В четыре часа утра мы сидели в магазине у камина, спрятавшись в зоне отдыха за книжными полками. Ни один прохожий не мог бы нас здесь увидеть – даже если бы в этот утренний час кто-то стал заглядывать в окна здания на краю Темной Зоны.

Я свернулась клубочком в гнезде из одеял и смотрела на огонь. Бэрронс принес мне чашку горячего какао, приготовленного в микроволновке (он откопал две пачки какао, которое еще Фиона оставила в ящике за конторкой). Я была благодарна. Каждые несколько минут меня охватывала дрожь. Сомневаюсь, что когда-нибудь смогу отогреться.

– Фиона теперь с О'Баннионом.

Мои губы дрожали от холода. Даже Бэрронс казался замерзшим и бледным.

– Я знаю, – ответил он.

– Она ест Невидимых.

– Да.

– Тебе все равно?

– Фиа сама отвечает за свои поступки, мисс Лейн.

– А что, если я ее убью? – Если она придет за мной, у меня не останется другого выхода.

– Она пыталась вас убить. Если бы ее план сработал, вы бы сейчас здесь не сидели. Я недооценивал ее. Не думал, что Фиона способна на убийство. Я ошибался. Она стремилась уничтожить вас точно так же, как и все, чего я хотел, что мне было нужно. Ею двигал чистый эгоизм.

– Вы были любовниками?

Он посмотрел на меня.

– Да.

– О. – Я помешала какао ложечкой. – Она немного старовата, ты так не думаешь? – Сказав это, я закатила глаза.

Опять я вцепилась в свои представления. Реальность же такова, что Бэрронс чуть ли не вдвое старше Фионы. А может, и еще больше.

Он слегка улыбнулся.

Я заплакала.

Бэрронс, казалось, жутко испугался.

– Прекратите немедленно, мисс Лейн!

– Не могу, – прохлюпала я в чашку с какао, стараясь не смотреть на него.

– А вы попытайтесь!

Я громко всхлипнула и вздрогнула, а потом успокоилась.

– Я уже некоторое время… не был ее любовником. – Он настороженно наблюдал за моей реакцией.

– Да ну тебя! Я не поэтому плачу!

– А почему же?

– Я не могу, Бэрронс, – призналась я пустым голосом. – Ты ее видел. Я не могу справиться с этой… этой… штукой! Кого мы пытались обмануть?

Какао успело закончиться, но мы еще долго смотрели на огонь камина.

– Как тебе книга? – спросила я наконец.

Он криво улыбнулся.

– Все время, пока мы за ней охотились, я говорил себе, что я буду исключением. Что я смогу ее коснуться. Воспользоваться ею. И она на меня не повлияет. Я был слишком самоуверен. «В пределах видимости, мисс Лейн», – говорил я считая, что все под контролем. Что ж, я ошибался. – Бэрронс рассмеялся резким, лающим смехом. – Я тоже не могу коснуться.

– Не можешь? Или не станешь?

– Хорошее уточнение. И четкое определение: если я завладею книгой, я не смогу ею воспользоваться, потому что она завладеет мной. Я потеряю все, не получив ничего взамен. Что ж, я не люблю упражнений в тщетности.

По крайней мере теперь мне не придется волноваться из-за того, что Бэрронс или В'лейн получат книгу раньше, чем я. В'лейн не может коснуться ее, потому что он Видимый, а Бэрронс не будет ее трогать, потому что у него хватило ума понять: никакие цели не стоят того, что сотворит с ним всепоглощающая злоба книги.

– Она придет за нами? – спросила я.

– Не знаю, – ответил Бэрронс. – Но очень похоже, что да.

Я глубже зарылась в одеяла.

– И что мы будем делать, Бэрронс?

Он ответил мне тяжелым взглядом.

– То, что можем, мисс Лейн. Мы сохраним эти чертовы стены.

Во вторник утром я открыла магазин – одно это говорит о том, как мне не хватало нормальной жизни в нормальном городе. Итак, я открыла дверь – и увидела инспектора Джайна.

Шагнув назад, я пригласила его войти, закрыла дверь, вздохнула от осознания абсурдности собственных действий и повернула табличку надписью «Закрыто» наружу. Я не была нормальной, я не жила в нормальном мире, и никакое притворство не могло этого исправить. Пришло время расстаться с самообманом. Книжный магазин успокаивал меня, здесь мне было комфортно и уютно, а я не имела права успокаиваться. Я должна была нервничать и бояться. Страх – очень мощный стимулятор.

Я забрала у инспектора промокший плащ и жестом пригласила его сесть у камина.

– Чаю? Э… то есть – нормального чаю?

Он кивнул и сел.

Я налила ему чашку «Эрл Грея», сделала чай и себе и села напротив.

– Ну мы с вами и парочка, – заметил инспектор, дуя на чай.

Я улыбнулась. Да уж. Казалось, что, с тех пор как он затащил меня в полицейский участок, прошел, как минимум, год. А с того дня, как он пришел ко мне с картами, – месяц.

– У всего есть обратная сторона. – Я сказала это, имея в виду мясо Невидимых.

Инспектор понял. Именно за этим он сюда и пришел.

– Абсолютно у всего.

– Вы приобретаете сверхсилу, но Фейри невозможно убить, Джайн. Вы не сможете их остановить. Хватит и того, что вы их видите. Если вы попытаетесь убивать их, они узнают, что вы их видите, и убьют вас.

– Насколько сильным сделает меня это мясо? Таким же, как они?

Я обдумала этот вопрос. Я не знала точного ответа, о чем и сказала инспектору.

– Но это возможно?

Я пожала плечами.

– К сожалению, вы все равно не сможете их убить. Они не умирают. Они бессмертны.

– А для чего, по-вашему, существуют тюрьмы, мисс Лейн? У нас запрещено казнить серийных убийц.

– О. – Я моргнула. – Никогда не думала о том, чтобы посадить их в тюрьму. И не уверена, что тюрьма сможет их удержать. – Если не считать тюрьмы, сплетенной из Песни Творения. – Они умеют телепортироваться.

– Все?

Еще один хороший вопрос. Я никогда не видела, чтобы Носорог телепортировался. Подозреваю, что на это способны только могущественные Фейри: принцы и те, кто является единственным представителем вида, как Серый Человек.

– Но разве не стоит попытаться? Может, мы, слабые людишки, тоже сможем преподнести им пару сюрпризов? Пока вы занимаетесь своим делом, мы займемся своим. Кстати, на улицах явно готовится что-то нехорошее. Что происходит?

Я рассказала ему о Хэллоуине, о стенах и о том, что случится, если стены падут.