— Да. — Габи видела, что он, хотя и без удовольствия, смирился с этим. Она вспомнила напряжение, следы усталости, постоянно присутствовавшие на его лице. Мужчина, доведенный до предела, на грани человеческих возможностей. Теперь очки в золотой оправе придавали ему до смешного серьезный, рассудительный вид.

Габи наклонила голову в сторону.

— Теперь ты похож на банкира, — прошептала она, — и выглядишь уже не так сексуально, зато мне не придется постоянно отшивать твоих назойливых поклониц.

— Габриэла…

— Возьми меня замуж, — отважно заявила Габи. В его взгляде вспыхнул огненный блеск, когда он потянулся к ней. — Ты ведь не возражаешь против моего предложения, правда? — Она неуверенно рассмеялась. — В любом случае, тебе придется это сделать.

Он застыл, сверкая черными глазами.

— Боже мой.

— Ты же обещал, помнишь? Ты позвонил мне в редакцию и сказал…

— Я знаю, что говорил. — Он привлек ее к себе. — Ты уверена?

— Тест дал положительный результат. — Она озабоченно посмотрела на него. — Я едва не отказалась от поездки сюда. Я не была уверена, стоит ли тебе говорить. Не хотелось заманивать тебя…

— Заманивать? — Он покрыл жадными, лихорадочными поцелуями ее лицо. — Я же люблю тебя! — Его жаркое дыхание обжигало ее шею. — Как я счастлив, что ты родишь мне ребенка.

— А еще я хочу сообщить тебе, что расторгла помолвку с Доддом!

— Он вполне заслужил это!

— Это жестоко. — Габи затрепетала; его ласки сводили ее с ума. — Удивительно, но знаешь, я не могла позволить ему прикоснуться к себе, даже поцеловать. А ты еще твердишь о колдовстве. — Габи застонала, когда он чуть прикусил мочку ее уха. — После встречи с тобой… — Она запнулась, не в силах продолжать.

Из темных туч налетел порывистый ветер, новая вспышка молнии озарила хмурое небо прямо над их головами.

— Милая, я люблю тебя, — хрипло произнес он, — но я латиноамериканец и могу не выдержать, если мы и дальше будем вот так обниматься на территории аэродрома.

Внезапно начавшийся дождь вымочил их насквозь. Санта-Марин поднял Габи на руки и принялся медленно кружиться с ней, улыбаясь своей бесхитростной забаве. Габи не отрываясь глядела на него. При грозовом свете, под струями разразившегося ливня Джеймс Санта-Марин, точно в памятную ей первую ночь, являлся из мрака бури, озаряемый вспышками молний. Он был мужчиной, созданным для любви, ранимым, страстным и отважным. Она ощутила глубокое волнение, порожденное то ли тревожным предчувствием, то ли любовью.

Нет, Габи не верила в подобные вещи и знала, что он испытывает к ним отвращение. Если бы она упомянула о некоторых таинственных событиях последней недели, связанных с еще более таинственной верой, сантерией, не трудно было бы предсказать его реакцию.

Но в тот момент, когда небо разрезала молния и хлынувший дождь усыпал сверкающими каплями мужественное прекрасное лицо Джеймса, Габи подумала, что его образ, как никогда прежде, напоминает ей бога.