– Нельзя медлить, ломаем мост, – сказал предводитель.

Я вспомнил о духе каменщика, замурованного живьем при укладке моста, и надписи, которую Шигеру зачитал мне вслух: «Клан Отори приветствует справедливых и преданных. Остерегайтесь, несправедливые и неверные». Я не хотел разрушать столь совершенную конструкцию к тому же, они не успеют разобрать мост по камням.

– Нет, пусть стоит, – возразил я. – Я ручаюсь за господина Араи. Скажите своим людям, им нечего бояться, если они подчиняться мне и признают меня правителем.

Прискакал Эндо, и я послал его передать мои слова солдатам Отори. Потихоньку неразбериха улеглась. Мы очистили мост, и Эндо выехал на противоположную сторону, чтобы организовать мирный въезд в город. Многие успокоились и уселись отдыхать, другие решили наведаться домой и отправиться на фермы.

– Вам следует предстать перед союзником верхом, господин Такео, – сказал Миеси и дал мне своего коня с черной гривой, похожего на Аои.

Я вскочил в седло и переехал через мост поговорить с воинами. Раздались приветственные возгласы, и вскоре мы с Эндо вернулись обратно. Когда крики стихли, я услышал приближение армии Араи – топот копыт и шаги людей.

Спускаясь по долине, они казались потоком муравьев, над которыми развивались знамена Сейшу и Кумамото. Вскоре я узнал впереди Араи: гнедой конь, шлем с оленьими рогами, с красной отделкой. Я наклонился к Кенжи:

– Надо выехать к нему навстречу. Учитель нахмурился и вгляделся вдаль.

– Чую неладное, – тихо произнес он.

– Что?

– Не знаю. Будь начеку и не переходи через мост.

Я тронулся вперед, но Эндо остановил меня:

– Я главный вассал клана Отори. Разрешите мне доложить господину Араи, что мы сдались.

– Хорошо. Передайте ему, чтобы расположил армию по ту сторону реки, а самого приведите в город. Мы установим мир без лишних кровопролитий.

Эндо въехал на мост, Араи остановился и ждал. Эндо был на полпути, когда Араи поднял руку с черным веером войны.

Повисла тишина. Зенко крикнул:

– Они натягивают луки.

Веер упал.

Хотя все происходило на моих глазах, я им не верил. Мгновение растерянно наблюдал, как летят стрелы. Эндо тотчас стал отступать, а люди на берегу, без оружия и не готовые к бою, попадали, словно олени перед охотником.

– Вот что было неладно, – произнес Кенжи, доставая меч.

Так меня предавали только один раз – сам Кенжи и Племя. Теперь обман совершил воин, которому я дал присягу. И ради этого я убил Е-Ана?! От ярости у меня перед глазами все залилось красным. Я взял неприступный замок, сохранил мост, успокоил людей. Я отдал Хаги, свой родной город, Араи, как спелую хурму, а с городом и все Три Страны.

Вдали завыли собаки, вторя плачу моей души.

Араи въехал на мост и остановился посередине. Увидел меня и поднял шлем. Насмешливый жест. Он был уверен в своей силе, в своей победе.

– Спасибо, Отори! Ты проделал хорошую работу. Сдашься сейчас или будем сражаться?

– Ты можешь править Тремя Странами, – ответил я, – но твое вероломство будут помнить еще долго после жизни.

Я был готов вести людей в последнюю битву, и она, в чем я никогда не сомневался, должна состояться против Араи. Не думал, что ее время придет так скоро.

– Об этом будет некому написать в хронике событий, – ухмыльнулся он. – Потому что я намерен уничтожить всех Отори раз и навсегда.

Я наклонился вперед, схватил Зенко и посадил его перед собой на коня. Затем достал меч и приставил ему к горлу.

– У меня оба твои сына. Ты обречешь их на смерть? Клянусь убить Зенко, а за ним Таку, не успеешь ты до меня добраться. Отзови солдат!

Араи слегка изменился в лице и побледнел. Таку недвижно стоял рядом с Кенжи. Зенко тоже не шевелился. Оба мальчика смотрели на отца, которого не видели много лет.

Предатель рассмеялся:

– Я хорошо тебя знаю, Такео. Знаю твои слабости. Тебя воспитали не как воина. Ты не сможешь убить ребенка.

Я должен был действовать решительно и безжалостно, но не мог. Моя рука дрогнула. Араи снова рассмеялся.

– Отпусти его! – крикнул он. – Зенко! Иди ко мне.

Фумио ясно произнес:

– Выстрелить в него, Такео?

Я не помню, что ответил, не помню, как отпустил Зенко. Раздался приглушенный выстрел огненной руки, и Араи свалился с седла. Свинцовый шар пробил ему доспехи и ворвался в сердце. У людей вокруг вырвался крик ярости и ужаса. Конь попятился. Зенко завопил, но его заглушил грохот разрывающегося под ногами мира.

Поднялись клены на дальнем берегу и замаршировали вниз по склону. Они окружили армию Араи, камни и земля засыпали людей, скидывая к реке.

Мой конь встал на дыбы и побежал с моста, сбросив меня. Я поднялся, перевел дух и услышал, как мост застонал человеческим голосом. Он пытался удержаться, но не смог и рухнул, увлекая всех за собой в воду. Затем обезумела река. Вверху по течению возник желто-коричневый поток. Вода отступила с нашего берега и нахлынула на противоположный, смывая остатки двух армий, круша лодки, как палочки для еды, топя людей и лошадей, унося трупы в море.

Земля затряслась, и сзади стали крошиться дома. Все вокруг покрылось пылевой завесой, в общем гуле растворились отдельные звуки. Кенжи был рядом, Таку склонился над братом, который упал с коня. Сквозь дымку приближался Фумио с огненной рукой.

Я дрожал от избытка чувств: ликования, понимания, как ничтожны люди по сравнению с силами природы, благодарностью небесам, богам, в которых я якобы перестал верить и которые снова спасли мне жизнь.

Моя последняя битва началась и закончилась в один миг. Нет надобности сражаться дальше. Единственная забота – спасти город от огня.

Дома вокруг замка сгорели дотла. Сам замок рухнул от толчка, убив находившихся там женщин и детей. Я вздохнул с облегчением, поскольку их нельзя было оставлять в живых, а я не смог бы отдать такой приказ. Погиб и Риома: лодку потопил обломок стены. Когда всплыло его тело, я велел захоронить брата с Отори в Дайшоне и высечь имя на каменной плите.

В последующие дни я не ел, не спал. Вместе с Ми-еси и Кенжи мы управляли уборкой валунов, погребением трупов и уходом за ранеными. Во время долгих печальных дней совместной работы и горести начал заглаживаться раскол клана. Землетрясение считали наказанием небес за предательство Араи. Небеса явно были на моей стороне, меня признали приемным сыном Шигеру и племянником по крови. У меня были его меч, внешность, и я отомстил за его смерть. Клан безоговорочно принял меня законным наследником. Я не знал, какова обстановка в других местах – стихийное бедствие постигло все Три Страны, и из других городов не приходило вестей. Оставалось думать только об огромной задаче восстановления мира и предотвращения голода грядущей зимой.