— Ну и что было дальше, после того, как вы покинули станцию Масельского? — напомнил Харон.

— К коммунистам сунуться в открытую не рискнули, хотя среди них есть верные «Лимбу» люди. Пока связывались с нашими агентами, тебя уже сослали в местную «аномалку». В принципе, после этой новости мы тебя уже практически похоронили, но сигнал радиомаяка указывал, что ты благополучно прошел зону насквозь.

— Это приключение я никогда не забуду.

— Может расскажешь, что там видел?

— Может, — кивнул Харон. — Но не сейчас…

— Короче, снова спустились в метро и по туннелям добрались до станции Малышева, где нарвались на целую свору вот этих вот выродков… — Жданов брезгливо указал на трупы мутантов. — Решили отступить на поверхность. Радиомаяк упрямо говорил, что ты приближаешься к территории завода. Ну а что произошло дальше, ты и сам знаешь…

— Да, дела… — подойдя к костру, апологет стал греть озябшие руки. — Отзови своих людей, майор: пока я с вами, никто из туннелей не нападет…

* * *

— Я принял решение! — неожиданно заявил Харон и, отойдя от костра, пристально посмотрел на майора. — Какие инструкции давал Шмелев по поводу моего сопровождения?

— Ну как… — немного растерялся главный безопасник тринадцатого форта. — Быть на расстоянии, по возможности, не попадаться на глаза, прикрывать от всевозможных опасностей. Если понадобится — отдать свои жизни, но тебя, Глеб, спасти.

— Даже так?

— Я цитирую слова полковника.

— А как там насчет беспрекословного выполнения всех моих приказов?

Лимбовцы недоуменно переглянулись.

— Об этом речи не шло, Глеб.

— Сейчас идет.

— Мы готовы! — особо не раздумывая ответил Жданов. — Мы готовы беспрекословно подчиняться тебе. Приказывай.

— Не пожалеешь впоследствии, майор?

— Нет.

— Что бы я ни приказал?

— Что бы ты ни приказал, Глеб. Я уверен, Шмелев именно этого и хотел от нас, просто ты не согласился тогда в форте взять сопровождение. Твои дальнейшие приказания?

— Мне нужен Фишер!

— Человек Круга?

— Именно он. Тот самый Фишер, который несколько раз удивительным образом оказывался в тех же местах, что и я.

— Видимо, он тоже ориентировался по радиомаяку, — сделал вывод майор. — Шмелев наверняка вставил его в рукоять пистолета по просьбе Круга.

— Как же я сам не догадался, — Харон озадаченно тер переносицу. — Значит, Фишера искать не стоит, он сам придет. Нужно просто сесть и подождать.

Жданов вопросительно посмотрел на апологета.

— Останемся на перроне или двинемся в сторону Спортивной?

— А что там на Спортивной?

— База харьковских сталкеров!

— Нет, останемся здесь. Ни к чему привлекать лишнее внимание.

— Как скажешь, Глеб.

* * *

Конечно, ждать Фишера можно было целую вечность, но Харон чувствовал — наемник обязательно объявится. Что-то произошло за то время, пока он отсутствовал в «аномальной» зоне. Словно лопнула натянутая над мертвым городом невидимая струна. Шестерни пришли в движение в тот самый момент, когда он коснулся холодной рукояти «Гюрзы». Там, в осеннем парке. В фантасмагорическом, постоянно повторяющемся видении. Или чем там оно на самом деле было. Водоворот событий закрутился со страшной силой, и ледяная вода в этом водовороте обязательно окрасится кровью. Своей и чужой.

Наемник объявился на вторые сутки. Осторожно вышел из северного туннеля, предварительно подав условный знак зажатым в руке фонарем. Лимбовцы опустили автоматы.

— Можешь подняться на перрон! — крикнул Жданов и вопросительно посмотрел на Харона.

— Подождите в стороне… — апологет указал на темнеющий невдалеке эскалатор. — Я не хочу, чтобы кто-то слышал, о чем мы будем говорить.

— Мы подождем, Глеб.

Когда лимбовцы ушли, наемник неспешно подошел к догорающему костру.

— А я уж думал, ты не придешь, — усмехнулся Харон.

— Мы тут недалеко, Глеб! — крикнул из темноты Жданов. — Если что, ты только свистни…

Апологет заговорщицки подмигнул наемнику:

— Чья это была гениальная мысль с радиомаяком? Уж, часом, не твоя ли, приятель?

Фишер присел на лежащий у костра рюкзак одного из солдат:

— Нет, не моя, Глеб. Но ты сам посуди, как в таком случае я бы мог тебя находить?

— А я думал, здесь замешана какая-то мистика…

— Брось… — поморщился наемник. — Мы ведь с тобой взрослые люди. Повидали немало на своем веку, чтобы перестать верить во всякую необъяснимую чушь.

— Зачем ты пришел?

— Сказать, что Круг больше не нуждается в твоих услугах. Можешь возвращаться в свой Форт.

«Вот оно! — радостно подумал Харон. — Началось. Гордиев узел разрублен. Мои руки отныне свободны».

Внешне оставаясь совершенно спокойным, апологет тихо спросил:

— Что ж так?

— Потеряно много времени, — пожал плечами Фишер. — Ты слишком долго сидел у фашистов. Обстоятельства изменились. Круг решил не рисковать. Проблему решат кардинально.

— Кардинально, это как?

— Специальный отряд карателей. Они уже сейчас прочесывают харьковские форты. Два сожгли до основания, потому что те отказались подчиняться воле Круга и открывать ворота.

— Не понимаю.

— Да что тут, собственно, не понимать… — раздраженно проговорил наемник. — Каратели входят в форт, предварительно предъявив жетон Круга, и уничтожают всех детей мужского пола нужного возраста.

— Царь Ирод. Избиение младенцев. Круг, как всегда, не оригинален. Вся человеческая история говорит, что подобные методы — начало неизбежного конца.

— Какого конца, Глеб? — Фишер исподлобья рассматривал апологета. — Конец настал уже давно. Мы живем за его пределами. Висим нелепыми кляксами в черном пространстве. Где-то произошел сбой, благодаря которому мы сейчас с тобой разговариваем. Катастрофа должна была уничтожить всех. Понимаешь, ВСЕХ, без остатка.

— Так значит, мы должны стать лютым зверьем, чтобы выжить? Ты пытаешься оправдать своих щедрых хозяев? Сомневаюсь, что Круг оценит твое рвение.

— Круг — это еще не весь Харьков.

— Ого! Какие крамольные слова! Слова отступника!

— Что тебе от меня нужно, Глеб?

— Почему мальчишка должен умереть?

— Я не знаю.

— Врешь!

— Думай, что хочешь.

— Кто эти твои каратели, которые не побоялись сунуться голой задницей прямо в осиное гнездо?