Каждой из них выдали кислородный баллон, чтобы можно было без проблем дышать в закрытом контейнере со льдом, и теплую одежду. Хлоя продолжала переводить, говоря, что собакам нелегко учуять запах товаров, хранящихся во льду, и что лед также затрудняет работу термических камер, которые используются на таможне.

Марион вспомнила, что рассказывал ей Аарон Альтман о нелегальном бизнесе Большого Па: тот сколотил себе состояние, перевозя наркотики в контейнерах с мороженой рыбой. Очевидно, он решил возродить прежнюю технологию, с той лишь разницей, что сейчас перевозил не наркотики, а более ценный товар — нелегальную рабочую силу.

Контейнер запечатали, как и все остальные, и вокруг стало темно. Хлоя зажгла карманный фонарик. В слабом свете Марион различила грустное выражение ее лица. Должно быть, ей было стыдно, что она, пусть невольно, причастна к преступному бизнесу, который был сродни работорговле.

Примерно через полчаса контейнер беспрепятственно миновал таможню, и Марион с Хлоей вышли.

— Bienvenido a Mexico! — с улыбкой произнес сотрудник «Эль-Пасо айс».

Марион и Хлоя сели в черный «порш-кайенн», окруженный целым эскортом автомобилей охраны, и вся процессия двинулась по петляющей среди холмов дороге, на которой то и дело попадались выбоины. Кортеж проезжал мимо деревушек, притормаживая на крутых подъемах и спусках, напоминавших верблюжьи горбы, где на обычной скорости можно было запросто разбиться.

Марион обратила внимание на детей, играющих в футбол на школьных спортплощадках. И если школы были старыми и обшарпанными, то форма на мальчишках выглядела абсолютно новой.

— Подарки от Большого Па, — по-английски объяснил ей шофер-мексиканец, явно довольный такой щедростью.

Марион повернулась к Хлое:

— Ты здесь уже была?

— Нет. Большой Па все время переезжает в разные места. Иногда живет в горах. Или в Мехико-Сити. Или на Юкатане… У него много резиденций.

Они проехали небольшой городок. Большинство домов было выкрашено в желтый цвет. Тротуары шли почти вровень с шоссе. Впрочем, большинство улиц были немощеными, по ним бродили куры. Пахло жиром и какими-то отходами. Затем машины свернули и вскоре остановились перед красивыми въездными воротами, выглядевшими очень странно в подобном месте: они скорее напоминали парадный въезд в Версаль.

Асьенда.

Марион заметила электрическую сигнализацию, расположенные вдоль всей ограды видеокамеры, а также вооруженных людей, охраняющих территорию. Дверцы машины распахнулись, и Марион с Хлоей, пройдя через ворота, оказались в очаровательном саду, созданном во французском стиле. В воздухе разливался аромат бугенвиллей. Марион непроизвольно вспомнила, что своим названием эти цветы обязаны французскому исследователю Луи-Антуану де Бугенвиллю. Они дошли до вытянутого в длину здания, крашенного охрой, перед которым ряды горгулий извергали воду в бассейн. Интерьер оказался под стать: старинная мебель, деревянные вентиляторы под потолком, кожаные кресла, цветы повсюду. Один из слуг провел Марион и Хлою через анфиладу комнат, а затем отвел в предназначенные для них спальни, мимоходом заметив, что однажды в этой резиденции провели ночь президент Билл Клинтон с супругой.

Марион приняла душ — впервые после пребывания в камере ФБР, — надела белый костюм, зачесала волосы назад и закрепила обручем.

Затем взглянула на себя в зеркало.

За последние дни она заметно похудела. Черты лица заострились и выглядели теперь жестче. Мускулы стали крепкими, как у спортсменки.

Куда делась маленькая парижанка? Девочка на побегушках у главы телекомпании, вечно таскавшая с собой набитую бумагами папку и боявшаяся ездить в метро?

Иногда вы убеждаете себя, что вы незначительный человек. Беспомощный. Слабый.

Потом судьба подхватывает вас и с размаху швыряет об стену. И все меняется.

Марион вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

Она была готова.

Армандо Сантос Фигероа, он же Большой Па, был в антрацитово-черном костюме, как и в первый раз, когда Марион его увидела, — правда, тогда они общались через видеокамеру. В реальности он оказался выше ростом и сильно походил на Кристофера Ли — английского актера, сыгравшего роль Дракулы в одноименном фильме.

Хлоя бросилась к нему и расцеловала в обе щеки.

Он слегка сжал ее запястья.

— Я тоже рад тебя видеть, девочка моя, — произнес он звучным глубоким голосом. — Мы с тобой еще наговоримся. Но сейчас мы с мисс Марш пообедаем наедине… Иди, — прибавил Большой Па.

Хлоя не шелохнулась:

— Она спасла мне жизнь.

Несколько секунд внучка и дед пристально смотрели друг на друга.

— Иди, — повторил Большой Па.

Опустив глаза, Хлоя вышла.

По идее, Марион должна была находиться в состоянии оцепенения от сильного страха. Ей предстояла игра, ставкой в которой была ее собственная жизнь. Тем не менее она ничего не чувствовала.

По ее персональной градации, Большой Па должен был занимать весьма высокий пост в иерархии зла — что-то вроде Управителя Преисподней. Но совсем недавно ей удалось выжить в схватке с Троянцем — самим дьяволом во плоти. Теперь ей было уже не страшно встретиться с кем-то из его свиты.

— Ну, вот мы и встретились, — произнес Большой Па.

Затем предложил ей садиться.

Они разместились в двух противоположных концах длинного стола. Большой Па был в антрацитово-черном, она — в белом. Возле него и возле нее на столе стояли серебряные канделябры.

У Марион создалось впечатление, что каждая деталь в этой мизансцене неслучайна.

Большой Па развернул свою салфетку.

— Это poc chuc, мексиканское блюдо, — пояснил он, придвигая к себе тарелку. — Свинина, запеченная на гриле.

Он жестом предложил Марион наполнить свою тарелку и принялся аккуратно разрезать мясо на кусочки и с аппетитом поглощать их.

— Город Эль-Пасо — отныне новые врата Америки, — спустя некоторое время произнес он. — Вы знали об этом, мадемуазель Марш?

— Нет.

— Некогда иммигранты прибывали в США, высаживаясь на острове Эллис, расположенном по соседству со статуей Свободы. Треть нынешних американцев утверждают, что их предки прибыли сюда именно таким путем. — Он поднес ко рту очередной кусочек мяса. — Сегодня новый остров Эллис — здесь. Латиноамериканцы обновляют застоявшуюся американскую кровь. Уже целые города говорят по-испански. В Лос-Анджелесе, Сан-Диего, Майами этот язык стал первым по распространенности. В витринах многих магазинов вы можете увидеть горделивую надпись: «Здесь не говорят по-английски».

— И все это благодаря вам, — иронически произнесла Марион.

Она подумала о нелегальных иммигрантах, живущих в фургонах на заброшенных парковках — в двух шагах от роскошных особняков Лагуна-Бич. О рабочем с фабрики по производству промышленного льда. Обо всех этих людях, получавших низкую зарплату, эксплуатируемых, на которых наживаются работодатели. Там все заканчивалось — здесь начиналось. В результате кварталы, подобные Лагуна-Бич, росли один за другим — находились все новые миллионы людей, приносившие миллионы долларов прибыли.