Ну ладно, наши так наши. Вот выполним ближайшую задачу, займем берег этой бухты с двумя городками на ее берегах и кусок шоссе Тулон-Марсель – и будем ждать дальнейших приказов, куда продвигаться и кому сдавать позиции. А пока надо бы поблагодарить товарища за помощь и участие, узнать, где он живет, и отправить пока домой, чтобы не маячил перед глазами. Мол, понадобится – вызовем.

И тут почти одновременно происходят сразу два события. С одной стороны ко мне подходит товарищ Бесоев, и, прищурившись, внимательно смотрит на того нашего нового знакомца, который только что набивался к нам в проводники.

– Ну-ка, товарищ, – говорит он Пьеру, – спроси у этого человека, как его имя и фамилия, да только настоящие, а не те клички, которыми они друг другу мозг парят…

Пьер спрашивает и худой в ответ произносит что-то вроде: «в кустах…». Я ничего не понял, а товарищ Бесоев повернулся ко мне и говорит вполне так официально:

– Этого человека вы, товарищ полковник, должны беречь как зеницу ока. Он – большой талант в подводных исследованиях. Впрочем, запрещать ему идти вместе с вами не надо, он все равно пойдет, потому что, в отличие от некоторых, у него есть совесть. Просто сделайте так, чтобы риск получить рану был для него умеренным, а погибнуть – нулевым. И не смотрите, что он такой худой: в делах, требующих выносливости, товарищ Кусто даст сто очков вперед многим здоровым.

29 мая 1943 года. 10:05 мск. Франция, Лазурный берег, Грас, вилла «Жаннет».

Иван Алексеевич Бунин, русский прозаик и публицист.

Они пришли. Чтобы их увидеть, не надо далеко ходить, достаточно выглянуть в окно. За правительство Виши никто теперь не даст даже гнутого сантима; все рухнуло, флот, армия и даже жандармы отказали в преданности. Второй день мимо нас по Дороге Наполеона[56] течет непрерывный поток большевистских войск, пышущий неистовой яростью, наводя на мысль о раскаленной лаве, выплескивающейся из жерла вулкана. Вилла «Жаннет», где проживает наше семейство, расположено на горном склоне прямо над началом дороги, а потому мы можем наблюдать эту апокалиптическую картину во всем ее великолепии, словно из театрального партера. Войска идут в плотных походных колоннах, не останавливаясь и не замедляя ход. Ржут низенькие косматые монгольские лошадки, лязгают гусеницы танков и самоходных орудий, ревут моторы и с чеканным, мерным шорохом шагов вдоль дорожных обочин идет пехота, над которой, привычно нашему русскому глазу, колышется щетина стальных штыков. Если смотреть на это долго, то начинает казаться, что над всем этим звучит некая музыка, издаваемая самими небесами – музыка мощи, праведной борьбы и возмездия; в ее гулком ритме слышится торжество грядущей победы. И замрешь поневоле, проникаясь мистическим причастием, предчувствуя все те великие, удивительные перемены, что вскоре станут явственно заметны на лице мира, осветляя его и очищая от скверны…

Воинство это движется на север. Именно там находится его цель – там лежит оккупированная зона, пока еще накрытая черной тенью оккультизма; чудовищные обряды справляют там те, кто поклонился Князю Тьмы. Стынет в жилах кровь и ужас холодной змейкой скользит по коже при мысли о том, что творится в оскверненных храмах во множестве городов. Прекрасные эти храмы эти превратились нынче в гнусные капища. Там, волею Сатаны, призванного бесноватым фюрером, черные жрецы СС в каждый день истребляют на своих алтарях огромное количество ни в чем не повинных людей. Это – жертвы их нынешнему кровожадному богу, и бог этот ненасытен… Обо всем этом никто даже не говорит вслух – настолько это страшно; лишь шепотом, при свете дня. Возможно, это впервые человечество столкнулось со столь явным проявлением сатанизма, которое обрело реальную силу. Но сила эта направлена не определенную цель – нет, она стремится поразить все живое, разумное и мыслящее, ибо тот, кого призвал бесноватый фюрер – есть Враг Рода Человеческого…

Но теперь, своими глазами узрев всю эту несокрушимую мощь, что льется потоком лавы мимо нас на север, я не могу не убедиться, что борьбу с Абсолютным Злом ведут не только эти воины, и не только обычное оружие используется в этой борьбе. На стороне этой идущей там, внизу, армии – Силы Света. И они вступили в эту войну еще задолго до того, как оккультизм Гитлера стал столь явным. Чтобы защитить наш мир, сделать его лучше, силы эти явили чудо, с которым не может сравниться ничто. Сполна все это мы осознали только сейчас…

И теперь мы знаем точно, что Германия обречена. Гитлер будет разбит – так же как Наполеон, который дошел до Москвы и уже торжествовал победу, но потом был вынужден подписывать отречение во дворце Фонтенбло, потому что русские армии совершили ответный визит в Париж. С того самого момента, когда Гитлер напал на Россию, мы на вилле «Жаннет» слушали радио и следили за передвижениями фронтов – начала к Петербургу, Москве и Севастополю, а потом обратно к границе, и даже дальше в Европу… Но тогда мы даже мы никогда не предполагали, что Красная Армия может вот так по-хозяйски войти к нам в Грас.

Однако первыми в город вошел батальон… французской народно-освободительной армии под командованием капитана Жак Сигаля (произошло это вчера около полудня). Да-да, у большевиков есть, по крайней мере, несколько батальонов, набранных из числа французов, взятых Красной Армией в плен на Восточном фронте. Не всех этих несчастных разжевала в кровавый фарш Большая Красная Машина… Правда, при этом некоторые (на самом деле больше половины) успели поднять руки и сдаться в плен большевикам. А дальше… А дальше, как рассказал один местный уроженец, оказавшийся в батальоне капитана Сигаля, начались сплошные чудеса. Этих людей не расстреляли в подвалах ЧК, не посадили в ГУЛАГ и не сослали в глухие углы Сибири. Вместо этого их подкормили, обмундировали, экипировали и вооружили по первому разряду. Тех, кто не пожелал идти в народную армию, насильно гнать не стали. Их записали в рабочие команды и послали восстанавливать разрушенное немцами хозяйство, наравне с пленными германцами. Такое уж правило у большевиков – кто не работает и не воюет, тот и не ест. Не хочешь брать в руки винтовку – возьмешь лопату или мотыгу.

Что же касается капитана Сигаля – то говорят, что это французский коммунист, воевал в испанских интербригадах, потом сидел за это во французской тюрьме, после капитуляции из тюрьмы бежал. После этого он пробрался в СССР и закончил там офицерское училище. И вот он во главе батальона таких добровольцев явился к нам в Грас на белом коне… то есть в бронетранспортере американского производства (М3), окрашенном в родной для каждого русского цвет хаки. А его солдаты?! Все на таких же бронетранспортерах; красавцы, в полевых мундирах цвета русского хаки, черных беретах с трехцветными флажками над левым виском и красной звездочкой по центру. А уж сколько на них навешано разной амуниции – просто диву даешься! На каждом надет жилет (опять же цвета хаки) с множеством карманов, в которые распихано все то, что нужно солдату в его нелегкой походной жизни. Местные пуалю рядом с народоармейцами смотрятся как косолапая деревенщина рядом с щеголеватыми горожанами.