Все это было весьма символично. Ведь именно в 1985 году к власти в СССР пришел Михаил Горбачев, который за шесть лет своего правления довел великую страну до ручки. Получилось, что сборная СССР по хоккею заняла позорное 3-е место на заре правления нового генсека (спустя месяц после его воцарения в Кремле в марте 85-го) и на закате этого правления. Закат этот наступил спустя семь месяцев после мирового турнира в Хельсинки — в декабре 1991 года, когда государственный флаг СССР был спущен и великий Советский Союз перестал существовать де-факто. Вместе с этим кануло в небытие и все великое, что было создано в уничтоженной стране: великая наука, великий кинематограф и, конечно же, великий спорт, где одним из самых популярных видов был герой нашего рассказа — хоккей.

Из героев этой книги — прославленных советских тренеров — раньше всех из жизни ушел Всеволод Бобров. Дело было так.

Покинув пост старшего тренера сборной СССР (1974), Бобров какое-то время работал в Спорткомитете СССР, после чего в 1976 году был назначен старшим тренером футбольной команды ЦСКА. Придя к руководству клубом, Бобров в первую очередь избавился от «балласта» — игроков, лучшие годы которых были уже позади, и тех, кто играл из-под палки (в основном это были призывники). Однако, чтобы новички заиграли в полную мощь, необходимо было время, и Бобров это прекрасно понимал. В итоге в чемпионате 1977 года ЦСКА занял 14-е место.

В следующем сезоне Бобров рассчитывал вывести команду из опасной зоны и закрепиться в числе сильнейших. Для этого у ЦСКА были все предпосылки. Однако в команде внезапно начался бунт. Против Боброва выступили его помощники Капличный и Агапов (кстати, приглашенные в команду самим Бобровым), а также несколько ведущих футболистов. Они были недовольны его методами руководства. Но на стороне тренера выступил спорткомитет Министерства обороны, и «бунт» был подавлен весьма решительными действиями — нескольких смутьянов из команды убрали. Клуб перестало лихорадить, и в чемпионате-78 он занял 6-е место. Однако далее произошло неожиданное — Боброва сняли с должности тренера. Почему? Он так и не смог сработаться с председателем спорткомитета Министерства обороны Шашковым. Тому на посту тренера армейского клуба нужен был совсем другой человек — покладистый, смотрящий в рот начальству. Бобров же был совсем из другого теста. В результате на его место был приглашен помощник Валерия Лобановского Базилевич. Кстати, с его назначением в ЦСКА впервые была нарушена давняя традиция — ставить во главе команды людей, воспитанных именно армейским клубом. Базилевич таковым не являлся. Может быть, это всего лишь совпадение, но спустя четыре года после прихода Базилевича в ЦСКА руководимый им клуб вылетел из высшей лиги в первую.

Для Боброва неожиданное снятие с должности обернулось печально. Будто в насмешку над его талантом, армейские начальники послали его тренером в детскую футбольную школу. Бесспорно, воспитание подрастающих спортсменов вещь необходимая, но все понимали, что для Боброва это назначение было чем-то вроде почетной ссылки. Понимал это и он сам. В итоге поработать с мальчишками он так и не успел. В 1979 году за короткий промежуток времени у него случилось два сердечных приступа. Финал наступил внезапно. Вспоминает жена Боброва Елена: «27 июня до часу ночи смотрели футбол Дания — СССР. Утром Сева уехал с дачи на тренировку. Я еще впервые в жизни положила ему квитанцию, чтобы получить белье в прачечной, потому что в пятницу ожидался заезд друзей — Старшиновых, Якушевых. Сева для них выстроил баню, всем хвастался, что пар в ней духовитый…

Уехал Сева в Москву и не вернулся. На другой день я не выдержала, тоже в Москву помчалась. Узнала, что Сева в госпитале под Красногорском без сознания. Потом пришел в себя, даже с медсестрами шутил: «Вот я оклемаюсь, приглашу вас на дачу. Лентя — он так меня звал — очень любит гостей. А я вас хорошенько попарю». А через сутки, 1 июля 1979 года, его не стало.

Причина — тромб. Во время тренировки он оторвался (обе ноги Боброва были биты-перебиты еще в молодости . — Ф. Р. ), а Сева, не зная этого, пошел на… массаж. Это была страшная ошибка. Он размял тромб, и чуть ли не миллион мелких тромбиков попали в легкие… Похороны (они прошли на Кунцевском кладбище . — Ф. Р. ) я пережила как в страшном сне…»

Кстати, за несколько лет до назначения старшим тренером футбольного ЦСКА в этой же должности трудился и другой герой нашей книги — Анатолий Тарасов. Случилось это сразу после его увольнения из хоккейного ЦСКА — летом 1974 года. Отметим, что футбольный ЦСКА, став чемпионом страны в 1970 году, в последующие несколько лет растратил всю свою былую мощь, буквально балансируя на «качелях»: то займет 12-е место (1971), то 5-е (1972), то 10-е (1973), то 13-е (1974). Именно чтобы вытянуть команду из этой депрессии, и был делегирован Анатолий Тарасов. Но у него ничего не получилось, и в 1975 году ЦСКА вновь оказался на 13-й ступеньке в турнирной таблице. После этого Тарасова перевели в отдел хоккея Спорткомитета СССР, где он работал с командами высшей лиги, а также был президентом турнира «Золотая шайба» (как мы помним, он же стоял у истоков его создания в 1964 году).

Что касается Аркадия Чернышева, то он ушел с поста старшего тренера хоккейного клуба «Динамо» (Москва) в том же году, что и Тарасов в ЦСКА — в 1974-м. После чего был назначен директором динамовской хоккейной школы, где проработал до 1983 года. Одновременно с этим он был председателем тренерского совета федерации хоккея СССР. В середине 80-х он ушел на пенсию, после чего прожил недолго. Прославленный тренер скончался фактически сразу после развала СССР — 17 апреля 1992 года, спустя месяц после своего 78-летия. Похоронили его на Ваганьковском кладбище.

Без сомнения, что на смерть Чернышева самым непосредственным образом повлияла горбачевская перестройка и последовавший за ней в декабре 1991 года развал Советского Союза. Эту трагедию выдающийся тренер принял близко к сердцу. Та же история случилась и с Тарасовым, который ненамного пережил своего многолетнего партнера по сборной СССР. Вот как об этом вспоминает дочь Анатолия Владимировича Татьяна Тарасова: «Отец не принял перестройку, был убежден, что распад Советского Союза — непоправимая ошибка. Он не мог смотреть телетрансляции со съездов народных депутатов (начались в мае 1989 года . — Ф. Р. ), нервничал, подскакивало давление. Утешало его одно: «У Нинки (жена Тарасова . — Ф. Р. ) и девок хоть деньги после моей смерти будут. Я столько книжек написал, станут получать мои авторские». Отец был человеком неприхотливым, роскошь не любил, ходил по преимуществу в спортивном костюме, стригся в простой парикмахерской за семнадцать копеек. В сберкассе у него лежало тридцать шесть тысяч советских рублей, заработанных, как он говорил, «на виду у всей страны». Когда одна за другой начались денежные реформы, мы уговаривали его снять все и во что-то вложить:

— Папа, давай хоть дачу побольше купим. На тридцать шесть тысяч можно было тогда приобрести трехэтажный особняк.