— И эта штука летит к нам? — спросил Шрам с неслыханным прежде почтением.

— Кто может знать мысли существа столь огромного и странного? — безнадежно размышлял Джафар. — К несчастью, — добавил он секундой позже, — похоже, это именно так.

— Несомненно, мы все обречены, — произнес другой голос откуда-то чуть сверху. — Какая разница, если в последние несколько мгновений вашей убогой жизни вам придется таскать на спине столь древнее создание, как я? — Очевидно, престарелый демон снова опередил нас и сидел теперь на самой верхушке горы.

— Эге, а это что такое? — добавил он мгновение спустя, хотя никто из нашего отряда ничего ему не ответил. Он нахмурился и огляделся. — О боже. Приношу свои извинения. Просто я не люблю толпу.

С этими словами он подпрыгнул в воздух и взлетал все выше и выше, пока не превратился в точку посреди огромного синего неба, а потом не затерялся в облаках.

— Что заставило демона так поступить? — удивился Ахмед голосом куда менее веселым, чем обычно.

— Какая разница, — ответил я убежденно, точно зная, что нож Кинжала совсем рядом. — Ибо, что бы ни ждало нас впереди, это все равно лучше, нежели быстрая смерть в долине фиг.

— Верно сказано, — подхватил Кинжал с пренеприятнейшей улыбкой. — А теперь давайте трогаться в путь, пока эта громадина наверху не подобралась ближе. — И он предоставил мне вести всех к вершине. Сам он, разумеется, шел вплотную за мной, держа обнаженный клинок в дюйме от моей шеи.

— Должно быть, я смог бы сделать что-нибудь с этой гигантской птицей, — размышлял где-то позади Малабала. — Если бы только смог поточнее вспомнить тот разговор.

— Жаль, что совсем скоро вас похоронят заживо, — заметил на ходу Кинжал. — Манера Синдбадов все время попадать в переплет и каким-то образом оставаться в живых, несмотря на явное неравенство шансов, довольно забавна. Нам со Шрамом будет искренне недоставать этих приключений. — Он дружески похлопал меня по спине какой-то тупой штукой — рукоятью ножа, как я решил. — Продлись твоя жизнь, уверен, она была бы очень интересной. В некотором смысле не повезло, что нам с напарником заплатили целое состояние за вашу смерть.

Нож или не нож, я резко остановился, когда увидел, что мчится нам навстречу с вершины горы.

— Уук! — завопил вожак наступающего на нас войска. — Уук уук уук!

И обезьяны, которых было раз в сто больше, чем нас, ринулись вниз.

— Все опять повторяется! — простонал Джафар. — Оно преследует нас!

— Что там опять повторяется? — поинтересовался торговец из своей бутылочной тюрьмы. — Кажется, я слышу обезьян?

Это и впрямь были обезьяны, и не просто какое-то там стадо мародерствующих диких тварей, ибо эти обезьяны были одеты матросами и являлись, без сомнения, членами той же самой команды, с которой мы уже встречались на корабле. Но если команда неслась сейчас к нам, могла ли далеко отстать от них их королева?

— А, — пробасил голос с небес, — вот вы где!

Я быстро взглянул в небо, гадая, неужели Иззат умеет еще и говорить. Но огромная птица, заслонившая теперь полнеба, была еще довольно далеко. Колдовской голос принадлежал огромной зеленой голове Оззи.

— Я знал, что должен найти вас, пока вы не удрали! — ликующе вскричал джинн. — И на этот раз вам не улизнуть. Я привел подкрепление!

Но в этот миг слова джинна меня не особо интересовали, ибо здесь должна была вот-вот очутиться не кто иная, как королева, по-прежнему при всех своих свадебных регалиях, которую несли на руках четверо ее сородичей!

Она заметила меня, прежде чем я успел подумать о том, чтобы спрятаться.

— Скрии! — объявила она. — Скрии скрии уук скрии!

Хотя смысла я понять не мог, звучало неприятно.

— Трепещите в страхе, о жалкие смертные, — торжествующе хохотнул над нами Оззи, — ибо я привел волшебных саксофонистов! — Внезапно он взвизгнул. — Что это было?!

Среди нас снова плюхнулся престарелый демон.

— Мои ребятки, мои. Здесь в небе становится так тесно, что уважающему себя демону просто некуда податься!

Я глянул за голову джинна и увидел, что демон прав. Почти везде, куда падал мой взгляд, там, где некогда виднелось небо, теперь была Иззат.

Это существо было черным, чернее самой черной грозовой тучи. Его бесконечное тело полностью заслонило солнечный свет, и все мы на горе погрузились в глубочайший сумрак, краски вокруг исчезли, остались лишь неясные серые тени. Казалось, будто небо над головой и мир внизу навеки поглотила тень.

— Что-то падает! — прокричал стоящим вокруг Малабала. Очевидно, его мистические чувства способны были воспринимать то, чего не могли ощутить мы, в особенности то, что сыплется из бесконечно черной Иззат. Мне сразу представилось перо самого огромного в мире чудовища.

Что-то звонко застучало по камням, словно мы угодили под сильный град.

— Драгоценные камни! — крикнул нам Ахмед. — Чудовище извергает драгоценные камни!

— Значит, удача по-прежнему с Синдбадом, — восхитился Джафар.

— Драгоценные камни? — изумился Кинжал. — Пожалуй, мы сможем пересмотреть свою точку зрения насчет похорон.

— Берегись! — опять вскричал Малабала. — Существо вновь гадит камнями!

Я глянул в небо, и клянусь, в этом жутком полумраке я увидел над нашими головами странно мерцающую массу, стремительно увеличивающуюся. Драгоценности летели прямо на нас! Там, должно быть, их были тысячи и тысячи, тверже твердого, несущихся к земле и способных, пожалуй, завалить весь наш отряд.

— Это будет самая дорогая смерть, — смиренно произнес Джафар.

Я закрыл глаза и ждал конца. Но вместо того, чтобы ощутить сокрушающую тяжесть, я почувствовал, как ноги мои оторвались от земли.

Я снова летел.

— Теперь ты можешь поблагодарить меня, — прозвучал в моих ушах голос, — а можешь сделать это потом.

Даже не глядя ни наверх, ни по сторонам, я знал, что снова нахожусь на попечении женщины-птицы. Я также понял, что со мной нет больше бутылки. Должно быть, я выронил ее от изумления и таким образом оставил Синдбада под градом драгоценных камней. Может, волшебная бутылка защитит его. Жаль, что не нашлось бутылки побольше для остальных моих спутников.

Но я не видел, как они погибли. Возможно, удача Синдбадов озарит и их судьбы тоже и им удастся спастись. А я лечу.

— Значит, мне суждено было выжить? — спросил я с изумлением и недоверием, ибо не мог поверить в свою удачу. Если только это действительно удача, поскольку мне была неведома истинная цель этой птицеженщины. Равно как не мог я себя заставить спросить об участи тех, кого моя спасительница оставила позади, хотя и не переставал думать о них. В любой момент я ожидал услышать их последние, исполненные муки крики, когда они будут погребены под этой бесценной грудой камней.