаясь подобно питонам. Они быстро неслись в сторону Лэнгли и Фарнхэма и вскоре должны были настичь их.

– Они берут нас в клещи! – предупредил Фарнхэм. Он выхватил винчестер у Лэнгли, опустился на колени и тщательно прицелился, совместив мушку винтовки со светящимся яйцом Дёэ сквозь призрачную фигуру Айсфы, который уже добрался до города и собирался слиться с ожидающей толпой.