— Я желаю тебя, Миранда.

— Прекрати! Криспин, ты начинаешь меня раздражать.

— Что ж, хорошо… — Он вдруг схватил ее за платье чуть ниже выреза — схватил так, словно собирался его разорвать. — Может, ты все-таки передумаешь?

— Криспин, отпусти! — закричала Миранда. Девушка отчаянно пыталась вырваться. Она знала:

если Криспин сейчас порвет платье, то это погубит ее репутацию, тогда уже никто не станет принимать ее в своем доме. Всем вспомнится прошлое ее матери, и весь свет отвернется от нее. Опекун и все его родственники будут возмущены — ведь этот скандал отразится и на их репутации.

Изловчившись, Миранда ухватила Криспина за руки и с силой оттолкнула его от себя. Но он тут же бросился к ней, пытаясь поцеловать ее.

— Я получу тебя, моя милая девочка, — прошептал он.

— Прекратите, это непристойно! — Миранда уклонилась от Криспина и влепила ему звонкую пощечину.

— Не слишком-то вежливо, — проворчал он сквозь зубы.

Криспин снова бросился к девушке и, обхватив ее обеими руками, попытался прижать к стене и поцеловать.

В следующее мгновение дверь распахнулась, и Деймиен, вбежавший в комнату, ухватил Криспина за ворот. Тот в бешенстве замахнулся на графа, но Деймиен без труда перехватил руку молодого человека и крепко сжал ее.

— Деймиен, нет! — воскликнула Миранда; она боялась, что он убьет Криспина.

Граф же, убедившись, что с девушкой все в порядке, ;нова повернулся к ее кузену.

— Сопливое ничтожество. — Он швырнул Криспина на пол и, схватив кочергу, стоявшую у камина, прижал ее к горлу молодого человека. — Чтобы ты больше не попадался мне на глаза. Только подойди к ней еще раз — и ты покойник.

Деймиен повернулся к девушке и внимательно посмотрел на нее.

— Пойдем отсюда, дорогая.

Миранда вздохнула с облегчением; ее сердце до сих пор трепетало как птица в клетке. Молча кивнув, она вышла из комнаты следом за графом.

Алджернон догадывался: что-то произошло. Он знал это еще до того, как Криспин явился домой среди ночи — явился сильно пьяный, едва держась на ногах.

— Черт побери, где ты был?! — закричал виконт.

— В своем клубе.

— Ты так и не смог ничего добиться?

— Я тебя ненавижу за то, что ты заставил меня это сделать, — сказал Криспин, глядя на отца в упор. — И себя тоже ненавижу. Я ухожу, отец. Они любят друг друга.

— Любят? — переспросил Алджернон; ему вдруг вспомнилась мать Миранды — та в свое время предпочла Ричарда, а теперь ее дочь отвергла его сына…

— Ради Бога, — продолжал Криспин, — забудь про эти деньги. Оставь их в покое.

Алджернон покачал головой и с отвращением взглянул на пьяного сына. Открыв дверь своего кабинета, он сказал:

— Каждый раз я думал, что уже видел всю бездну твоего скудоумия, но оказывается, ты еще глупее, чем я полагал.

— По крайней мере я никогда не совершал братоубийства, — пробурчал Криспин.

Виконт шагнул к сыну и направил на него пистолет.

— Что произошло? Как ты узнал, что они любовники?

— Это ясно. Я знаю Миранду. Я застал ее одну, но ворвался Уинтерли и, наверное, забил бы меня до смерти, если бы она не остановила его. Он слушается ее так, как не стал бы слушать ни одну другую женщину.

— И что дальше? — спросил Алджернон, взяв сына за подбородок. — Что случилось потом?

— Они уехали.

— Одни?

— Думаю, да. Хотя я не очень-то хорошо соображал, когда поднялся на ноги, — добавил Криспин с усмешкой.

Отец с сыном зашли в кабинет. Криспин тотчас же подошел к столу и налил себе вина. Внезапно на пороге появился Иганн.

— Милорд! Милорд! — закричал слуга.

— Что еще? — Виконт подошел к двери и закрыл ее за спиной Иганна.

Тот поклонился и, задыхаясь, проговорил:

— Я следил из экипажа за Найт-Хаусом, как вы приказали. И я видел, что мисс Фицхьюберт и лорд Уинтерли возвратились с бала, но потом снова уехали. На санях.

— Ты проследил за ними? Слуга кивнул.

— Конечно, я поехал за ними. Они остановились на Бат-роуд.

Отпустив слугу, Алджернон надолго задумался. «Неужели Криспин не ошибся? Неужели они решили сбежать вместе?» — спрашивал он себя, расхаживая по кабинету.

Алджернон знал, что владения Уинтерли находились в Беркшире, недалеко от Виндзорского замка. Он узнал об этом, прочитав парламентский указ о присвоении Найту титула графа.

Но если они поженятся, то все деньги Миранды получит Уинтерли.

— Нужно остановить их, — пробормотал виконт.

— Послушай, отец…

— Заткнись! — рявкнул Алджернон.

Виконт по-прежнему расхаживал по комнате. Он пытался выстроить план действий. К сожалению, его предыдущие замыслы рухнули. Ни Иганн, ни Криспин не справились с заданием. Что ж, пришло время самому взяться за дело… Конечно, рискованно встречаться с Уинтерли лицом к лицу, но ведь у него есть союзники — «Ястребы». Уж они-то с удовольствием отомстят за своих людей, убитых в Бирмингеме.

Алджернон криво усмехнулся. Он прекрасно знал, где искать этих мерзавцев. Да, пусть «Ястребы» и разделаются с Уинтерли. А о своей очаровательной племяннице он позаботится самостоятельно. Сначала он получит то, в чем ее мать когда-то так опрометчиво ему отказала, а потом перережет ей горло.

Даже не взглянув на сына, виконт направился к выходу. Накинув плотный черный плащ, он миновал холл и исчез в темноте зимней ночи.

Что-то волшебное и чарующее было в этом бегстве в ночи. Высоко в небе светила полная луна, вокруг поблескивал снег, лошади с легкостью влекли сани по белой тихой дороге, убегавшей вдаль среди заснеженных холмов и спящего леса. Деймиен правил санями, а Миранда сидела рядом с ним и крепко прижималась к нему, согреваясь его теплом. Оба молчали, потому что больше не нуждались в словах.

Чуть приподнявшись, чтобы удобнее было натягивать поводья, граф погнал лошадей вниз по холмам, так что ветер свистел вокруг них, обжигая щеки Миранды. У Дей-миена было странное настроение: в груди бушевала радость, сдерживаемая только усилием воли, — наконец-то он принял решение и теперь не чувствовал ничего, кроме свободы. В тот момент, когда он увидел Криспина Шербрука, пытавшегося поцеловать Миранду, что-то словно взорвалось у него в мозгу, и казалось, этим взрывом снесло плотину, перекрывавшую его чувства. Он вдруг забыл обо всех доводах рассудка, и даже воспоминания о войне уже не тревожили его. Теперь он знал только одно: Миранда не должна томиться в неизвестности после всего, что сделала для него. Она упорно шла ему навстречу, шла снова и снова. Он пытался ее оттолкнуть, но она вновь протягивала ему руку помощи. Ее терпение и нежность укротили его необузданный нрав, ибо ласковое и терпеливое обращение укрощает даже самых норовистых коней.