– Сам, что ли, этим грешил?

– Еще бы, очень часто! Когда он окажется внутри, не обратив на себя внимания, то его вряд ли остановит охрана.

– Он хромает.

– Для этого существуют сильные обезболивающие.

– Действительно, – она засунула руки в карманы. – Компьютер выбрал манекенщицу. – Она указала на фотографию.

– У него хороший вкус.

– А у манекенщицы есть сожитель. Он тоже хорош собой, а еще покрупнее и поспортивнее Рейнхолда. Да и ее систему охраны ему не преодолеть. Это был бы первый на его счету взлом. Он находился в родительской квартире, имел ключи от квартиры бывшей подружки, напал на учительницу, когда та возвращалась вместе с собачкой. С замками и системами безопасности ему сталкиваться еще не доводилось. Логика подсказывает, что он выберет более доступную цель.

– То есть пожилую пару?

– Нет, вот этого парня, Балбеса Джо. Он – единственный из друзей Рейнхолда, не напуганный его художествами. Думаю, Рейнхолд может проникнуть к нему домой уговорами или выманить его наружу – в зависимости от того, что сам предпочтет. Возможно, он даже знает, как самому туда забраться, потому что часто там прохлаждался. Джо – самая простая цель, хотя, конечно, не самая лакомая.

– Ну да. – Рорк изучал все фотографии и приписки. – Как я погляжу, он прикрыт хуже остальных.

– Он отказался от охраны. Якшается черт знает с кем, водит к себе женщин и все такое, как следует из имеющихся данных. Сегодня я с ним познакомлюсь.

– А какая цель самая лакомая?

– По моей шкале – Уэйн Бойд. У Рейнхолда на него здоровенный зуб. Держу пари, всякий раз, когда он бьет человека бейсбольной битой, перед его мысленным взором стоит тренер Бойд, выгнавший его с поля – его, мечтавшего стать героем чемпионата!

– Бойд говорит, что не ругал его за выбитый в аут мяч, но дети есть дети.

– Да уж, они его наверняка не пощадили. Значит, необходимо было отыскать всех игроков команды Рейнхолда и их противников. Что я и постаралась сделать.

– Ты считаешь, что он залезет так глубоко, зайдет так далеко?

– Я считаю, что нам повезло, что он не имел отношения к «Рыжей Лошади», – сказала она, вспомнив свое прежнее крупное дело. – Если бы такой, как он, вооружился вирусом Мензини, то не пощадил бы никого, кто когда-либо косо на него взглянул, вместе со случайными свидетелями. Он похож на Льюиса Коллуэя: тот же скулящий, заносчивый, мстительный характер. Разница в том, что ему все это нравится, он в восторге от своей способности убивать, находясь с жертвой лицом к лицу, собственноручно.

– У него нет самообладания Коллуэя, если правильно называть это самообладанием. И ему необходим контакт с жертвами.

– Похоже на правду, – согласилась Ева. – Но у Бойдов хорошая система охраны в здании, да еще большая семья. Там ему не пролезть ни в дверь, ни в окно без надлежащей экипировки и сноровки. Пришлось бы довольствоваться захватом жены или кого-то из детей для шантажа Бойда, чтобы тот его впустил. Слишком рискованно!

Она, по своей привычке, опять стала расхаживать взад-вперед.

– Сейчас он бесится. Это его естественная реакция на травму – бешенство. Но мы помним, что он ушел из дома Фарнсуорт с миллионами и теперь должен восторгаться собой. Пока что он одерживает одни победы, это придает ему нахальства. При этом он остается трусом. Он воображает, что храбр, что обрел силу, цель всей жизни, но все его действия выдают напуганного, избалованного, неблагодарного сопляка, только кажущегося взрослым.

– Скажу про самого себя: ни о каком баловстве в моем детстве и речи быть не могло, но неблагодарности во мне было хоть отбавляй. Подзатыльники и пинки как-то не учат благодарности, зато учат жить в страхе. Думаю, я был на все готов за самое плевое вознаграждение.

– Но трусом ты никогда не был.

Он встретился с ней взглядом, вспоминая своего отца.

– Не было дня, чтобы он не вселял в меня страх, даже когда я научился давать ему отпор. Взять последние побои, когда он меня чуть не похоронил. Я до сих пор не уверен, что не вернулся бы к нему даже после этого, потому что мне больше некуда было деваться. Спасибо Соммерсету, он меня нашел и обогрел. Благодаря ему у меня появилась возможность выбирать. И ведь не сказать, что поначалу я был ему за это признателен.

Ева взяла Рорка за руку. Иногда она забывала, что он тоже когда-то был ребенком, таким же перепуганным, растерянным, забитым, как она.

– Ему достаточно было бы поманить меня пальцем, – продолжил Рорк чуть слышно. – Я был страшно забитым и долго выбирался на поверхность. Если бы кто-то не вытянул меня за уши, мне бы не жить на этом свете.

Что бы он думал и чувствовал, если бы узнал, что за уши его вытянул не кто иной, как Соммерсет? Она не считала себя вправе открывать ему глаза.

– Родители никогда не оскорбляли Джерри, тем более никогда не били. Зато полно свидетельств прямо противоположного.

– Но ты же сама говоришь об его специфическом складе уме.

– Говорю, – она посмотрела на экран. – Наибольшая опасность грозит Бойду и манекенщице. А еще Гарберу, другому учителю: до него не так трудно дотянуться, но не станет же он убивать одних учителей! Это покажется ему скучным. В списке полно других людей: бывших работодателей, контролеров, сослуживцев.

– Какой внушительный список! – присвистнул Рорк.

– Что есть, то есть. Будем надеяться, что он полетит на яркий свет. Обе главные мишени хорошо защищены. Пусть только попробует дотронуться до Бойда или до Уизлет – сразу будет схвачен. Беда в другом: слишком многие не вошли даже в этот список. Это люди, о которых никто не знает.

«Потому что о них невозможно знать», – подумал он. Неудивительно, что она ходит по кругу.

– Лучше всего было бы найти его еще до того, как он определится со следующей жертвой.

– Новое удостоверение личности, новая берлога. Если у него есть голова на плечах, он спрячется на несколько дней, подлечится, разработает надежный план.

– Но головы-то нет?

– На это вся надежда, – прошептала Ева.

– Раз так, я продолжу поиск денег. Пока что поработаю здесь, – сказал он, поворачивая ее к себе. – В какой-то момент мне придется связаться с Фини. Но ноги моей сегодня не будет в Управлении, если ты не поклянешься, что не заставишь меня в одиночку отдуваться на награждении.

– Мало ли куда меня забросит следствие, – видя в его взгляде угрозу, она закатила глаза. – Будем на связи. Если что-то важное принудит меня пропустить церемонию, я дам тебе знать. Ты – ловкач, ты выпутаешься.

– Договорились. – Он поцеловал ее и был растроган ее крепкими объятиями.

– Так или иначе – увидимся.

– Если ты явишься на церемонию, то в мундире?

– Придется.