Настроение Ивана Никитовича было подавленным. Большой, двухнедельный перерыв в письмах любимой жене в тот период далеко не случаен. Одним из немногих генералов, членов инспекции ВВС, кто нашел в себе смелость на сочувственные слова и поддержку Кожедуба, был выдающийся летчик-истребитель ветеран Испании Герой Советского Союза генерал-майор авиации Г.Н. Захаров.

21 июля 1951 года, в условиях нелетной погоды и ограниченной видимости, командир дивизии И.Н. Кожедуб поднял против группы американских самолетов десятку лучших летчиков 196-го ИАП, имевших навыки пилотирования истребителей в сложных метеоусловиях, во главе с командиром полка Е. Г. Пепеляевым. Кожедуб, используя текущие данные радиотехнической станции, умело навел невидимые ему самолеты на невидимые же за стеной сплошной плотной облачности (от 200 до 8000 метров) самолеты противника. На высотах от 8 до 12 тысяч метров состоялся бой: десятка МиГ-15 против восьмерки всепогодных реактивных истребителей Ф-94, совершавших вылет в район Северо-Восточного Китая. В результате воздушного боя были засчитаны сбитыми 7 самолетов противника: по 2 — Пепеляеву и Пупко, по 1 — Назаркину, Абакумову, Шеламонову. От северокорейской полиции пришли подтверждения на четыре упавших на землю самолета. Еще скромнее оценивает результаты того боя Е.Г. Пепеляев, считая, что тогда было сбито не более трех американских самолетов.

Ф-94 «старфайр» — хотя и двухместный, но самый легкий из всех применявшихся в Корее американских истребителей. Он был создан на базе учебно-тренировочного самолета Т-33, был прост в пилотаже, но, ввиду ограниченности внутренних баков, маневренность и скорость машины ограничивали огромные наружные топливные баки (от 570 до 873 литров каждый), подвешивавшиеся на концах крыльев этой машины.

Советские летчики заявили о сбитии всего 13 Ф-94. Самолет этот — одна из самых редких жертв на счетах советских асов.

29 июля, когда облачность немного рассеялась, американцы решились провести налет на позиции северокорейских войск. В бой с «сейбрами» в 11.06 вылетели летчики 17-го ИАП 303-й дивизии, а через 10 минут Кожедуб послал в район боя 16 МиГ-15 176-го гвардейского полка под командованием командира полка Вишнякова. После получасового боя все советские летчики вернулись на свой аэродром, доложив о четырех воздушных победах: 3 сбитых самолета было записано летчикам 17-го ИАП (2 — Шулеву и 1 — Артемченко), 1 «сейбр», сбитый с 400 метров, — гвардии капитану Крамаренко из 176-го гвардейского авиаполка.

В сентябре погода в значительной степени улучшилась, гораздо более активно стала работать и авиация. Первый крупный осенний бой состоялся 2 сентября, когда летчикам 303-й авиадивизии было записано сразу 9 сбитых «сейбров»! Тяжелые потери понесли в бою и советские летчики: были сбиты и погибли ведомые гвардии старшего лейтенанта Л.К. Щукина и гвардии капитана Д.И. Тарасова — гвардии старшие лейтенанты В.С. Акатов и С.Т. Колпиков.

Крупный бой состоялся 9 сентября, когда в воздушном сражении участвовали все пять полков двух советских дивизий во главе со вновь назначенным командиром 64-го авиакорпуса генерал-майором Г.А. Лобовым и командиром 303-й истребительной дивизии подполковником А.С. Куманичкиным.

Сражение, где с обеих сторон участвовало до 200 самолетов, представляло удивительную и захватывающую картину. Оно распалось на противостояния пар, четверок и восьмерок. Те, кто наблюдал за ним с земли, до рези в глазах вглядывались в мятущиеся тени самолетов, удивлялись тому, как вдруг ослабевает, а порой и вовсе исчезает его закрученная пружина, чтобы потом вновь сжаться и расправиться.

«Иногда управлять боем с земли было исключительно трудно, — вспоминал Кожедуб. — Казалось, что не хватает именно твоей пары, что вот ее место, вот где нужно нанести удар, может быть, даже просто показать, имитировать атаку, и бой потечет в нужном направлении. И забывались уже все данные обещания о том, что не буду летать, и, помимо воли, выстраивалась в голове логика последних земных шагов… Но сдерживающая сила моего замполита Николая Васильевича Петухова была могучей. Он словно чувствовал то, что творилось в моей душе, и порой отвлекал, а порой просто сдерживал, чуть ли не держал за рукав кителя».

По результатам большого воздушного боя 9 сентября 1951 года летчикам «кожедубовской» дивизии было записано 4 сбитых «сейбра». Еще 3 сбитых машины этого типа записали на счет летчиков 303-й авиадивизии, одного «шута» — Ф-80 записал на свой счет командир корпуса генерал-майор авиации Г.А. Лобов.

В бою был сбит МиГ-15 летчика 196-го полка старшего лейтенанта Андрушко. Летчик сумел катапультироваться из подбитого самолета, при приземлении получил травмы и попал в госпиталь.

10 сентября состоялись два воздушных боя. Летчики 303-й дивизии записали на свой счет 5 «сейбров» и 5 «крестов» — «тандерджетов». 2 самолета Ф-80, сбитых в двух боях, записал на свой счет комэск 176-го гвардейского авиаполка гвардии капитан Г.И. Гесь.

11 сентября вновь состоялось несколько боев. В первых двух боях 3 «креста» — Ф-84 записал на свой счет капитан М.С. Пономарев, 1 — старший лейтенант Н. Волков из 17-го ИАП. В следующем бою летчики 303-й авиадивизии сбили трех «шутов», одного из них атакой с короткой, в 150 метров, дистанции сбил командир дивизии Герой Советского Союза подполковник А.С. Куманичкин. Победа комдива была достоверной: обломками сбитого самолета был существенно поврежден самолет его ведомого, лейтенанта Божко. Летчику пришлось катапультироваться, и через два дня он вернулся в полк.

Иван Никитович, узнав о победе фронтового друга, прихватил бутылочку и поздним вечером поздравил его.

12 сентября 1951 года прошло еще несколько больших напряженных боев. Против 150 самолетов противника Лобов поднял 80 «мигов», и сам в составе шестерки отправился в боевой вылет. Между Анею и Пхеньяном «сейбров» отсекали летчики 303-й авиадивизии, а летчики 176-го гвардейского и 196-го полков по замыслу Кожедуба атаковали штурмующих «шутов» на малых высотах. Летчикам 324-й дивизии в этом бою были засчитаны сбитыми 9 Ф-80 (Кравцов, Сучков — 2, Крамаренко, Гоголев, Рыжков, Шеламонов, Бокач, Иванов), еще один «шут» был записан летчику 523-го полка старшему лейтенанту И.А. Зыкову и один — командиру корпуса генералу Г.А. Лобову. Атаки «шутинг старое» советскими истребителями на небольшой высоте означали и высокую достоверность заявленных побед (на 9 сбитых из 11 были получены подтверждения от северокорейской полиции). Несколько дней побитые американцы практически не проводили налетов, вернувшись к активным действиям только 19 сентября.

Бои 12 сентября советские летчики провели без потерь. Повреждения в бою получил только «миг» майора А.С. Митусова, успешно приземлившегося на аньдунском аэродроме. Свидетелями побед, одержанных в этот день советскими летчиками, стали тысячи корейских и китайских солдат (бой проходил с 16.22 до 17.16). Народная молва увеличила число сбитых американцев в несколько раз, и на северной стороне корейского фронта в течение нескольких дней царило радостное воодушевление.

В эти дни вождь китайского народа Председатель правительства КНР Мао Цзэдун прислал приветственную телеграмму генерал-полковнику авиации С.А. Красовскому, в которой дал высокую оценку «блестящим победам, одержанным советской авиацией и зенитной артиллерией, которые в течение восьми дней, с 6-го по 13-е сентября с. г., в боях сбили 49 вражеских самолетов и подбили 8 самолетов противника».