почти у каждого, и зверья вокруг уйма: куропатки, глухари, зайцы. Можно сказать, что вся эта живность гнездилась прямо на улицах будущего города. Дикая жизнь била ключом, в это сейчас даже не верится.

«Зачем вы набили глухарей?» – в очередной раз спрашивал Иван Яковлевич у мужиков, когда в узком коридорчике жилища появлялись свежие тушки безвинно убиенной дичи. Ему было непонятно, что за необходимость добывать это жесткое мясо с сосновым привкусом, когда свои продукты девать некуда. Но с охотничьим азартом первопроходцев ничего нельзя было поделать. А потом пришло пополнение, появились первые жители… и на многие десятки километров вокруг города исчезли звери.

В конце весны – летом 1983 года, когда сошли талые воды, сюда начали пробиваться первые машины: мощные «Уралы», груженные стройматериалами. Они шли по бездорожью через мелкие речушки и болота в сопровождении тракторов. Через непроходимые места машины протаскивали волоком. Бывало, что и тонула техника. Это была самая настоящая битва за нефть и за город. Были потери. Где не хватало сил у машин, в работу включались люди, на себе перетаскивая часть грузов. Ведь болото на въезде в город было страшное. Казалось, что дорогу здесь никогда не построят. Но бездонные пропасти завалили песком. Дорогу построили.

С наступлением лета жизнь небольшой бригады строителей оживилась. Рыбалка оказалась по душе всем. Причем ходить далеко не надо. Озеро было рядом – на границе современного парка, где сейчас пирс и стоят на приколе катамараны. Окуней там было видимо-невидимо. Ловили и сетями, и удочками. Глухомань, правда, была еще та. Сосны стояли стеной. И это едва не стоило Ивану Яковлевичу жизни.

Всем рыбакам известен тот захватывающий азарт, что возникает при хорошем клеве. Хочется зайти как можно дальше, чтобы забросить наживку в наиболее глубокое место и вытащить самую крупную рыбину. Берег был заболоченный, и Иван Яковлевич по кочкам стал подкрадываться ближе к воде. А человек он крупный, под сто килограммов. Очередная кочка не выдержала его веса, стала быстро погружаться. Он поскользнулся и очутился в воде. Чуть не утонул. Выбраться было сложно. Берег уходил из-под ног. Но он все же выполз, подминая кочки под себя. А ребята сидели рядом, метрах в двадцати, вокруг костра, отгоняя надоедливых комаров, и совершенно не слышали, как он звал на помощь…

Сейчас город Муравленко вырос и окреп. Его улицы становятся все краше. Поэтому Иван Яковлевич гордится, что именно ему выпал случай дать отправную точку строительству, дать путевку в жизнь целому городу.

Сентябрь 1999

Человек должен идти вперед

«Высшим отличием человека является упорство в преодолении самых жестоких препятствий»

                Людвиг ван Бетховен

Пик развития города и месторождений вокруг него пришелся на отрезок времени с 1985 по 1990 год, когда население города увеличилось с 4 до 27 тысяч человек (на 2/8 нынешней численности населения города), была создана система его жизнеобеспечения, и был достигнут максимум в добыче нефти. Первые три года указанной пятилетки начальником НГДУ «Суторминскнефтъ» (на котором лежала двойная задача: освоение месторождений и строительство города) был Александр Минченко. И неизвестно, согласился бы он занять эту должность, если бы знал, что его ожидает в Муравленко образца января 1985 года.

Тогда всего не хватало, только мороза было в достатке. Слабенькие котельные не могли обогреть даже небольшой поселок.

В квартире деревянного «бамовского» дома, где Минченко разместился с семьей, было семь градусов тепла. Не было ни горячей, ни холодной воды. Она журчала только в системе отопления, да и то не всегда. Канализация тоже перемерзала, собственно, ее и не было из-за недостатка холодной воды. В довершение картины и на самой Суторме ситуация была очень тяжелая.

Из-за аварии, произошедшей перед Новым годом, остановилась в замороженном состоянии система ППД (поддержания пластового давления). А Виктор Городилов, генеральный директор «Ноябрьскнефтегаза», привез Минченко в Муравленко, представил его коллективу и бросил, как котенка в воду, в поселок, где была не жизнь, а одно мучение.

Хлеб продавался тогда в одной-единственной пекарне. Люди в любой мороз часами стояли в очереди к небольшому окошечку, где в час на продажу поступало всего 10-20 буханок. Действовало ограничение – одна буханка в руки. Люди занимали очередь по нескольку раз. Испеченный хлеб мгновенно раскупался.

С получением корреспонденции было также тяжело. Приходилось ждать около часа, пока почтовые работники искали письмо или газету в общей куче, сваленной на полу.

Тоска женщин по воде была настолько глубокой, что по ночам им иной раз мерещилась капель из еще не установленных кранов. Отверстия в трубах были заглушены пробками…

Что же заставило Минченко с женой и сыном покинуть обжитый Ноябрьск и переехать в Муравленко?

«Человек должен идти вперед, к цели. Он должен стремиться стать хотя бы на вершок выше, чем он есть сегодня. Когда роста нет, то пропадает интерес к жизни. В известном смысле отмирает даже сам смысл работы, если не считать животную борьбу за существование, за кусок хлеба», – эта мысль и стала решающей, когда главный инженер НГДУ «Холмогорнефть» думал, стоит ли ему брать на себя груз ответственности за НГДУ «Суторминскнефть».

Западная Сибирь тогда сильно отличалась от «большой земли», где люди на одном месте иногда работают до пенсии. На Севере при той новизне, при тех бешеных темпах работ люди, которые себя проявляли, быстро продвигались вверх по служебной лестнице.

Минченко решил испытать себя. Тем более что опыт работы позволял: к 1985 году он проработал в нефтяной промышленности пятнадцать лет и начинал еще оператором по добыче нефти.

Одно только селекторное совещание по НГДУ «Суторминскнефть» с отчетом перед руководством объединения проходило в течение двух часов. На совещании присутствовало не менее пятидесяти ответственных работников. После «селектора» шли встречи с подрядчиками, а их, только генеральных, у НГДУ было около тридцати. В обязательном порядке приходилось выезжать на места. Затем планировались работы в ночную смену. Александр Михайлович приезжал домой часов в девять вечера, чтобы поужинать, и, часок-другой отдохнув, до двух часов ночи проверял, как ведутся ночные работы. А уже в семь утра ему докладывали текущую обстановку, и в первую очередь по добыче нефти. Потом он звонил в котельную, т. к. на дворе стояла суровая зима. Собственно, этому была и другая причина.

Зимой 1985-го, когда ударили сильные морозы, город оказался на грани выживания. Люди самостоятельно решили проблему тепла. Чтобы ускорить движение горячей воды по трубам, один конец шланга подсоединяли прямо к батарее, а другой