просто авторский гонорар, который капал с продаж пластинок – он хотел всего остального. Юрист сказал, что у меня есть пять дней на принятие решения. Если я отказываюсь идти на эти условия, Вивиан не едет в европейский тур.

Мы с Ронни не любили, когда нам указывают и приставляют дуло к виску. Поэтому решили забить и забыть. У Ронни с Вивом и так не складывалось. И когда спустя пять дней юрист снова мне позвонил, я сказала: «Мы уже нашли ему замену». Вот и вся история.

Позже Вив утверждал, что пытался дозвониться до меня. Он знал, где я нахожусь, но, так или иначе, ни один из его так называемых «звонков» или сообщений до меня не дошел. Просто тишина.

Вивиан считал, что его уволили, но я, безусловно, так не думал. Он пригласил своего юриста и выдвинул нам ультиматум – либо мы подписываем соглашение, либо он уходит. Подписывать мы отказались. Он ушел. Не считаю это увольнением. Отчасти было грустно, что все так закончилось. Вив был и до сих пор остается потрясающим музыкантом, и делал ровно то, что я его просил – он помог сделать более европейское звучание, благодаря которому Dio выделялись среди бесконечно появлявшихся лос-анджелесских групп. Но, будучи прагматиком, я понял, что обратной дороги нет. То, что однажды было, безвозвратно потеряно, а раз потеряно – так тому и быть… по крайней мере хотя бы на какое-то время.

Как сказал бы мой старый «дядюшка» Джонни Дио, ничего личного, только бизнес, хотя Вивиан, возможно, принял все слишком близко к сердцу. Это действительно был всего лишь бизнес, дружище: музыкальный бизнес.

Был один последний проект, в котором Вив участвовал до того, как ушел из Dio, и мы оба очень гордились тем, что приложили к этому руку. Благотворительная кампания в лице Band Aid[40] и Live Aid здорово задела меня за живое. Видя, как голодают дети, нуждаясь в помощи, я не смог остаться в стороне – все это тронуло меня до глубины души, как и миллионы других людей, и я считал, что металлическое сообщество заслужило шанс внести свой уникальный вклад.

После Band Aid и «США на помощь Африке» вышли синглы «Do They Know It’s Christmas» и «We Are the World», и начались планы относительно благотворительного концерта Live Aid – на стадионе «Уэмбли» в Лондоне, стадионе имени Джона Ф. Кеннеди в Филадельфии, в нескольких других странах по всему миру – летом 1985 года мы с Джимми и Вивианом приняли участие в благотворительной кампании «Радиотон» в Лос-Анджелесе. Когда Джимми и Вив упомянули, что было бы здорово собрать несколько рок-музыкантов и придумать свою песню, я решил, что идея замечательная. Таким образом родился проект, беззаботно названный Hear n’ Aid («Услышь и помоги»). В результате появился альбом из девяти песен, все средства от которого пошли жертвам голода в Африке, и в пластинку входили треки Dio, Motörhead, Kiss, Rush, Scorpions, и даже Джими Хендрикса.

Мы с Джимми и Вивом сочинили песню «Stars», ставшую синглом, и за два дня в студию A&M в Лос-Анджелесе на запись приехали восемь вокалистов и двенадцать гитаристов. Там же была записана композиция «We Are the World», и когда по городу прошел слух, вскоре у нас был свой звездный состав. Дэйви и Эдриан из Iron Maiden сорвались с гастролей World Slavery (в поддержку альбома Iron Maiden Powerslave) и прилетели. Прилетел и Роб Хэлфорд. Нил Шон из Journey сыграл соло. В записи приняли участие музыканты Quiet Riot, Twisted Sister, Queensrÿche, Dokken, Mötley Crüe, Blue Öyster Cult, Тед Ньюджент и даже парни из Spinal Tap. Фрэнки Банали и Винни Апписи сыграли на барабанах, Ингви Мальмстин заглянул на огонек и сыграл соло; вечеринка длилась 48 часов без перерыва, и мы сняли ее для документального фильма, а также клипа «Stars».

У нас возникли большие планы относительно сингла и поддержки альбома. Нет ничего важнее, чем творить добро для других. Жаль только, что, сделав все насколько быстро, понадобилось долгое время, чтобы получить различные разрешения, и релиз отложили до января 1986-го – по иронии судьбы, именно когда Винни собирался покинуть Dio.

Но все это оказалось в итоге неважно, поскольку пластинку прекрасно приняли во всем мире; Боб Гелдоф помог договориться, чтобы в Лондоне концерт показали по телевизору; мы собрали приличную сумму – свыше 1 миллиона фунтов в Европе за первые пару недель, и, может быть, в два раза больше в Америке.

Вроде думаешь, что уже все видел, пока однажды не осознаешь, что продолжаешь учиться, и человеческая природа не перестает удивлять. Сессии Hearʼn’Aid поменяли мое мнение о многих музыкантах. В студии присутствовали несколько ребят, которых все считали бунтарями и надменными рок-звездами, но позвольте кое-что сказать: в течение двух дней (и ночей) лета 1985 года они показали себя с наилучшей стороны. Оставили все свои самомнения и разногласия за дверью и сделали большое дело. Сколько бы мы ни собрали, если Hearʼn’Aid спас или изменил хотя бы одну жизнь, то все не зря.

Тем временем после ухода Вивиана оказалось непросто найти ему замену, и нужно было сделать это как можно быстрее. Когда вторая часть турне почти подошла к концу, у меня не было ни времени, ни желания устраивать прослушивание. Был на примете один парень, я хорошо его знал и с уважением относился к его игре. Некоторые были в шоке, когда новым гитаристом Dio объявили Крейга Голди, потому что слышали только, как он играет в группе Giuffria, добившейся огромного коммерческого успеха своим дебютным альбомом, но они звучали гораздо легче и более радиоформатно, нежели Dio. Мы с Венди знали Крейга с тех пор, как он отправился в Лос-Анджелес, загрузив в машину все свои пожитки. Серьезный гитарист.

Быть гитаристом в Dio – задача непростая. У меня очень высокие требования, и Крейг должен был играть не только материал Вива, но и песни Sabbath, которые мне нравилось оставлять в программе, а также различные хиты Rainbow, которые я считал своими. Винни, Джимми и Клод уже многое успели в жизни повидать, и не один раз, поэтому новичку с ними на одной сцене не позавидуешь. Но Крейг вел себя как настоящий профессионал.

Первое выступление Крейга в Dio вряд ли могло стать более значимым. Перед европейским туром мы должны были появиться на очень популярном еженедельном шоу в Великобритании «Подземка». Оно выходило в прямом эфире в пятницу вечером из студии в Ньюкасле, и вела его жена