– Мне очень жаль, что вы столько всего пережили из-за меня, Амелия, но, поверьте, мне и в голову не могло прийти, что Ричард может поднять на вас руку. Скажите, не хотели бы вы остаться с нами до тех пор, пока не будет покончено с этой историей? Здесь вы будете в полной безопасности.

– Примите мою самую сердечную признательность за ваше предложение, милорд, но я уже договорилась со своей старинной подругой Берил, что поживу в ее маленьком поместье в Дорсете. Ричард ничего о нем не знает. У меня было немного денег, и я уже наняла кучера, который отвезет меня туда. Мы с моей новой служанкой уезжаем из Лондона через час.

– Какая несправедливость! – возмущенно воскликнула старая герцогиня. – Мой приемный сын – настоящий преступник, но все ему сходит с рук! Будь я мужчиной, я придушила бы его собственными руками!

– Не стоит так волноваться, Миранда, милая, – взяла ее за руки Амелия. – У меня правда нет выбора, как только уехать из Лондона. Если я останусь здесь, весь гнев Ричарда обратится на вас, а я просто не могу допустить этого.

Она вытащила из своей сумочки сложенный вчетверо лист бумаги и протянула его Джеймсу.

– Вот список мест, где в ближайшие дни будет появляться мой муж. Я списала это с его календаря. Как видите, Ричард предполагает быть на нескольких балах, а сегодня вечером идет на премьеру в оперу. Если вы хотите встретиться с ним на людях, этот список вам пригодится.

Джеймс просмотрел записи и передал бумагу Рэнди.

– Мы тоже получили приглашения на все эти балы, а в опере у нас своя ложа.

– Опера – прекрасное место для того, чтобы нанести удар по репутации моего пасынка, – кивнула старая герцогиня. – На премьеру там соберется весь лондонский свет.

– Я и не знала, что опера – такое популярное место в Лондоне, – заметила Рэнди. – Скажи, весь, как ты говоришь, свет в самом деле так тонко разбирается в музыке?

– Вовсе нет, моя дорогая, – ответила Миранда. – В театр приходят не для того, чтобы посмотреть спектакль, а для того, чтобы увидеть, кто собрался в зале. На премьеру, как сегодня, придет весь лондонский свет, но настоящих ценителей музыки среди этих людей можно будет по пальцам пересчитать. – Она обернулась к Джеймсу и добавила: – Ложа твоих родителей расположена прямо напротив ложи Ричарда, и это замечательно. Мой пасынок не сможет не заметить нашего появления.

Часы на каминной полке начали отбивать полдень, и Амелия заторопилась.

– Мне нужно бежать, Миранда, – сказала она, быстро целуя подругу в щеку. – Ричард вот-вот проснется, а я хочу выехать из Лондона раньше, чем он соберется выйти из дома. Я напишу тебе о том, как я устроилась у Берил.

После ухода Амелии старая герцогиня откинулась на спинку дивана и сказала, покачивая головой:

– Бедняжка! Подумать страшно, сколько ей приходится терпеть от моего пасынка. Жестокость Ричарда не знает границ.

– Тогда почему тетушка Амелия не разведется с ним? – спросила Рэнди.

– А куда ей тогда деться? – вздохнула Миранда. – Амелия с братом остались сиротами, их вырастил и воспитал дядя, обедневший барон из Фавершема. Старик умер несколько лет назад, а брат Амелии служит на Востоке, в армии. Я охотно предложила бы Амелии свою помощь, но она человек гордый и моих денег не возьмет.

– И все же лучше развестись, чем жить с человеком, который, того и гляди, убьет тебя, – сказала Рэнди.

Джеймс протянул ладонь и погладил жене руку.

– Добиться развода не так-то просто, – заметил он. – Веских причин для этого существует немного, а сам процесс требует больших денег. Кроме того, поскольку Ричард носит титул герцога, для развода понадобился бы специальный указ парламента.

– Но он же бьет ее! – гневно воскликнула Рэнди. – Ты видел ее лицо? А какие еще синяки и шишки скрываются под платьем Амелии, мы просто не знаем. За такое обращение с женой Ричарда нужно арестовать и судить!

– Понимаю твое негодование, милая, но, к сожалению, закон на стороне Ричарда. У нас, в Англии, мужу не запрещено бить свою жену. Вот если бы Ричард жестоко обращался с лошадью, его можно было бы привлечь к ответу, а жену он может забить хоть до полусмерти, ему все равно ничего не сделают. В нашей стране такой поступок преступлением не считается.

– Всю жизнь мне твердили о том, что в Англии – самые справедливые законы во всем мире. После того, что я сейчас услышала, эта оценка кажется мне несколько… завышенной, – нахмурилась Рэнди. – Думаю, что в стране, где действуют такие законы, Ричард мог бы забить свою жену и до смерти, ему все равно ничего не было бы.

– Нет, нет, в этом случае его арестовали бы и отдали под суд за убийство, – покачал головой Джеймс.

– Слава богу, оказывается, в Англии все-таки можно привлечь мужа к ответу! – язвительно заметила Рэнди. – Правда, жена для этого должна умереть, но какое это имеет значение? Главное, чтобы при этом были соблюдены все идиотские законы!

Рэнди сорвалась с места и направилась к двери.

– Простите, я должна покинуть вас, – сказала она. – Мне нужно выбрать платье к сегодняшнему вечеру. Мы должны торопиться, чтобы поймать Ричарда в ловушку прежде, чем он убьет свою жену.

Абу, мимо которого пронеслась Рэнди, посмотрел ей вслед, а затем улыбнулся Джеймсу:

– В глазах у нее вновь заиграло золотое пламя, вы видели, господин? Сегодня вечером присматривайте за ней особенно внимательно, пока характер моей госпожи не вверг в опасность ее жизнь или вашу.

И, прежде чем Джеймс нашелся, что ему ответить на это странное предупреждение, Абу низко поклонился и поспешил вслед за Рэнди, уже поднимавшейся по лестнице.

– Театр гораздо больше, чем я представляла, Нана. Никогда не видела ничего подобного. – Рэнди еще раз осмотрела партер, перегнувшись для этого через край ложи, уселась удобнее и расправила складки платья. – Если бы продать все бриллианты и платья, что надеты на зрителях, можно было бы выручить целое состояние.

– Так уж заведено, каждый, кто приходит в театр, стремится привлечь к себе внимание, – ответила герцогиня и небрежно взмахнула палевым, в тон ее платью, носовым платком. – Потому я и настояла на том, чтобы ты надела к своему новому изумрудному платью то алмазное ожерелье и золотые серьги, которые я тебе подарила. Не сомневаюсь, что сегодня ты будешь в центре внимания всего зала.

Рэнди неожиданно смутилась и повернулась к Джеймсу, который, казалось, выискивал кого-то глазами.

– Если этот мерзкий тип в кружевной рубашке не перестанет пялиться на тебя в бинокль, я спущусь и сверну ему шею, – пробормотал он.

– Успокойся, Джеймс, – ласково потрепала его по руке Рэнди. – Быть может, он просто пытается понять, настоящие на мне бриллианты или это подделка.

Джеймс окинул Рэнди глазами с ног до головы, остановил взгляд на низком декольте ее платья и хмуро заметил: