Я виновато опустила глаза. Отец прав, да не совсем. Рассказывать сейчас, что боялась сватовства со стороны Булатовых, не стала. Пока мои страхи только подтверждаются, хоть Кирилл и не такой, каким его описывал Ник.

— Николаев не чужой, он мой бывший куратор.

— Вслушайся в свои слова: он — бывший куратор, — подчеркнул отец, выпуская меня из объятий. — И теперь к тебе не должен иметь никакого отношения, раз ты больше не магичка.

— Пап, я боялась подставить семью под удар, — высказала честно одно из опасений. — За Горобинскими — стая, а у нас с мамой только ты. А один в поле не воин.

Отец, некогда преждевременно поседевший из-за взбрыкиваний суженой, покачал серебристой головой:

— Уже не один, я вернулся в стаю Булатова.

— Из-за меня, да?

Я расстроилась до глубины души. Столько лет отец не поддерживал со своими связь, создавая маме душевный комфорт. Теперь же это все разрушено из-за меня.

— Не совсем. Мы с твоей матерью серьезно поговорили и решили, что сама судьба указывает на сделанную ранее ошибку. Нельзя убегать от проблем, нужно отстаивать свое до конца.

Сразу вспомнились родители мамы: после ее замужества они успокоились лишь тогда, когда отец стал оборотнем-одиночкой. Интересно, как они отреагируют на его возвращение в стаю?

Впрочем, не о бабушке с дедом сейчас следует думать.

— Пап, что со мной?

Он вздохнул:

— Я не уверен…

Мне стало не по себе. Да что же со мной не так?!

Расспросить подробнее не дал Хемминг, который напомнил о своем приказе:

— Миа, дома наговоришься с отцом, буди остальных.

Кирилл стал следующим, к кому я подошла. Позвала, слегка коснувшись плеча молодого вервольфа, и тотчас направилась к его отцу:

— Проснитесь, пожалуйста…

Дождавшись момента, когда веки старшего Булатова вздрогнули, перешла к Горобинским. Пробудила сначала самого опасного — вожака, и нехотя приблизилась к его непредсказуемому, бешеному сыночку.

Недаром о нем так подумала.

— Хватит дрыхнуть, Андрей…

Он очнулся быстрее всех и схватил меня за руку. Точнее, попытался — я успела отпрыгнуть, а там и Вольский подоспел, напряженно следящий за действиями наших недругов.

Возвышаясь над слегка деморализованными оборотнями, Хемминг вкрадчиво спросил:

— Итак, господа Горобинские, кому из вас пришло в голову насильно заполучить в стаю знахарку?

Кого-кого?.. Мои глаза округлились. Это о чем он сейчас? У меня нет склонностей к целительству, и я не вижу сути трав! Так какая из меня знахарка?

— Мы слегка попугали, — мрачно заявил Захарий. — Никто и ни за что не причинил бы вред той, которую призвала Луна.

Я… мне сложно определиться с эмоциями, которые я испытала. Слегка попугали?! Групповым изнасилованием? Хорош розыгрыш! В стиле последних сволочей…

— Знахарка, которая пришла в стаю не по своей воле, уничтожает ее за несколько лет, — тихо отозвался старший Булатов. — Тебе повезло, Захарий, что дочь Серого не прошла обряд.

— Если бы мы не успели, у них бы не было нескольких лет! — рыкнул папа.

Горобинский-старший не выказал сомнений — недовольно скривившись, он посмотрел на сына. Тот выглядел потрепанным дворовыми псами щенком, но жалости к нему я не испытывала. Он понимал, что творил, и владел, в отличие от меня, всей нужной информацией.

— Итак, Захарий, что мне с вами делать? — В голосе контролера прибавилось колючего льда.

А я не выдержала. Так, чего доброго, я снова останусь без жизненно важных сведений.

— Подождите! В конце-то концов, кто такая знахарка?!

— Знахарка — душа стаи, магичка, которую позвала Луна, — тихо ответил отец. — Раньше она управляла волками практически наравне с вожаком и часто становилась его женой.

Так вот почему меня пытались выдать замуж за Андрея! Еще одна традиция…

— Раньше? Что сейчас изменилось?

— Сейчас, Маш, настоящих знахарок почти не осталось. И те стаи, где они есть, почти неуязвимы для врагов.

Объяснение многообещающее, да. Но я так и не поняла суть! А старшее поколение вервольфов, судя по благоговению на лицах, думает, что этих крупиц с меня хватит?..

— Знахарка лечит душу и тело, — заговорил Кирилл. Видимо, он заметил мою растерянность и недоумение. — Она вытаскивает с того света безнадежных, с ранами которых не справляется регенерация, успокаивает в горе, возвращает жажду жить. Умеет направить в определенных ситуациях, скорректировать поведение агрессивного молодняка. Помогает выбрать людей, которые гарантированно переживут обращение. Но главное, знахарка видит оборотней, которые подходят друг другу, помогает зачать и выносить ребенка.

С его слов, знахарка — богиня во плоти. Сложно поверить… Ха! Помогает зачать?! Свечку держит, что ли?

— Поэтому ты не должна бояться оборотней. Никто из нас не сможет причинить тебе боль, — твердо закончил Кирилл доходчивое объяснение.

— А заставлять тебя быть чьей-то знахаркой — действовать только во вред себе, — веско добавил его отец. — Возникнет желание узнать подробнее, приезжай в гости, Мария, Северная стая тебе всегда будет рада. У нас есть старинные книги наблюдений твоих коллег, а еще — знахарка в пятом поколении без способностей, которой будет полезно вспомнить, что такое конкуренция.

Булатов меня заинтриговал.

— Знахарка без способностей — это как?

— Она знает, что нужно делать, но не может, — с готовностью пояснил Кирилл. — Скорее хороший психолог, чем знахарка. Загляни как-нибудь, она может стать твоей наставницей.

Булатовы предлагали наилучший для меня выход — обучение и защиту. Свою помощь в таком случае я бы оказала без принуждения: не оставаться же в стороне, если в стае, которая помогает, случатся неприятности…

— Спасибо, подумаю над вашим предложением, — пообещала я и честно добавила: — Но уже сейчас оно мне кажется очень привлекательным.

Краем глаза наблюдала за своими похитителями: Андрей помрачнел, а старший Горобинский и вовсе скрипнул зубами. Захотелось по-детски скрутить им кукиш, но я подавила недостойное знахарки — как же высокопарно звучит! — желание.

А еще стало легко и спокойно на душе — вопреки былым опасениям мне предлагали выбор. Чего и кого, спрашивается, я боялась? Этого благородного, веселого молодого человека? Или его отца, который, невзирая на годы молчания, поспешил на помощь давнему другу, моему папе? И принял его обратно в стаю без лишних разговоров?

Хемминг нарочито откашлялся и с легкой издевкой в голосе спросил:

— Вы все прояснили? Позволите теперь мне судить?