3 февраля 1994: Музыканты прибывают в Европу. В то время как жены Криста и Дейва поехали с ними, Кортни осталась дома заниматься своими делами и сообщается, что Курт безумно по ней скучает. «Она все время вот-вот должна была приехать. Её приезд всегда ждали, но она появилась лишь спустя месяц», – говорит Мэлора.

4 февраля 1994: Первое выступление Нирваны в этом туре было телевизионным, в Жавеле во Франции, на канале + Nulle Part Ailleurs. Они спели «Rape Me», «Pennyroyal Tea», and «Drain You». «Мы все отправились на запись ТВ-шоу, потому что ребята никогда не знали, какую песню будут петь, и соответственно я никогда не знала, буду я играть или нет», – говорит Мэлора, которая участвовала с группой не во всех композициях. «Позже, уже в Риме, менеджер тура сказал Курту, чтобы он больше включал меня в процесс, потому что я в любом случае все время болтаюсь рядом, и поэтому, на ТВ-шоу я тоже выступала». Мэлора сказала, что, пока они были Франции, отправились по магазинам и купили «костюмы как у ребят из the Knack. Ребята получали от этого большое удовольствие. Меня отправили с женами и подружками, потому что я не парень, и я участница группы».

5 февраля 1994: Группа летит в португальский Лиссабон давать первый концерт в турне. Днем они идут в американскую пиццерию неподалеку от отеля. «Все узнали Курта, а он, кажется, был очень удивлен, хотя его показывали в то время по телевизору», – рассказывает Мэлора. «Что я вспоминаю о том дне, так это то, как все пытались заполнить иммиграционные формы по прилету в Португалию, и было такое впечатление, что им это нереально сложно сделать, словно они все забыли – адреса и всю информацию о себе».

6 февраля 1994: Нирвана дает первый концерт шестинедельного тура и проходит он на сцене Pavilhao Dramatico в португальском городе Кашкайше. До 18 февраля на разогреве группа Buzzcocks. Как ни странно, но перед тем, как отправиться в турне, музыканты ни разу не репетировали с новой виолончелисткой, которая признается, что, приехав в Европу, ужасно боялась выступать. «Мы сразу начали с этих грандиозных концертов», – говорит она. «Раньше я никогда не выступала на таком уровне. Курт забавный, он все время прикидывался, что музыкант из него никакой, типа «да играй что хочешь, песни-то проще некуда». И от этого я была вся на эмоциях, слишком на эмоциях, и все мои партии – это сплошные каденции, и просто сумасшедшая виолончель, и я играла и играла, так, что у Криста Новоселича возникли со мной на сцене проблемы. И Крист меня спрашивал: «Ты же играешь мелодию из альбома, верно?» И ближе всего мне был Пэт Смир, поэтому я ему рассказала: «Ох, Крист спрашивает, играю ли я строго из альбома, а Курт говорит, играть по желанию». Они толком не разговаривали, ну знаешь, как бывает в таких группах? А что я – для меня Курт главный, и он сказал играть то, что я хочу, а Кристу это не нравится. Меня это просто выматывало». Чтобы прояснить ситуацию, Курт «словно учитель», как сказала Мэлора, попросил её и Криста сесть вместе в комнате и послушать, что она играет. «Мы решили сделать немного вперемешку. В итоге что-то я играла чисто своего, что-то было из альбома».

7 февраля 1994: День в пути. К этому времени ребята решили переезжать с места на место в разных автобусах. Казалось, что так было решено по одной простой причине – кто-то курил, а кто-то нет, но, на самом деле воздух был накален до предела из-за того, что им приходилось жить вместе. «Крист с Шейли и Дейв с Дженнифер были в одном автобусе» – объясняет Мэлора. «А Пэт, Курт и Алекс Маклеод, менеджер тура, – в другом, автобусе для курящих, поэтому я тоже ехала в нем. Помню, Дженнифер уговаривала «Не надо с ними. Давай к нам. Там настоящее зло, не ходи». Как будто было два автобуса – один нормальный, счастливый, а другой странный, драматический, наполненный сигаретным дымом». После первого концерта, ребята просмотрели запись, чтобы отработать кое-что ещё с виолончелью. «С этим инструментом было много технических проблем, а ещё я себя не слышала. Инструмент выдавал не ту мелодию из-за перепада температур; в раздевалке было жутко холодно, а на сцене безумно жарко. От того, что я все время старалась приспособиться, на руках у меня были мозоли, и это было невыносимо. Прошло сколько-то времени, чтобы настроиться на работу, но ребята были очень добры ко мне», – делится Мэлора.

