Чудеса! Стоило только вообразить себя с Ниной в постели, как возбуждение пошло на спад. Александр с облегчением перевел дух и почувствовал себя гораздо уверенней.

– Что-то случилось? – спросил он без малейшего интереса. Очень хотелось, чтобы девушка обиделась на этот прохладный тон и убралась восвояси. Она чуть надулась, это точно, однако уходить явно не собиралась.

– Ничего не случилось. Просто соскучилась по тебе. Я сегодня весь день названивала, тебя нет да нет.

– Да, я только что вернулся, нечеловечески устал. – Александр нарочно зевнул.

– Хочешь, массажик сделаю, сниму напряжение? – предложила Нина, игриво хихикнув.

Да, спину она разминала классно. Александр вообще любил массаж, Нина раньше смеялась, дескать, за это удовольствие он и родину продаст, а он только уныло соглашался. Однако сейчас вдруг ощутил, что предатель из него вряд ли получится.

– Извини, я правда устал, – сказал мягко, но непреклонно. – Хочу спать – и больше ничего.

– Один? – прямо спросила Нина.

Александр кивнул, чувствуя, что на душе сразу стало легче. Никаких недомолвок в таких делах быть не должно. Лучше сразу рубануть сплеча. Сейчас ей может быть неприятно, а потом сама же спасибо скажет.

– Оди-ин? – врастяжку повторила Нина, опуская глаза, и Александр увидел, что она с любопытством разглядывает босоножки Марины, брошенные в углу, около полки для обуви. – Это не мой размер. Но и не твой. И фасон явно не твой… Ляльку завел? Познакомишь? Может, я ей сумею кое-что интересненькое рассказать про твои привычки? Тебе же лучше будет, не придется барышню с нуля обучать!

И прежде, чем Александр помешал, она легко обогнула его, ввинтилась в комнату… И замерла на пороге, увидав храпевшего на диване Серегу, который лежал на спине, прижимая к себе загипсованную руку, как родную.

– Ой! – жеманно воскликнула Нина. – Ты что, ориентацию сменил?

– Дуру из себя не строй! – лютым шепотом рявкнул Александр. – Уйди, ну уйди!

– А ведь это не его босоножки! – с наивным видом промолвила Нина, тыча пальцем в Серегины кроссовки, небрежно сброшенные тут же. – Неужели вы с ним подрались из-за бабы и ты его покалечил?

И не успел Александр хоть как-то отреагировать на эту бредятину, Нина очутилась рядом с дверью в спальню. И не просто очутилась, но и распахнула ее.

Но заглянуть туда Александр ей уже не дал. Схватил за талию и довольно грубо выволок в коридор, не заботясь о том, что это может кого-то обеспокоить.

Как проснутся, так и снова заснут. А от Нинки следует избавиться как можно скорее!

Подтащил к входной двери и начал открывать ее одной рукой, но Нинка шипела и рвалась, как злая кошка.

– Да что тебе надо? – взвыл наконец Александр, когда Нина влепила ему увесистую пощечину. – Что ты хочешь? Денег? Возьми, только уходи!

Извержение вулкана прекратилось, как по волшебству, Александр даже оторопел. Оттого, что этот взрыв чувств был спровоцирован элементарной алчностью, он ощутил одновременно облегчение и разочарование. Ничего не попишешь, бытие и в самом деле определяет сознание!

Нина как ни в чем не бывало взяла с трюмо в прихожей щетку для волос и принялась причесываться, а Александр вытащил из кармана остатки отпускных.

– Сколько ты хочешь?

Она не без презрения оглянулась на скомканные бумажки:

– Во всяком случае, не это.

– А что?

– «Зеленые», – сверкнула распутными, бесстыжими глазами Нинка. – Баксы.

– Какие у меня могут быть баксы? – удивился Александр. – Откуда?

– От верблюда, – приветливо ответила Нина. – Триста баксов, или я сейчас такой хай тут подниму, что твоя девка к тебе больше и на километр не приблизится, понял?

Александр тупо смотрел на нее. А ведь баксы у него и в самом деле есть! Он про них совершенно забыл, но они есть. Те самые, врученные ему Манихиным и сначала разложенные в живописном беспорядке на берегу озера, а потом неохотно принятые обратно – в качестве аванса для поездки на Дальний Восток.

– Подожди здесь, – скомандовал холодно. – Принесу. Если хоть шаг в комнату сделаешь, вышвырну вон и ничего не получишь. И тогда можешь хоть сколько орать, устраивать сцены, поняла? Не получишь ничего.

– Да иди уж, иди, – нетерпеливо махнула рукой Нина. – Вот я стою, молчу. И жду с нетерпением.

Он заскочил в комнату, открыл ящик серванта, матюгаясь про себя такими словами, что раньше думал – он их и не знает! Не денег жалко было – убивала наповал безысходность ситуации, ее глупость.

Вот женщины, а? С одной ты спишь, пусть редко, но все же случается это, извините за выражение, взаимное проникновение, а при этом оказывается, ты знать ее не знаешь, ты никогда не представлял, что это просто пиранья какая-то и совершенно чужой, посторонний тебе человек. Другую ты тоже не знаешь, но у тебя ощущение, что она часть твоей души, и даже то, что однажды она тебя чуть до смерти не довела, ты готов простить и забыть в одну минуту. Полная невнятица в голове!

Выскочил в коридор. Нина с деловитым видом примеряла Маринины босоножки.

– Я ж говорю, не мой размер, номера на два больше, как минимум, – сказала победоносно, торопливо переобуваясь под яростным взглядом Александра и вынимая из его стиснутых пальцев шесть пятидесятидолларовых бумажек. – Спасибо, голубчик. Не скучай! Я, может, к тебе еще приду.

– Не трудись, – процедил сквозь зубы Александр. – Меня не будет дома, поняла?

И захлопнул за ней дверь. Запер на всякий случай еще один замок и даже цепочку навесил, как будто Нина была неким танком, который непременно попытается высадить дверь своим пухленьким, но хорошо бронированным тельцем.

Пошел на кухню и налил себе не чаю, как собирался, а белого «Шатли», которое очень любил и которое иногда странным образом и успокаивало его, и помогало собираться с мыслями.

Мыслей в принципе было много, но все на одну тему: откуда Нина узнала, что у него есть доллары? Он ей не говорил, да они и не общались с тех пор, как «зеленка» проросла в его кармане. Витек проболтался? Нет, вряд ли, во-первых, с каких щей, во-вторых, они с Ниной незнакомы, а в-третьих, Витек знал только о двухстах долларах. Остальные были получены позже. Но Нина все-таки узнала о них… Каким образом?

Может быть, она каким-то образом успела пообщаться с Серегой? Или наоборот – Серега с ней? Александр вспомнил, с каким выражением лица помощник Манихина называл Нину хорошенькой и пухленькой… А что? Это святая правда – Нина и хорошенькая, и пухленькая. Серега вполне мог ее разыскать – не для того, конечно, чтобы про деньги рассказать, но эта тема могла возникнуть при их общении спонтанно, сама собой, уже потом, после, собственно, общения…

Это возможно. Но интуиция подсказывала, что Александр на Серегу наговаривает напрасно. Почти наверняка все сложилось иначе… А каким образом?