Не получалось двинуть рукой, повернуть голову, даже закричать, и ужас всё крепче сжимал горло. Она зажмурилась — это, кажется, было единственное доступное движение, — и отчаянно пожелала проснуться. Прямо сейчас, в своей постели. И после этого сразу — сразу! — идти к Марану, и плевать на гордость и слухи. Рядом с ним ей бы точно не снилось ничего такого, потому что…

Испуганные мысли прервал негромкий скрежет камня о камень. Свет задрожал, потянуло более свежим воздухом со знакомым запахом, потом скрежет повторился. Ещё несколько мгновений Ида напряжённо вслушивалась в тишину, воцарившуюся вновь, надеясь уловить хоть что-то. Кто-то вошёл? Где они? Чего от неё хотят?!

Невозможность двигаться и неведение вызывали панику. Это было хуже любой клетки и кандалов, она не чувствовала своего тела и вдруг с ужасом подумала, что вот так и останется. Что её даже не убьют, и она никогда не сможет шевелиться, говорить, и…

Защитник, пусть она скорее проснётся!

— Странные вкусы у этой гадюки, — заговорил кто-то, стоящий в изголовье и невидимый для Иды. Мужской голос был знакомым и незнакомым одновременно. Вроде бы говорил Кутум, но интонации, причудливо искажённые кошмаром, были другими, и манера выговаривать слова — тоже. — Никогда бы не подумала, что ему нравятся овцы.

В поле зрения появилась рука и потянула вверх растрёпанную светлую прядь. Обида на «овцу» оказалась неожиданно сильной, она даже сумела на мгновение пробить оцепенение страха, сковавшее разум. И следом появилась другая мысль: а почему «подумала»?..

Опять шаги, и Кутум наклонился сбоку, разглядывая лицо Иданы, словно впервые видел. И та рассматривала его в ответ, тоже — не узнавая. Сон и слабый свет так причудливо искажали красивое лицо мужчины, что он не походил на себя самого. Безумный блеск глаз, усмешка в уголках брезгливо поджатых губ — злая, чужая. Как будто кто-то другой надел его лицо и кривит в чуждых оригиналу гримасах.

— Вздёрнутый носик, губки бантиком… Бледная немочь. Какая мерзость, — поморщился Кутум и сильно, с нажимом, провёл пальцем по губам Иды. И в этот момент она искренне порадовалась, что ничего не ощущает. — У него совсем нет вкуса. Страшно, овечка? — он с ухмылкой наклонился ближе. — Страшно, я вижу, как колотится твоё сердце. Жаль, до заката далеко, не терпится попробовать его на вкус.

Возразить Идана ничего не могла, лишь в очередной раз подумала, что этот странный сон слишком затянулся и пора бы уже проснуться. Вот прямо сейчас!

— Ты, конечно, хочешь знать, что происходит? Не тревожься, скоро узнаешь. Люблю сюрпризы, — от искривившей губы Кутума улыбки Иду внутренне передёрнуло.

Да он точно сумасшедший! Почему ей снится обезумевший Кутум, собственная беспомощность и это странное место?!

— Можешь не волноваться и не пытаться дёргаться, амулета хватит еще на сутки, — он погладил что-то у неё на груди. — Никуда не уходи! А я пойду встречать гостей.

Опять послышался скрежет, шаги, и всё стихло.

А ещё через мгновение Идана наконец призналась себе, что это, кажется, совсем не сон…

Отсчитывать время в темноте и пустоте было невозможно, и сколько-то она предавалась панике, с ужасом таращась в потолок и представляя, что с ней сделает этот сумасшедший, почему-то посчитавший себя женщиной. И Эрму наверняка убил он, и точно убьёт её саму, потому что тронулся умом, а сумасшедшему не нужны никакие другие мотивы, достаточно того, что он хочет… попробовать её сердце на вкус.

Перед глазами потемнело, сердце бешено заколотилось где-то в горле, словно собиралось выскочить или разорваться. Возможный обморок напугал ещё сильнее, чем опасный безумец и собственная беспомощность, вместе взятые. Где она очнётся в следующий раз?.. Почему-то она не сомневалась, что очнётся, что этот сумасшедший не позволит ей легко умереть во сне.

Так нельзя. Надо быть готовой. Надо бороться. А для начала хотя бы прекратить паниковать!

Глубокий вдох, медленный выдох. Глубокий медленный вдох…

Сколько времени? Вряд ли она долго спала, потому что чувствует себя слишком усталой. Значит, до заката еще далеко, значит, её ещё могут найти и спасти!

Она жива, и ничего ещё не кончено. Диила наверняка поднимет панику, её обязательно будут искать. И найдут! Обязательно найдут! Вряд ли Кутум так легко утащил её куда-то далеко от дворца. Может быть, они даже не покинули его пределов.

Это место что-то напоминало. Тёмный грубый камень, сумрак…

Запах!

Благовония, которыми дохнуло из двери, когда пришёл Кутум. Так пахло в храме!

Значит, храм?.. А скрежет… какая-то потайная дверь?

Защитник! А знает ли кто-нибудь, что здесь существует эта потайная дверь?!

Нет, не думать об этом. Её найдут. Ведь к каким-то гостям это чудовище собралось готовиться, значит, помощь близко и её непременно успеют спасти! Безумец, конечно, самоуверен, и это пугает, но на то он и безумец, правда?

А пока ей самой неплохо как-то помочь собственному спасению. Подать знак, выбраться из каменного мешка, ведь Кутум, кажется, не закрыл за собой дверь…

Точно. Скрежетало три раза: он открыл, вошёл, запер, потом снова открыл и вышел. Значит, сейчас вход открыт, и ей нужно хотя бы закричать, и тогда её услышат и найдут!

Вот только как бы она ни металась внутри клетки, которой стало собственное тело, ничего не менялось — тишина и полное отсутствие ощущений. Ни шевельнуть пальцем, ни двинуть губами, ни наклонить голову…

Паника опять попыталась сжать сердце ледяными когтями, когда лихорадочно мечущиеся мысли зацепились за ещё одно слово безумца.

Он сказал «амулет». Значит, заклинание это наложено не на неё саму, его создаёт какая-то вещь, которая, судя по всему, лежит у на груди.

Ида не могла повлиять на сам амулет, вряд ли в нём было что-то металлическое. Зато где-то рядом с ним на груди лежал маленький золотой щит на золотой же цепочке, и если с умом подойти к этому вопросу, если амулет парализует только тело, не трогая магию, если ей хватит сил…

Если, если, если!.. Но это всё равно было лучше, чем в молчаливом бездействии ждать смерти.

Помоги, Защитник, хотя бы раз — по-настоящему. Ведь это твой знак!

ГЛАВА 13. Накопление яда: устойчивость, критическая доза

Добро и зло враждуют — мир в огне.

А что же небо? Небо — в стороне.

Проклятия и радостные гимны

Не долетают к синей вышине.

Омар Хайям

— Далан! Что происходит? — крикнул Сулус встречающему его Песчаной Змее, спрыгнул со взмыленного пегаса и бросил поводья подоспевшему конюху. Голова Старшего Дракона устремился навстречу принцу. — Я ничего не понял из твоей записки, это что, шутка?!

— Какие