8 февраля 1994: Нирвана дает второй концерт в рамках своего европейского турне и на этот раз на сцене Pabellon de Deportes del Real в испанском Мадриде. Кортни позже рассказала журналу Rolling Stone, что Курт звонил ей из Испании очень расстроенный. «Он ненавидел всех и всё. Ненавидел, ненавидел, ненавидел. Он звонил мне из Испании и плакал. Мы были врозь уже 40 дней (это самый долгий период, когда пара была не вместе). Я впервые занялась своей группой», – рассказала Кортни журналу. «Он был в Мадриде и пошел в зрительскую толпу. Молодежь принимала героин (принимала с фольги – off tinfoil –?) и скандировала «Курт! Герыч! и показывала большие пальцы вверх. И он звонил мне и плакал…. Он не хотел быть иконой наркоманов».

9 февраля 1994: В испанской Барселоне отношения между ребятами стали немного лучше. «Стало чуть веселее», – говорит Мэлора. «Мы бродили по Барселоне, может, поэтому стало как-то радостнее. После концерта [в Palalio Desportes], вокруг отеля было полно фэнов. Группу просто зажали, как это бывало с Битлз, и я тоже застряла на улице у отеля. И такое было нередко. Я умоляла «Пожалуйста, дайте войти». Я по натуре застенчивая, что я могла сказать? Я не была достаточно агрессивна, чтобы расталкивать всех. «Позже люди спрашивали меня о девчонках, которые преследовали их, о всяком-разном», – продолжает она. «Но ничего такого не было. Фэны были милые – такие, с которыми ты хочешь дружить, даже если ты супер-рок-звезда. Некоторые были просто без ума от музыки. Некоторые дарили ему рисунки и давали наркотики, и я знаю, от этого он чувствовал себя просто жутко; были и такие рисунки, на которых Курт был Христом. Это его очень ранило. И всегда, когда у него была возможность, думаю, это было и в Барселоне, и в Мадриде, он выбрасывал вещи из гримерной. Они [фэны] никогда не знали, когда он был там, но стоило ему увидеть в окне толпу, он любил бросать им банки с пивом, и когда они понимали, что он в тот момент в гримерной, они просто сходили с ума».

10 февраля 1994: Нирвана дает концерт в Palais des Sports во французском Тулузе. Несмотря на то, что Мэлору попросили выучить весь концертный альбом MTV Unplugged нью-йоркского альбома, группа обычно исполняла не больше пяти песен, где была виолончель. «Мы играли разные песни каждый вечер», вспоминает Мэлора. ‘The Man Who Sold the World’ Дэвида Боуи мне особенно нравилось играть, но они её редко включали в репертуар. ‘Where Did You Sleep Last Night?’ группы Leadbelly они так ни разу и не исполнили, хотя я её разучила. Мы её вообще никогда в итоге не исполнили. Вот ‘Polly’ играли всегда, а ‘Something in the Way’ – никогда, несмотря на то, что я и её выучила. «Что мы всегда исполняли, так это ‘All Apologies’ и ‘Dumb.’»

11 февраля 1994: День переезда. Когда у ребят был выходной, они обычно переезжали на другое место, и у них почти не было времени, чтобы осмотреть окрестности. «Свободными были буквально считанные минуты и Курт всячески пытался увидеть что-то в других городах, и всегда был словно обманут, когда это не удавалось сделать», – рассказывает Мэлора. «Он хотел увидеть гильотину, но мы лишь проехали мимо и он сказал (очень грустно) – «О, большое спасибо». Я продумала систему – утром читала путеводитель по городу, днем урывками пыталась что-то посмотреть, очень старалась посмотреть, в основном мы ходили с Пэтом Смиром. Определенно, из всей группы именно Пэт был моим другом».