День 4 февраля 1975 года, казалось, стал триумфом предсказательной сейсмологии. Власти КНР сообщили, что благодаря своевременной эвакуации удалось спасти жителей города Хайчэн, едва не ставших жертвами разрушительного землетрясения (магнитуда 7,3). Своевременный прогноз позволило сделать поведение животных. Впрочем, 20 лет спустя сейсмолог Цинна Ломниц из университета Мехико на страницах своей книги «Основы прогнозирования землетрясений» назвал рассказ о «поразительном прогнозе китайских ученых» пропагандистским трюком. По его словам, жители стали покидать дома потому, что их напугал сильный подземный толчок. Так что причины благодарить родную партию и лично товарища Мао Цзэдуна не было.

Что ж, Китай в то время оставался очень закрытой страной. Из-за великой стены китайского социализма до остального мира долетали лишь хорошие новости. В любом случае год спустя обнаружилось, что даже знатоки китайских недр не могут провидеть будущее. В 150 километрах к югу от Пекина, в Таншане, произошло землетрясение, к которому никто не был готов. По официальным данным, погибло около четверти миллиона человек, а по неофициальным, от 600 до 800 тысяч человек (разнятся и сообщения о его магнитуде: 7,8 и 8,2). Позднее Китай модернизировал свою экономику и науку. Местные ученые стали изучать сейсмическую активность так же, как их западные коллеги, – с помощью приборов. Систематические наблюдения за животными прекратились.

Долгое время никто не мог объяснить, почему животные проявляют беспокойство незадолго до землетрясения. Что особенного они чувствуют? Что заставляет их метаться и паниковать? Откуда они могут догадываться о коварстве подземных ударов? Они же не видели никогда землетрясений! А может быть, какие-то побочные явления, сопровождающие подземный удар, пугают их?

Предполагалось, например, что животные ощущают форшоки – слабые подземные толчки, предваряющие главный удар подземной стихии. Однако форшок и основной сейсмический удар порой разделяют считаные секунды. А вот животные выказывают тревогу иногда за 20 часов до катастрофы, когда никаких предварительных толчков нет.

А что, если им подсказывает беду обоняние или слух? Они чуют какие-то газы, выделяющиеся из земных недр, или слышат акустические сигналы, доносящиеся из глубины? Но и это неверно. Вот ведь птицы – и слух, и обоняние у них не лучше нашего, а замечают подземные раскаты быстрее нас. Особенно чувствительны к землетрясениям мелкие зверьки и водные животные.

Может быть, незадолго до землетрясения меняется уровень атмосферного электричества и это беспокоит животных? Да, меняется. В этом убедился еще известный немецкий естествоиспытатель начала XIX века Александр Гумбольдт. Сейчас мы достаточно хорошо знаем, как действует на животных скопившееся в атмосфере электричество.

При вдыхании положительно заряженных аэрозолей в организме животных начинают выделяться гормоны, вызывающие резкие перепады настроения, а также тошноту.

Шерсть зверей заряжается электростатическим электричеством. На это особенно остро реагируют мелкие зверьки, у которых отношение площади поверхности тела к его объему очень велико.

Водные животные чувствительны к заряженным частицам, поскольку вода – хороший проводник электричества.

В закрытых помещениях содержание заряженных частиц выше, чем на воздухе, поэтому животные пытаются вырваться из клеток, выбегают из дома, выбираются из пещер.

Следует, впрочем, упомянуть, что животные проявляют беспокойство и перед грозой или бурей, когда в воздухе тоже «разлито электричество». А значит, ожидая от них «сейсмических новостей», мы можем часто обманываться.

И все-таки идея предсказывать землетрясения с помощью животных отнюдь не отвергнута. Конечно, речь идет не о том, чтобы при каждом странном лае собаки опрометью мчаться из дома, боясь, что стены его сейчас рухнут. Другое дело, если сразу несколько животных разных видов проявляют необъяснимое беспокойство. Это должно настораживать. Вот почему работники зоопарков, расположенных в сейсмически опасных регионах, могли бы взять на себя и обязанности сейсмологов. В конце 1960-х годов, например, на территории зоопарка в китайском городе Тяньцзинь была создана сейсмологическая станция. Эксперимент оказался успешным. Подобные опыты стоило бы продолжить.

Землетрясения не всегда происходят в одночасье и сопровождаются громадными жертвами и разрушениями. Иногда они совершаются бесшумно, в течение многих недель, а то и месяцев, не причиняя видимого ущерба. Однако их безобидность обманчива. Даже тихие землетрясения могут порождать губительные цунами, а иногда приводят впоследствии к самым настоящим землетрясениям.

Летом 1999 года на западном побережье США и Канады, между Ванкувером и Сиэтлом, наблюдалось мощное землетрясение. Его магнитуда, как подсчитали, равнялась 6,7 – этого хватило бы, чтобы нанести немалый урон обоим городам. О таких подземных ударах помнят десятилетиями – когда на руинах опустошенных улиц давно уже вырастут новые кварталы. Этот же разгул стихии, вопреки его ярости, остался памятен лишь ученым; он не выдал себя даже звяканьем посуды в шкафу. Вся энергия, накопившаяся в недрах Земли, распылилась бесшумно, словно унесенная легким ветерком. Да и продолжалось это событие не считаные секунды, когда удар, взрыв, грохот… а много дней подряд, пока все, что было накоплено, не вытекло тихо, как вода из прохудившегося ведра. Даже ученые заметили этот катаклизм только месяц спустя, когда приборы спутниковой навигации показали, что территория площадью 15 тысяч квадратных километров сдвинулась на 2 сантиметра. Подобный феномен получил название «тихого землетрясения». Впервые его удалось наблюдать в конце 1990-х годов к западу от Японии – там, где Филиппинская плита погружается под Евразийскую.

Даже тихие землетрясения чреваты самыми губительными последствиями

Открытие такого рода явлений стало возможным именно благодаря системе спутниковой навигации, позволяющей определить с точностью до миллиметров положение любой точки на нашей планете. С начала 1990-х годов геологи используют ее для наблюдения за сейсмически опасными регионами и действующими вулканами. К их удивлению, выяснилось, что приборы фиксировали незначительные перемещения земной коры, которые никак не были связаны ни с землетрясениями, ни с извержениями вулканов. И все же эти незначительные «подвижки» коры выглядели настоящей иллюстрацией сейсмической активности. Они периодически происходили вдоль границ, разделявших литосферные плиты. Внезапно те приходили в движение и столь же неожиданно останавливались. Подчас скорость перемещений достигала нескольких сантиметров в день.

Одно из первых таких землетрясений, зафиксированных учеными, наблюдалось на острове Гавайи в ноябре 2000 года на глазах у тысяч туристов, которые, впрочем, ничего не заметили, ведь его не сопровождали подземные толчки. На первый взгляд здесь вообще ничего не изменилось. Лишь показания приборов подтвердили, что южный склон вулкана Килауэа, полюбоваться которым неизменно стекаются толпы отдыхающих, оказался ближе к морю, чем прежде. Две тысячи кубических километров горных пород подползли к воде так тихо, что никто не определил на глаз их маневр. Даже сейсмографы не заметили мягкую поступь вулкана. Если бы такой дрейф стал результатом настоящего землетрясения, его магнитуда составила бы 5,7.