На следующий день сразу после завтрака императорская чета села в кибитку и отправилась на завод. Несмотря на внешнюю непрезентабельность, это было, пожалуй, на сегодняшний день самое совершенное транспортное средство в мире. Во-первых, оно имело не только многослойные полуэллиптические рессоры, но даже гидравлические амортизаторы – правда, простейшие, без клапана, но они все равно заметно повышали комфортность езды. Во-вторых, передний мост не поворачивался целиком, а имел нормальный параллелограммный механизм, что сильно повышало остойчивость на поворотах. Поначалу Сергей вообще хотел сделать независимую подвеску передних колес да еще добавить стабилизатор поперечной остойчивости, но потом решил плюнуть. В конце концов, тут не те скорости, чтобы идти на такое усложнение конструкции. И в-третьих, обода колес покрывали трехслойные кожаные шины. Вообще-то Новицкий уже попросил Ворда организовать доставку нескольких пудов застывшего сока гевеи, объяснив, что хочет попробовать сделать шины из него. Англичанин обещал сделать это к весне, но счел нужным добавить – такие попытки уже делались, но ни чему хорошему не привели. Однако император заявил, что хочет в том убедиться лично.

И, наконец, данное средство передвижения правильнее было бы назвать не кибиткой, а кабриолетом, потому как его верх был складывающимся. Или даже лимузином, ибо салон отделялся от места кучера застекленной перегородкой.

К их приезду паровоз уже стоял под парами. Из высокой тонкой трубы шел густой дым, но не черный, а серый – в качестве топлива использовались березовые дрова. На месте машиниста стоял здоровенный русоволосый парень в черном комбинезоне. Император вспомнил – он лично перед отъездом приставил его к Елене, велев неотлучно сопровождать девушку по заводу и не давать ни к чему прикладывать физическую силу. Если вдруг понадобится чего приподнять или повернуть, то пусть делает это сам. Надо же, как высоко парень взлетел! Пожалуй, теперь в штатное расписание придется вводить должность лейб-машиниста. Да и лейб-кочегара – тоже: вон как ловко заморыш, стоящий рядом с ним, поленья в топку кидает.

Паровоз по размерам был примерно с «жигули», только поставленные на бок, то есть заметно у́же и существенно выше их, даже не учитывая трубу. Но зато имел колесную формулу «4×4»! Цилиндры располагались между передними и задними колесами параллельно земле.

– Давление пара в норме, государыня, – доложил машинист, но глянул на императора и смутился:

– Прости дурака, государь; привык уже барыне докладывать.

– Ничего, продолжайте, командует здесь она, а я просто смотрю.

– Езжай, Ваня, – разрешила Елена.

Машинист взялся за большой кран в центре и с видимым усилием провернул его оборота на полтора. Из крана потянулась тонкая струйка пара, и паровоз тронулся. Сначала из левого, потом из правого цилиндра с громким шипением ударили струи пара. Разгонялся механизм быстро: «Не как поезд, а почти как электричка, – прикинул император. – Правильно, он же легкий, снаряженный вес всего три с половиной тонны. Да плюс еще тележка с дровами сзади, но в ней и тонны не будет». Несмотря на то что при столь коротком пути запас дров был не нужен, паровоз испытывался в полной комплектации.

Примерно к середине рельсового отрезка мини-поезд разогнался, как прикинул Новицкий, километров до тридцати в час.

– Да что же он контрпар не дает, бестолочь, ведь специально по обеим сторонам столбики вбиты, а он проехал мимо, будто их нет, – возбужденно шептала Елена, вцепившись в локоть императора. – Ну давай же, давай! Господи, ну за что же мне такого урода подсунули! Кто же так тормозит? Питер, ты только глянь – он же еще не меньше чем на оборот кран отвернул, у него, обалдуя, уже колеса в обратную сторону вертятся! Ведь говорила же я ему, что надо осторожно, а так пользы никакой, только сцепление с рельсами уменьшается. Все, сейчас улетит в болото, доставай его потом оттуда!

Девушка закрыла глаза.

– Любимая, да не волнуйся ты так, тебе вредно, – шепнул ей на ухо император. – Подумаешь, паровоз улетит. Ничего страшного, достанем и починим, а заодно посмотрим, что с ним случится от прыжка в болото. На то они и испытания, чтобы выяснять подобные вещи.

Однако локомотив все-таки ухитрился остановиться всего метрах в двух от конца рельсов. Окутался клубами пара, постоял минуты полторы, а потом тронулся задним ходом. Теперь поезд ехал медленно, примерно со скоростью пешехода.

– Это он, чтобы с разгона в ангар не врубиться? – поинтересовался император.

– Да, но не только. Почему-то тележка с дровами вперед едет нормально, а как задом, то, если чуть разогнаться, она сразу начинает болтаться из стороны в сторону, того и гляди, с рельсов слетит. Наверное, у нее колеса слишком маленькие. Ну и как тебе мой сюрприз?

– Потрясающе. Вообще-то я с самого начала знал, что у меня жена умная, но что настолько, не подозревал. Сколько времени ушло на укладку рельсов?

– Неделя, работали двенадцать мужиков и лошадь с телегой. Причем поначалу совсем плохо выходило, а потом приловчились и последние триста метров сделали за два дня. Но тут место ровное, его почти не пришлось готовить. Зато дальше болото, там столь быстро и легко рельсы положить не получится. Хотя их все равно больше нет, следующую партию из Тулы обещали отправить только в сентябре.

Император прикинул – если и дальше рельсы будут поставляться такими темпами, то железная дорога между Санкт-Петербургом и Москвой откроется аккурат к трехсотлетию дома Романовых. Пора, пожалуй, подключать дополнительных поставщиков, среди которых самыми главными будут уральские заводы Демидовых. Тем более что Акинфий Никитич, приглашенный на коронацию Елены, уже почти приехал в Москву. Как хорошо, что у него есть предпринимательская жилка и сколь вовремя она себя проявила!

В планшете про Демидовых имелась здоровенная статья, где в числе прочего было описано и открытие серебра на Алтае. Причем Акинфий, как достойный предок олигархов двадцать первого века, основал там якобы медеплавильный завод, который на самом деле выплавлял серебро. И, как предполагали авторы статьи, даже чеканил из него монету. А уже сильно потом, в конце царствования Анны Иоанновны, видимо, решил, что не надо зарываться, и за не очень большие деньги передал и завод, и месторождение в казну. Новицкий тогда решил, что такие прекрасные порывы надо стимулировать, дабы они случались пораньше. И когда на Урал был направлен Павшин для защиты золотопромышленника Баташева от екатеринбургского губернатора и брата Акинфия, Никиты Никитича, он выполнил еще и небольшое дополнительное задание: уходя, оставил на Урале десяток агентов с заданием прояснить ситуацию с алтайским серебром. Недавно трое из них вернулись с весьма обширным докладом, согласно которому даже чеканка монет оказалась чистой правдой, не говоря уж обо всем остальном. То есть на Акинфия Никитича уже вполне можно было заводить дело, о чем император собирался с глубокой скорбью сообщить ему при личной встрече. После чего намекнуть, что оную скорбь можно уменьшить поставкой рельсов по цене, не более чем на десять процентов превышающей себестоимость. И, главное, с бесплатной доставкой, как в любом приличном интернет-магазине.