Кэйт проскочила в квартиру мимо него, прошла через комнату, положила сумку и села на край кровати, скрестив ноги.

— Садитесь. Чувствуйте себя как дома, — сказал Билли со всем возможным сарказмом, на который только оказался способен. Он закрыл за собой дверь. — Чему обязан… — но, решив перестать манерничать, спросил: — Хотите чашку кофе? — и, почесывая затылок, уже направился к кухне.

— Нет, благодарю, — сказала Кэйт, стараясь не облизывать губы. — Я пришла сюда не ради кофе.

Билли замер у раковины, рука зависла — между кофеваркой и водопроводным краном. У нее не было возможности любоваться его руками с несчастного вечера в «Боул-а-Раме». Кэйт всегда обращала внимание на мужские руки. Она считала себя в этом своего рода знатоком и не любила короткие, широкие или волосатые руки, равно как и слишком тонкие, женоподобные. Сейчас она не могла отвести взгляд от его рук. Они были совершенны — сильные, но чуткие, чувственные и умелые. Она покраснела. Он медленно подошел к ней, подтащил стул и сел напротив.

— Зачем вы пришли, доктор? — спросил он. — Еще одна консультация?

Хорошо. Она этого заслуживала. И, возможно, большего. Если он потребует от нее испить чашу унижения до дна, она согласна. Но ощутил ли он ее влечение? Она была рада, что оно неосязаемо для него, хотя и овладело сейчас всем ее существом.

— Послушайте, я была не права, — признала она — и остановилась. Она репетировала свои слова по дороге от самого аэропорта, но все заготовки куда-то улетучились. — Вся затея с Биной не удалась, ведь так? — выпалила она.

Билли смотрел на нее.

— Я что-то пропустил? Мы еще в средней школе? — спросил он.

Черт! Джек должен в этот самый момент уже быть с Биной.

— Просто скажите мне правду, — продолжала она. — Бина ничего не значит для вас, ведь верно?

— Бина — очень хорошая девушка.

— Мне это известно, но я вас спрашиваю не об этом. — Она посмотрела на пальцы своих ног, и прерафаэлитская картина под названием «Король и нищенка» предстала перед ее глазами. Она всегда находила в ней что-то эротическое. — Послушайте, — продолжала она, — я пришла признаться в том, что совершила ужасную ошибку. Бина начинает по-настоящему привязываться к вам, и это нехорошо. Она получит травму, и в том будет как моя вина, так и ваша.

Впервые с момента ее появления Билли казался встревоженным. Он долго смотрел в пол, потом перевел глаза на нее.

— Знайте, что у меня никогда не было намерений ранить ее. Я гуляю с женщинами, которые знают, как позаботиться о себе.

— Но Бина как раз не из таких женщин.

— Я знаю. Поэтому я не спал с ней. Хотя это и не ваше дело.

Кэйт отвела глаза от его прекрасного лица. Оказывается, он еще и лгун, а не только фат и серийный любовник.

— Не тратьте время на ложь, — усовестила она его.

— Эй! — Он встал. — Я не лгу. Я никогда не встречаюсь более чем с одной женщиной одновременно, и я прерываю связь с одной прежде, чем начинаю с другой. Я никогда не обещаю того, чего не в состоянии выполнить. У меня есть бар, слава Богу. Все знают, что я… ну, не имею пока серьезных намерений. И если это компульсивное поведение, что ж, это моя проблема. По крайней мере, я помогаю им ощутить себя женщинами.

— Пора порвать с Биной, — настойчиво заявила Кэйт. На деле она чувствовала в себе что угодно, только не стойкость. Она была так напугана, как никогда на ее памяти. Что, если Билли останется равнодушен или, хуже, посмеется над ней и вышвырнет вон? В этот момент такой поворот казался ей просто невыносимым. Пока она еще не выдала своего страха. Она смотрела на него, на его растрепанные после душа волосы, но, как всегда, восхитительные, на недоверчиво сведенные брови. — Пора, — повторила она.

— Да кто вы ей? Общественный попечитель или мать? И откуда вам известны мои чувства?

Кэйт встала, подалась вперед и взглянула ему в глаза. Она ощущала жар от его груди и почти таяла. Уже не нужно было слов, когда откровенное желание говорило само за себя. Кэйт теперь больше чем просила прощения. Она разоблачала себя и предлагала ему все прочесть по ее глазам. Молча она смотрела ему прямо в глаза, позволяя почувствовать ее влечение. И весь жар желания, вся страсть, которую она подавляла в себе, была обнажена и видна ему, если он только не был слеп. Билли даже отпрянул на секунду, затем подался вперед.

— Доктор, вы?… — Смущение, читавшееся на его лице, сменилось недоверием, затем… да, это уже напоминало восторг.

Кэйт сняла свитер и повесила его на стул позади себя. Затем села на кровать и расстегнула верхнюю пуговицу блузки.

— Думаю, вам следует позвонить Бине, — произнесла она. — Ее нет дома сейчас, но вы можете оставить сообщение.

— Это выглядит так бессердечно, — осмелился противоречить Билли.

— Ее старый бойфренд в городе. Она не расстроится, если вы порвете с ней прямо сейчас.

— Н-н-но по телефону? — заикнулся он.

Кэйт прямо смотрела ему в лицо. Она была изумлена его щепетильностью в вопросах чести, и ей на мгновение стало стыдно своей изворотливости. Но и то и другое она выбросила из головы.

— Уверяю, это наилучший способ. Я ни за что на свете не могла бы причинить ей боль.

Словно под гипнозом, Билли выполнил все. Он взял трубку, из деликатности Кэйт вышла из комнаты, пока он звонил, оставляя сообщение, которому Бина придавала судьбоносное значение. Из ванной Кэйт позвонила на работу и сообщила, что больна — лишь в третий раз она пропускала рабочий день. Затем она с минуту разглядывала себя в зеркале. «И что ты делаешь?» — молча спрашивала Кэйт свое отражение. Она разумеется не могла сказать себе, что отдается этому мужчине только ради того, чтобы придать завершение сумасшедшему плану, в который она, разумеется, никогда не верила. Она хотела переспать с Билли, но ей было страшно, так как она хотела большего. А ей была известна его послужная характеристика относительно дел с женщинами. Могла ли она позволить себе тратить время на связь, которая в конце ни к чему не приведет?

Она отвела в сторону свои светло-голубые глаза. Кэйт знала, что у нее нет выбора. Она желала Билли Нолана больше, чем кого-либо другого до сих пор. «Но это ничего не должно значить, — убеждала она себя. — Будущего не существует, только настоящее. Я не буду повторять ошибки, которые делала со Стивеном и Майклом. Это не отношения, — твердо говорила она себе. — Это то, что обычно называют „забавой“».

«Забава» было не тем словом, которое Кэйт могла бы использовать, оказавшись в постели с Билли.

— Я хотел тебя с тех пор, как впервые увидел на террасе, — признался он.

Кэйт ощутила, как что-то сжалось у нее внутри. То были слова, которые она хотела услышать. Именно их она ждала, хотя не признавалась в этом себе и, конечно же, не призналась бы Билли. Так можно сойти с ума. Она лишь улыбнулась загадочно и попыталась выбросить из головы любые мысли. Это не составило труда, поскольку никто еще никогда не занимался любовью с ней так, как Билли. Ее не удивляли его сила или умение, но нежность просто ошеломила. Он держал ее голову обеими руками и целовал лицо. Он теребил ее волосы.