Я смотрела на его руку, держащую лист бумаги, и вдруг заметила, что она дрожала. И поняла, что Кир тоже пытался совладать с собой. Полная враждебности, я вызвала в воображении яркую картину: я обнажена, стою на четвереньках, а он входит в меня сзади, запрокидывая голову от наслаждения.

Когда мои фантазии материализовались в его голове, Кир присвистнул и резко выпрямился. Я услышала, как он сделал несколько глубоких вдохов, прежде чем встал.

— У тебя очень творческое воображение, Кэрри.

С беспощадной улыбкой готовящегося к атаке хищника, он двинулся ко мне. В свете горящих свечей было видно, как его халат, обычно приоткрытый на груди, прилегал к телу как вторая кожа.

— Может, так будет намного интереснее?

Наступила темнота, а затем в мой мозг вторглось ясное видение. Девушка не более шестнадцати лет лежала в центре огромной кровати. Мои руки прижимали ее к постели, и она в ужасе кричала, когда мои клыки впивались в ее шею. Кир схватился за ее метающиеся во все стороны ноги и раздвинул их, а затем вошел в нее, как только последняя искра жизни потухла в ее глазах.

Я затрясла головой, чтобы избавиться от видения, и сразу же увидела, как гнев исказил красивое лицо моего создателя.

— Никогда не забывай, с кем имеешь дело, — предупредил меня Кир, прижав мое тело к себе так, чтобы я могла почувствовать его возбуждение через тонкий шелковый халат. — Я способен на такие вещи, которые ты даже представить себе не можешь.

Его зловещее настроение испарилось также быстро, как появилось. Поцеловав меня в щеку, Кир сделал шаг назад и принялся рассматривать меня. Он нахмурился, когда его взгляд упал на мои джинсы и футболку.

— Я надеялся, ты наденешь что-то более… подходящее. Разве я ничего не купил тебе для такого случая?

На самом деле — купил. В шкафу было множество неприличной одежды, включая форму ученицы католической школы, которую я с отвращением запихнула обратно в ящик.

Я пожала плечами:

— Подумала, что не останусь долго в одежде.

Его губы изогнулись в усмешке в ответ на мою прямоту:

— Ты очень проницательна.

Он указал на каминную полку. Так же, как и в гостиной, в камине не горел огонь.

— Может, хочешь что-нибудь выпить?

Я взглянула на жидкость зеленого цвета в хрустальном графине и покачала головой. Наши кровные узы и так сильно опьяняли. А сегодня мне нужна была ясная голова.

— Нет. Я просто предпочла бы…

— Покончить со всем? — Кир произнес те слова, на которые я не решилась.

Он провел ногтем по моей шее, а затем сделал то же самое языком. Возникшие ощущения посылали волны желания, которые бежали вниз по моему телу. Я почувствовала, что становлюсь мокрой. Ни один живущий на земле человек никогда не вызывал такого отклика у меня. Я не смогла сдержать стон.

Его язык дразнил мочку моего уха, а дыхание возбуждало и так увлажненную плоть. Кир прошептал:

— Кэрри, какая же ты загадочная женщина. В обед ты была ласковой и заботливой, а сейчас сдерживаешь себя.

Он сделал шаг назад и обхватил меня за затылок, повернув мою голову так, чтобы я посмотрела ему в глаза. Его отсутствующий глаз все еще был скрыт за повязкой, но другой пристально смотрел на меня.

— Кто я для тебя, Кэрри?

Хотя прикосновение было нежным, я ощутила истинные намерения моего создателя. Кир хотел сломить меня, сделать такой же бесстыдно отдающейся похоти, как Далия и другие самодовольные домашние животные, живущие в его гареме.

И судя по тому, что я испытала раньше, он был мастером своего дела. Я сглотнула:

— Ты мой создатель.

— И только? — В его голосе чувствовалась печаль, но я не ответила. Кир больше не спрашивал.

Он поднял футболку и провел ногтем по моему животу. Мое дыхание участилось. Но затем Кир отвернулся и произнес:

— Раздевайся и ложись в постель.

Я обхватила себя за живот, потому что все еще ощущала там его холодные руки. Кир направился к кровати, так и не взглянув на меня. Он сбросил свой халат, обнажив тело, такое белое и крепкое, что, казалось, оно было высечено из мрамора.

У меня во рту пересохло при мысли о нем, находящимся сверху и входящим в меня. Я хотела обвинить наши кровные узы в этой новой волне желания, но не смогла. Я хотела его.

Может, это и была его первая победа, но, глядя на Кира, на то, как перекатывались его мышцы, натягивая кожу, я задалась вопросом, почему хотела противостоять ему. У меня ничего не осталось вне стен этого дома. Я не могла вернуться в больницу. У меня не было ни друзей, ни квартиры, ни семьи. Почему я должна убегать от того, кто по-настоящему хотел меня?

Я стянула футболку через голову и освободилась от джинсов, а затем ступила на подножие кровати и подползла к нему, оставшись в одном лишь черном атласном бюстгальтере и трусиках. Голод вспыхнул в глазах Кира, и он откинул одеяло в сторону, приглашая меня лечь.

Льняные простыни были свежими и прохладными, а также казались слишком настоящими, касаясь моей кожи. Я хотела сделать что-то запрещенное, полностью подчиниться тому, что, как я знала, было неправильным.

«Но это не то, что бы ты выбрала. Это все кровные узы».

Как легко я могла лгать себе. Я находилась под контролем так же, как Калифорния[1] зависела от Коннектикута[2]. Даже то, как мои волосы касались спины, возбуждало меня.

Кир притянул меня к себе. Его обнаженное тело стало немного теплее от нахлынувшего желания.

— Ты выглядишь даже лучше, чем я представлял, — он почти застонал, когда провел рукой по моей спине и ягодицам.

У меня мурашки побежали по коже.

— И как, ты думал, я выгляжу?

Кир круговыми движениями начал водить пальцем по моей и так покрывшейся мурашками коже.

— Не знаю. Может, более сильной и мужественной. Ты всегда скрываешься за своей мужеподобной одеждой.

Я прильнула к нему. Мои груди готовы были выпрыгнуть из бюстгальтера, когда прижались к его груди. Он опустил голову и провел языком по моей плоти, находящейся под атласной тканью.

— Но не сегодня.

Снимая лямочки с моих плеч, Кир слегка наклонился, обнажая столь чувствительную часть моего тела и оставляя ее холоду этой комнаты. Его глаза потемнели, когда он потянулся к застежке бюстгальтера и расстегнул ее.

Я ничего не хотела так сильно, как натянуть одеяло до подбородка и скрыться от этого серьезного оценивающего взгляда, но Кир сдвинул бюстгальтер в сторону, и теперь ничего не препятствовало ему любоваться открывшимся видом.

Он ничего не сказал, да и я не была уверена, что именно хотела услышать. Кир долгое время осматривал меня, пока я не поняла, что сейчас закричу, чтобы снять то напряжение, которое заполняло комнату.