Когда испанец спешился, привязал коня к перилам крыльца и начал подниматься по ступеням к парадной двери, Аурелия спустилась в холл. Джемми открыл дверь, едва тот стукнул молотком. Аурелия, улыбаясь, шагнула вперед. — Здравствуйте, сэр! Прекрасный день для прогулки верхом.

— В самом деле, мадам. — Он поцеловал кончики ее пальцев. — Как обворожительно вы выглядите!

— Благодарю, сэр. — Аурелия опять жеманно улыбнулась и позволила ему вывести себя на улицу, где уже стояли ее собственная лошадь и пони Джемми.

— Ваш грум нас сопровождает? — Похоже, дон Антонио был недоволен этим. Джемми опустился на одно колено и подставил Аурелии ладонь, чтобы она могла сесть верхом.

— Ну, разумеется, сэр! Разве у вас в Испании не принято, чтобы при выходах в свет даму сопровождал кто-то из ее собственных слуг? — Она говорила вкрадчивым голосом, невинно улыбаясь, но при этом взглядом быстро окинула улицу в поисках своего телохранителя. Разумеется, никого она не увидела, но он наверняка уже на месте. Люди Гревилла работают тайно, а сам он всегда выполняет свои обещания.

— Конечно, принято, хотя наши светские правила значительно строже, чем ваши, — сказал дон Антонио. — Во всяком случае, леди Фолконер, у меня сложилось именно такое впечатление.

— Возможно. Но мой муж в некотором роде человек старомодный. Если я отправлюсь на верховую прогулку вдвоем с мужчиной, но без грума, он отнесется к этому неодобрительно.

— Понятно. — Дон Антонио подвел своего коня поближе к Аурелии. — Вероятно, вы немного нервная наездница. В таком случае я вполне понимаю вашего мужа и его стремление обеспечить вас надежным эскортом.

— Вы можете думать как вам угодно, сэр. — Аурелия глуповато хихикнула. — Но вообще-то мой муж просто чересчур заботлив. Хотя, признаюсь, я не самая уверенная наездница, и думаю, что лошади это чувствуют.

— В таком случае я буду очень внимательно следить за вашей лошадью, мадам. Можете ничего не бояться. — Он снова одарил ее своей холодной улыбкой.

Дон Антонио никак не мог понять, что она собой представляет. Не только жена Фолконера, но и его партнер? Как столь грозный человек, как Фолконер, мог попасться на удочку женщины, в которой, по мнению испанца, нет ничего выдающегося, — вот вопрос, на который у него не было ответа. Конечно, когда дело касается любви и похоти, мужчины совершают очень странные поступки. Он знавал нескольких выдающихся мужчин, беспомощно попавших в ловушку женщин, в которых не было ничего особенного, кроме приятного, нетребовательного характера и определенных талантов в спальне.

Вдруг это точно такой же случай? Нет ничего невозможного. Ничего невозможного — да, но в высшей степени маловероятно. В любом случае это не имеет особого значения. Пусть она будет просто любовницей, или партнером, или любовницей и партнером одновременно, но она окажется отличным оружием в его сражении с Аспидом.

Они въехали в парк через Стенхоп-гейт, и дон Антонио превратился в само очарование.

Гревилл привел Лиру на Маунт-стрит за несколько минут до пяти — времени, когда заканчивались уроки. Когда его ввели в дом, вниз спустилась Корнелия, чтобы поздороваться с ним.

— Гревилл! Какая неожиданность.

— У Аурелии есть кое-какие дела, — объяснил он. — Но она пообещала Фрэнни, что та сможет похвалиться Лирой перед Стиви и Сюзанной. Так что я вызвался ее заменить.

Корнелия рассмеялась.

— Всегда выполняет обещания, данные Фрэнни, умница. В противном случае последствия могут быть плачевными.

— Это я уже заметил, — сухо отозвался Гревилл. Корнелия пристально всмотрелась в него.

— Прошу прощения, но, кажется, мне послышалась нотка неодобрения?

Гревилл вовремя отступил от опасного края и вскинул руки, шутливо сдаваясь:

— У меня нет опыта обращения с детьми, поэтому я не смею иметь собственное мнение, мэм.

Корнелия глянула так, словно хотела что-то добавить, но тут же решила и сама отступить и просто окликнула стоявшего неподалеку лакея:

— Гэвин, будь добр, отведи собаку в классную комнату. Дети ее ждут.

Лакей с сомнением посмотрел на огромного волкодава. Лира в ответ глянула на него со спокойным добродушием.

— А как я должен это сделать, миледи?

Гревилл что-то негромко произнесли Лира, тотчас же встала и потрусила к лестнице. Лакей пошел за ней следом, и оба они скрылись где-то наверху.

— Не хотите пройти в гостиную, Гревилл? — предложила Корнелия, не в силах скрыть холодок в голосе.

— Благодарю, но скажите, супруг ваш дома? Мне бы хотелось с ним кое-что обсудить.

— Он в библиотеке. Я вас провожу.

Корнелия направилась в глубину дома, коротко стукнула в дверь и просунула в комнату голову.

— Гарри, Гревилл хочет с тобой поговорить. Он пришел, чтобы забрать Фрэнни.

Гарри встал из-за стола и тепло поздоровался с Гревиллом.

— Заходите. Позвольте предложить вам бокал кларета. Довольно необычно, что вы выполняете обязанности няньки.

— Действительно. Но так получилось, что Аурелия немного не рассчитала со своими планами, а у меня никаких дел нет, так что… — Не закончив фразу, он просто пожал плечами и, благодарно кивнув, взял предложенный бокал кларета.

Дверь за Корнелией бесшумно закрылась. Гарри вопросительно посмотрел на гостя:

— Насколько я понимаю, это не просто светский визит.

— Нет. — Гревилл сел в кресло, на которое указал хозяин. — Вы предлагали свою помощь, и сейчас у меня возник к вам один вопрос. Прошу вас ответить, не выясняя подробностей, поскольку пока я не могу таковые сообщить.

— Спрашивайте. — Гарри глотнул кларета и застыл с напряженным любопытством.

— Если мне потребуется, чтобы вы моментально забрали к себе Фрэнни… возможно, у меня даже не будет времени привезти ее к вам… можете гарантировать, что вы это сделаете?

— Да, — спокойно ответил Гарри. — Это все?

— Да. — Гревилл сделал большой глоток вина. — Благодарю вас.

— Не за что. — Гарри, задумчиво вращая вино в бокале. — Правильно ли я понимаю, что собака натренирована защищать не только Аурелию, но и Фрэнни?

— Да. Но она не может находиться в двух местах одновременно.

Гарри кивнул.

— Простите, Фолконер, но я должен сказать вам одну вещь. Если вы допустите, чтобы что-то случилось с Аурелией или с Фрэнни, отвечать будете передо мной.

Гревилл усмехнулся:

— Не бойтесь, Бонем, все, что вы можете сделать со мной, я уже сделал с собой сам. — Он поднялся. — Это наша работа. Вы знаете, правила, вы знаете, в чем риск, не хуже меня. И поверьте, Аурелия их тоже знает. И это все, что я могу вам сказать, друг мой.