Шапиро прибыл в сопровождении двух сотрудников посольства, один из которых был резидентом ЦРУ. Церемония началась в 11 часов. Сиснерос выступил с небольшим приветствием, предоставил слово приглашённым, которые произносили короткие и очень похожие по содержанию речи: «Добро пожаловать, господин посол. Мы рады, что вы здесь. К сожалению, в стране сложилась напряжённая ситуация. Но мы знаем, что в вашем лице демократические силы в Венесуэле будут иметь надёжного друга. Во имя свободы и благополучия венесуэльцев мы сделаем всё, что в наших силах, чтобы восстановить в стране порядок и социальный мир».

Потом перешли к столу, но спокойного обеда не получилось: гости Сиснероса отвлекались на телевизионный экран, на котором шла прямая трансляция марша оппозиции, и присутствующие знали, что миром он не закончится. Предчувствие того, что для Чавеса наступает «момент истины», приятно будоражило всем нервы. Однако когда по телевизору сообщили, что правительство рводит в действие чрезвычайный «План Авила» по борьбе с беспорядками, гости начали разъезжаться. По «Плану Авила» армия и полиция брали под контроль все транспортные магистрали, въезды и выезды из Каракаса.

Об этом приёме в Кантри Клубе Чавес узнал только после апрельских событий. Он ни минуты не сомневался, что Сиснерос собрал у себя гостей не столько из-за американского посла, сколько для того, чтобы публично насладиться своим триумфом. Чавес помнил, как во время их встреч Сиснерос многозначительно намекал, что всегда добивается того, чего хочет, — в отношениях с женщинами, в бизнесе, в политике…

Дворец Мирафлорес превратился для Чавеса и его сторонников в ловушку. Утром 11 апреля, предвидя обострение ситуации, президент отдал приказ укрепить оборону дворца, перебросив к нему танковое подразделение. Танки в случае необходимости можно было использовать для перебазирования в город Маракай, где находились преданные ему командиры. Но заговорщики перехватили бронетехнику и направили её в Форт Тьюна, где устроили свой штаб. Чавес обсудил создавшуюся ситуацию с министрами. Мнения высказывались противоречивые: надо ждать дальнейшего развития событий, срочно налаживать «новый» диалог с оппозицией, оказать вооружённое сопротивление, используя до подхода надёжных частей дворцовую охрану.

В это время многотысячный человеческий поток в белых одеждах «миролюбия» уже двигался к центру города, к президентскому дворцу. Демонстранты были разогреты призывами СМИ «сопротивляться режиму», использовать «реальную возможность» сбросить Чавеса. Клич председателя Венесуэльской конфедерации труда Карлоса Ортеги: «Вперёд, на Мирафлорес! Долой Чавеса!» — упал на подготовленную почву. К тому же заговорщики пустили слух, что президент уже покинул дворец и бежал за границу.

Примерно в 15 часов демонстранты стали выходить на дальние подступы к дворцу Мирафлорес. Именно в это время манифестацию незаметно покинули ведущие члены ДКЦ. Они, конечно, знали, какие события должны были произойти дальше. Знали, что на крышах высотных зданий и на балконах затаились снайперы, которые уже выбирали «подходящие цели», особенно среди журналистов, которых можно было определить по телекамерам и фотоаппаратам. Первым от прицельного выстрела рухнул на землю фоторепортёр Хорхе Тортоса. Несколько человек бросились к нему на помощь. Они стали следующими жертвами.

В тот день сторонники Чавеса из политического «Блока перемен» (Bloque del Cambio) проводили свою манифестацию неподалёку от дворца Мирафлорес и концентрировались на авениде Урданета. Пока снайперы расстреливали «белых» манифестантов и случайных прохожих, на авениду Баральт, туда, где должны были бы пересечься демонстрации оппозиции и чавистов, столичная полиция подогнала несколько бронетранспортёров. В этом месте авенида Урданета эстакадным мостом Льягуно пересекает авениду Баральт. Когда чависты появились на мосту, полицейские с бронетранспортёров открыли по ним огонь. Демонстранты в красных рубашках залегли, кто-то из них имел оружие — пистолеты и револьверы. Они открыли ответную стрельбу в сторону бронетранспортёров, которые медленно продвигались по практически пустынной в этом месте авениде Баральт в сторону моста Льягуно. Чависты отстреливались, чтобы дать возможность людям уйти с моста и выбраться из зоны обстрела.

По телеканалам пошли «репортажи с места событий». Кавычки поставлены не случайно. В телеэфир была запущена фальшивка, которая получила широкую известность как «События у моста Льягуно». Телевизионные провокаторы объединили два несвязанных друг с другом события в одно: обороняющихся чавистов на мосту (только трое-четверо из них имели оружие) и расстрелянных снайперами в других местах журналистов, манифестантов и прохожих. Ни в одном из репортажей не были показаны бронетранспортёры и группы полицейского сопровождения, которые вели интенсивный огонь по людям на мосту Льягуно. Нужный эффект телевизионным провокаторам получить удалось: «чависты расстреливают мирных оппозиционных демонстрантов на авениде Баральт». Кадры стреляющих чавистов повторялись раз за разом, перемежаясь с трагическими сценами лежащих в лужах крови людей.

Не было недостатка в гневных комментариях. Главным виновником кровавой бойни телеканалы называли Чавеса. Это же утверждали алькальд Пенья и бывший министр внутренних дел Микелена. Потом на телеэкранах появилась группа военных, возглавляемая контр-адмиралом Эктором Рамиресом Пересом. От имени вооружённых сил он заявил, что президент несёт прямую ответственность за гибель неповинных людей, и призвал к всеобщему восстанию. Это была ещё одна фальшивка. Тогда мало кто знал, что заявление военных было снято корреспондентом Си-эн-эн за несколько часов до начала событий! «Расстрелянных мирных демонстрантов» ещё не было, но о жертвах уже говорилось. Так был создан и распространён по мировой телесети сфальсифицированный репортаж о расстрелянной по приказу Чавеса манифестации(Впоследствии эти события в такой же фальсифицированной форме послужили основой для документального фильма, который получил главную Королевскую премию в Испании. Другой документальный фильм, «Мост Льягуно», создали честные венесуэльские тележурналисты, которые проследили по минутам развитие событий 11 апреля и тем самым опровергли фальшивку. Этот фильм был отмечен премией на 2-м Международном фестивале документального кино и прав человека в Сарагосе (Испания)).

Президент Чавес пытался разъяснить народу создавшуюся ситуацию, обозначить свою позицию, но безуспешно: владельцы ведущих телеканалов саботировали его выступление. Чавес говорил страстно, искренне, но был похож на мима: ему отрубили звук. Телеканалы вновь и вновь повторяли «эпизод» у моста Льягуно. Попытки ввести в действие «План Авила», чтобы сохранить управляемость страной и защитить государственные учреждения, не удались. Верные Чавесу части столичного гарнизона были заблаговременно нейтрализованы, дороги заблокированы грузовиками и автобусами. Полиция по приказу алькальда Пеньи захватила государственный телевизионный канал, и он прекратил вещание.

В Маракае уже 10 апреля было ясно: страна на пороге государственного переворота. К месту расположения 42-й бригады стали собираться резервисты, рабочие и студенты, по собственной инициативе решившие защищать Боливарианскую республику и её президента. Все знали, что командир бригады Рауль Бадуэль — друг Чавеса, он не оставит его в беде. На рассвете 11 апреля добровольцы стали требовать оружие.