Интересно, как скоро она поняла, что сделала? Всю ценность камня? Как скоро она решила предать собственную мать?

Сейнт отдал мне ожерелье, потому что оно являлось подсказкой. Если у меня будет полуночник, то я узнаю его пение и смогу его отыскать. Пение самоцветов было известно мне, как стук своего сердца. Да я, скорее всего, смогу найти его с закрытыми глазами.

Уэст положил мне в руки пояс и затянул свой на талии. Я быстро затянула застежку, даже не проверив инструменты. Каждая клеточка моего тела пританцовывала, мурашки поползли по рукам.

Уилла перегнулась за борт и посмотрела на темную воду.

– Ты правда считаешь, что он там?

– Я знаю, что он там, – улыбнулась я.

Уэст залез на борт, и я без колебаний последовала за ним. Как только я встала рядом с ним, мы прыгнули. Нас поглотила черная вода; когда я вынырнула на поверхность, меня поймала теплая рука Уэста. Над нами возвышалась «Мэриголд», утес остался за спиной.

Издалека я оценила его высоту.

– Там, – я указала на возвышающуюся скалу. – У края хребта есть пещера.

Уэст неуверенно взглянул в указанном направлении. Наверное, он думал о том же, о чем и я. Мы не знали наверняка, куда выходила пещера и выходила ли вообще. Но Изольде удалось проплыть, поэтому выход должен был быть.

– Трос! – прокричал Уэст на «Мэриголд», и вскоре на воду приземлилась свернутая веревка.

Уэст надел ее на тело через плечо. Затем он стал разрабатывать легкие, и я последовала его примеру, делая глубокие вдохи.

Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Скованность в груди ослабевала с каждым дыханием, и я почувствовала, что теперь мои легкие удержат нужное количество воздуха. Я сжала губы и кивнула Уэсту, прежде чем нырнула под воду и начала работать ногами. Под тяжестью троса Уэст опускался быстрее меня, я же не спеша плыла за ним, чтобы не устать.

Пока мы спускались, сквозь воду лучами ниспадал лунный свет, освещающий Уэста. Перед нами появилась пещера – огромная черная дыра в скале. Пение самоцветов так громко отдавалось по воде, что я чувствовала его даже зубами. Все это время он был здесь. В шаге от Бастиана.

Уэст снял с себя веревку и передал мне ее конец. Я обвила веревку вокруг валуна, попеременно натягивая ее так, чтобы сильный рывок не смог стянуть ее. Уэст обвязал один конец вокруг себя, а другой передал мне, я проделала то же самое.

Приготовившись, я сжала его запястье и оттолкнулась по направлению к широкому входу в пещеру. Как только я нырнула в нее, темнота превратила воду в чернила. Было так темно, что я даже не видела своих рук, которые вытянула перед собой.

Чем глубже мы погружались, тем холоднее становилась вода. Из моего носа вырвались несколько пузырьков воздуха, и я продолжила работать ногами, прищуриваясь, чтобы хоть что-нибудь увидеть. Но впереди не было ни намека на свет.

Мой лоб зацепился за что-то острое, я вытянула руку и поняла, что ударилась о камень. Проход сужался. Я выпустила из легких немного воздуха, чтобы опуститься ниже, и оттолкнулась от камня, а мою грудь охватило легкое жжение. Я непроизвольно сглотнула. Действие обманом заставило меня поверить в то, что я дышала, отчего боль воспламенилась с новой силой. Оглянувшись, я не увидела Уэста, но его вес продолжал тянуть меня за веревку.

Я пробиралась на ощупь вдоль холодной каменной стены, внимательно прислушиваясь к гулкому напеву, который раздавался по всей воде. Он усиливался. Становился четче.

Подступающий кислотный вкус предупредил меня, что пора подниматься на поверхность. Сердце билось о ребра, моля о воздухе, а пальцы слегка онемели.

Я почувствовала, что Уэст остановился позади меня. Если поплывем дальше, то не успеем выплыть на поверхность за воздухом. Но если мы недалеко от выхода… Я прищурилась, изучая темноту. Как вдруг увидела его. Едва уловимое свечение.

Оттолкнувшись от стены, я поплыла. Зеленый свет все больше выступал в темноте, а когда мы подплыли ближе, он открылся нам в проеме, словно стена из кристалла в воде. Теперь я тянула себя вдоль стены в поисках места, за которое я могла зацепиться и добраться до света. Когда мои руки зацепились за край, я подтянулась и вынырнула на поверхность, с трудом хватая ртом и воздух, и воду.

Я закашлялась и зацепилась за выступ, Уэст вынырнул позади меня. Тишину наполнил звук его прерывистого дыхания. Я с трудом могла разглядеть что-то перед собой. Виднелся только отблеск его светлых волос, я потянулась к Уэсту, и его руки нащупали меня.

– Ты в порядке? – Он ловил ртом воздух.

Я ответила между вдохами.

– В порядке.

Над нами на самом верху пещеры по узкой расщелине тянулась жилка лунного света. В ширину помещение было не больше четырех метров, а вверху конусом поднималось примерно на десять метров.

Я поставила ногу на плоский камень и выбралась из воды. Сердце колотилось, отдаваясь злым стуком в груди, внутри меня все горело. Уэст тоже вылез из воды. Привыкая к темноте, мои глаза разглядели его силуэт.

– У тебя кровь, – Уэст поднял руку и, нежно прикоснувшись к моему лбу, слегка откинул мою голову, чтобы свет упал мне на лицо.

Я прикоснулась к мокрой коже на лбу, пульсирующей от боли. Когда я взглянула на свои пальцы, они оказались испачканы кровью.

– Ничего страшного.

Над нами раздался крик чаек, я подняла взгляд на кусочек видневшегося сквозь камни неба, на котором проносились их тени.

Я поднялась на ноги. Пещеру наполняла пустота, которую изредка нарушал стук капель, стекающих с моих пальцев. Вдруг я замерла на месте, когда в темноте что-то сверкнуло. Вспышка. Словно свет от маяка. Я сделала шаг вперед, вытянув перед собой руки.

Мои руки парили сквозь рассеянный лунный свет, пока не нащупали стену. Подушечками пальцев я нащупала острые, но гладкие выступы чего-то, спрятанного в тени.

Меня пронзило резонансное пение камня.

Полуночник.

Уэст поднял взгляд, поворачиваясь вокруг себя – над нашими головами в подвижном свете нам подмигивали камни. Они были повсюду.

– Вот где она нашла его, – прошептала я, доставая зубило из пояса.

Я ощупала скалу, прежде чем воткнула в нее зубило и взялась за молоток. Гладкий камень поддался после трех ударов, тяжело упав мне в ладонь. Я поднесла его перед нами к лунному свету.

На его поверхности танцевали фиолетовые вкрапления. А когда они отразились на стенах пещеры, словно фиолетовые звезды на небе, я застыла как вкопанная.

Я ощутила присутствие моей мамы. Чувство пряталось где-то поблизости. Возможно, она и была здесь. Она могла выбросить камень в воду, но нет, она этого не сделала. Она сохранила его, хотя так и не вернулась на утес. Отчего меня не покидали мысли, что она могла сохранить его для меня. Что она назвала меня так, чтобы однажды я смогла отыскать его.