На следующий день Николас снова покинул дом рано утром. Люси же с Вайолет сели за шитье, а потом, после чая, они с кузиной виконта поехали в Гайд-парк, где леди Ван де Мир встретила подругу юности. Пожилые дамы этой встрече очень обрадовались и предались воспоминаниям. А Люси тем временем наблюдала за худенькой девочкой лет десяти, сидевшей на скамейке и рисовавшей карандашом пейзаж. Девочка хмурилась; казалось, она была недовольна своей работой. Сидевшая рядом с ней гувернантка что-то вязала, а две дамы среднего возраста, беседуя, проходили мимо. Какой-то молодой человек остановился, любуясь цветами, и чуть не упал, когда наклонился, стараясь получше рассмотреть один из цветков. Взявшись за руки, прошли юные влюбленные, и Люси тяжко вздохнула, проводив их взглядом.

Наконец леди Ван де Мир попрощалась с приятельницей, и они поехали домой.

— Многие из моих старых друзей уже умерли, — сказала кузина виконта. — А со многими я потеряла связь после стольких лет жизни за границей, и мне теперь немного одиноко.

— Я знаю человека, с которым вам интересно было бы встретиться, — сказала Люси, радуясь возможности сделать что-то приятное для этой милой пожилой женщины. — По средам у леди Сили собираются гости на чай, и мы сможем туда поехать.

Николас не смог вернуться к обеду и прислал записку с извинениями. Принц не отпускал его от себя. Он ужасно нервничал, и только присутствие лорда Ричмонда немного успокаивало его.

В воскресенье Люси и леди Ван де Мир вместе с Николасом посетили утреннюю службу в церкви. Встретившись с кузиной Вильгельминой и миссис Броди, Люси вежливо поклонилась и прошла, не остановившись.

А в среду, как Люси и обещала, они отправились на чай к маркизе, и Люси с удовольствием познакомила двух пожилых дам. Вскоре они уже обменивались историями, происходившими в Париже во времена их юности, еще до войны с Наполеоном. И еще они вспоминали благородных французов, которые пытались ухаживать за английскими леди. Люси же вместе с другими молодыми женщинами весело смеялась и с удовольствием слушала забавные истории.

В четверг, когда Николаса опять вызвали к принцу, Люси решила, что больше не может сидеть дома и заниматься исключительно шитьем, хотя платья ее еще не были готовы. Она должна была что-то делать. И если у нее не было никаких планов относительно поисков рубина, то она по крайней мере могла выполнить свое обещание.

— Мне бы хотелось поехать за город, — сказала она кузине виконта. — Я должна навестить одну женщину. — И это была правда, Люси чувствовала себя обязанной делать то, что входило в обязанности ее мужа.

Кузина Николаса, любившая прогулки, тут же велела подать экипаж и предложила Люси свою шаль, так как день был довольно прохладный и ветреный. Кучер хорошо знал дорогу, так что им не о чем было беспокоиться, и Люси опять погрузилась в невеселые мысли о том, что заставляло Николаса не давать волю своим чувствам.

Вполне возможно, что после трагедии, произошедшей с ним в юности, он уже никогда не сможет полюбить женщину. Если это действительно так, то ей не оставалось ничего другого, как покинуть его.

А пока она вежливо отвечала на замечания своей спутницы о красоте местности, по которой они проезжали. Когда они подъехали к ферме, их встретил лай собак. Миссис Тэйлор поторопилась им навстречу, вытирая руки передником, и сделала глубокий реверанс.

Люси прошла к небольшому коттеджу и постучала. Она не сразу узнала женщину, открывшую ей дверь.

Ева была одета совсем не так, как когда-то; теперь на ней было простое платье, сшитое, вероятно, собственными руками. Материал, конечно, не был таким дорогим, как те ткани, из которых шили Люси с Вайолет, но платье было хорошо сшито и выглядело вполне аккуратным. Сама Ева — с волосами, собранными в узел на затылке, и без румян на лице, посвежевшем от жизни в деревне, — выглядела значительно моложе, чем в последний раз, когда ее видела Люси.

— О, миледи, — Ева поклонилась, — как я рада!

— Могу я зайти? — спросила Люси. — Я только хотела убедиться, что вы и ваша дочь хорошо тут устроились.

— Да, конечно, миледи, — ответила Ева, покраснев. — Пожалуйста, заходите. — Она пошире открыла дверь, и Люси вошла в дом.

Ей приятно было увидеть, что в доме царит чистота. В камине же пылал огонь, и на безопасном расстоянии от него спала в колыбели девочка. Когда Люси подошла к ней ближе, Ева объяснила:

— Миссис Тэйлор была так добра, что разрешила воспользоваться ее колыбелью.

На девочке тоже было простое и чистенькое платьице, и цвет лица у нее был гораздо лучше, чем раньше. Глядя на нее, Люси почувствовала острую боль, но постаралась ей не поддаваться. Если бы у нее был собственный ребенок… Впрочем, теперь это едва ли возможно. Она сказала, что ребенок очень хорошо выглядит, и Ева просияла.

— Да, миледи, теперь мне кажется, что она растет нормально. Миссис Тэйлор дает для нее много свежего молока. А я стараюсь помогать на ферме. Миссис Тэйлор говорит, что у меня уже есть успехи. Я делала это все, когда была девочкой, и кое-какие навыки сохранились с тех пор.

— Прекрасно, — кивнула Люси. — Я рада, что вам здесь хорошо.

— О, здесь просто рай для нас, — призналась Ева. — Я никогда не смогу вас отблагодарить.

Люси почувствовала себя неловко.

— И все это сделала для меня жена Стэнли. — Ева утерла краем передника слезы, выступившие на глазах. — Думаю, мне следует сказать вам, как мне жаль, миледи, что я оказалась той женщиной… — Ева остановилась, не зная, как закончить фразу.

Люси похлопала ее по руке:

— Я не обвиняю вас, честное слово. Мы не смогли создать такую семью, о которой я мечтала, выходя замуж, но это, безусловно, не ваша вина. У Стэнли были свои слабости, и если бы не вы, то была бы какая-нибудь другая женщина. И я верю, что вы любили его.

— Да, конечно, миледи. Он был добр ко мне, а большинство мужчин были грубыми и бессердечными. — Ева опять утерла глаза.

Люси же вспомнила первые дни своего замужества. Вспомнила, как она была благодарна Стэнли за то, что он забрал ее из дома кузины Вильгельмины.

— Да, он мог быть добрым, — подтвердила Люси, видя перед мысленным взором себя, молодую девушку, мечты которой так и не сбылись.

— Наша жизнь в уютном птичьем гнездышке была такой прекрасной! Я знаю, что не должна говорить вам об этом. Но я молю Бога, чтобы он сделал для вас столько хорошего, сколько вы сделали для меня, — сказала Ева.

— Я счастлива, что вам удалось избавиться от проблем, которые преследовали вас, — проговорила Люси, стараясь не предаваться горестным воспоминаниям. — И рада, что ребенок Стэнли сможет расти в безопасности и в хороших условиях.

Как будто услышав, что говорят о ней, девочка зашевелилась и начала кричать. Ева бросилась к ней и взяла ребенка на руки.

— Я сейчас оставлю вас, — сказала Люси. — Но я буду приезжать иногда, так что вы не беспокойтесь о своем будущем.