Футболисты демонстративно уйдут вслед за Слуцким с послесезонного банкета вслед за его увольнением. Впрочем, Адамов уточнит:

«Не было в этом никакой демонстрации. Но то, что ушли, – это правда. Наверное, проявили какую-то солидарность. Воспринято это было, наверное, таким образом, и со стороны могло так показаться. А попрощался Слуцкий с командой очень душевно, и все пожелали ему удачи. Сложно было работать в такой обстановке. У меня было ощущение, что как минимум два последних года в «Москве» он провел, каждый день ощущая, что его могут уволить. Причем не понимал – за что».

Белоус подтверждает:

«Да, история с банкетом была. Был определенный минимум, два часа, который был необходим для спонсоров. А после футболисты ушли за ним. Как правило, мы гуляли до упора, но тут… Отнесся к случившемуся с пониманием. Это говорит о том, что в команде был здоровый дух».

Но, несмотря на такие отношения внутри коллектива, одно разочарование тренера все-таки постигло. Слуцкий описывает его так:

«Был один футболист, скажем так, небеспроблемный. Для него при этом очень многое делалось. Он был вице-капитаном, постоянно играл в основном составе, я помогал ему по контракту, говорил руководству, что этот игрок нужен. Затем я не поставил его в стартовый состав на последний свой матч во главе «Москвы».

А потом на прощальном банкете даже сверхобиженные люди вроде Мариуша Йопа, который выпал из состава и при мне не играл, все до единого говорили добрые слова: «Спасибо, тренер, удачи!» Хоть и понимали, что я уже уволен. И только этот человек в состоянии алкогольного опьянения сказал: «Единственное, что мне запомнится о времени нашей с вами работы – это то, что вы меня на последнюю игру не поставили в основной состав».

Даже если у тебя есть обиды – все, человек уходит. Нельзя вот на таких «похоронах» плохо говорить – даже если ты так считаешь. Это у меня было значительное личностное разочарование».

Специально поднял протокол матча последнего тура-2007 с «Лучом-Энергией», чтобы понять, кого имеет в виду Слуцкий. Из тех, кто остался в запасе и вообще не вышел на поле, на вице-капитанство никто и близко не тянул.

Затем посмотрел на тех, кто вышел на замену, – и сразу все стало ясно. Дмитрий Годунок. Тот самый.

• • • • •

Теперь у тренера и экс-главы «горожан» вновь хорошие или по крайней мере нормальные отношения. Глобально они, впрочем, и не портились: обиду тренер держал внутри и не позволял ей выплескиваться. Слуцкий, как мы помним, первым позвонил Белоусу, когда тот покинул «Москву». Они долго общались, когда Леонид Викторович возглавил сборную. И с праздниками друг друга поздравляют.

Вот только один стереотип о нем у общественности Белоус успел сформировать. О том, что Слуцкий не умеет выигрывать решающие матчи.

«Белоус напирал на то, что в 2007 году мы проиграли финал Кубка России, а в чемпионате, претендуя на место в тройке, в последних турах уступили «Зениту» и «Спартаку», опустившись на четвертое место (кстати, лучшее в истории клуба), – говорит Слуцкий. – Ну а если бы мы проиграли в полуфинале Кубка, а в первенстве уступили не «Зениту», а Нальчику, – это были бы не решающие матчи? Что бы это поменяло? Кто сказал, что поединок со «Спартаком» более решающий, чем с «Анжи», если за победу в каждом дают по три очка? Да, на чемпионатах мира или в Лиге чемпионов бывают решающие матчи. Но это – для сборных и больших клубов».

«Москва» таковым никогда не являлась. И четвертое место, которое она заняла при Слуцком, было пределом ее возможностей. Тем не менее кто-то из двоих – либо олигарх-максималист Прохоров, либо яркий, эксцентричный Белоус – начал искать от добра добра, назначив на место тренера Олега Блохина. С неутешительными последствиями для всех.

А окончательно Слуцкий снял навешенный на него в 2007 году ярлык, пожалуй, лишь после двух ярких побед. Первая – в финале Кубка России 2013 года над могучим тогда «Анжи». Вторая – в последнем туре чемпионата-2013/14 против «Локомотива».

Адамов говорит:

«Общаясь со Слуцким, я вижу, что Белоусу он в какой-то степени благодарен. За то, что он дал ему шанс – ведь для Леонида Викторовича это были первые шаги в премьер-лиге. Думаю, Викторыч прав: надо помнить хорошее. Хотя думаю, что он – талант и все равно пробился бы. Просто, может, этот путь был бы длиннее.

Протестов в команде никаких не было – не знаю, откуда эта информация пошла. Понятно, что тренерский уровень Слуцкого и Блохина – две разные планеты. Все более или менее опытные люди прекрасно это понимали и чувствовали разницу. Но никаких бойкотов, протестов, других действий не было».

• • • • •

В конце марта 2008-го, когда Блохин вчистую завалил начало нового сезона, я в публикации для «Спорт-Экспресса» разбирался в происходящем и разговаривал в том числе с Белоусом. И спросил, не слишком ли резкой оказалась для игроков перестройка с интеллигентного Слуцкого на резкого, вспыльчивого Блохина.

«Я рад, что она произошла, – ответил Белоус. – Когда слишком много советуются с ветеранами, команда за четыре тура теряет пятиочковый отрыв от четвертого места. Понимаю, что некоторым опытным игрокам какие-то вещи могут не нравиться. Но с моей стороны это была абсолютно срежиссированная перестановка.

Необходимо строить новую команду, способную бороться за первое место. Кандидатура Блохина – на сто процентов моя. Что же касается Слуцкого, то после сезона-2006 мне удалось отстоять его перед акционерами. После сезона-2007, несмотря на хороший результат, необходимость перемен была очевидна всем».

Как только не отстаивал тогда Белоус обладателя «Золотого мяча» 1975 года. Однажды на открытой тренировке (!) Блохин вдруг окрысился на журналистов и отказался не только давать им интервью, но и фотографироваться, да еще и со словами: «Что я вам, фотомодель?»

Могу представить, что босс «Москвы», отлично понимающий важность общения с прессой, думал в тот момент. Но вслух говорил мне, что Олегу Владимировичу, дескать, пиар не нужен, а вот «некоторые молодые тренеры бегут на телекамеры, как собака на докторскую колбасу». Правда, сейчас наотрез открещивается от того, что имел в виду Слуцкого.

И о Блохине теперь Белоус говорит совсем иначе:

«У Блохина яиц, которых так хотел Прохоров, была полная голова. Ему все было по барабану, он был абсолютно наглым по-спортивному, спокойным как удав. Но с таким человеком футболистам очень сложно каждый день видеться и работать. Особенно на контрасте с интеллигентным Слуцким. Это, безусловно, была ошибка.

Мог ли я в «Москве» представить, что Слуцкий станет лучшим тренером России? Сложно сказать. Понятно было, что у него очень высокий потенциал. Но чтобы его реализовать, нужно было те вещи, о которых говорилось в результирующей части отчета Неверова, перебить какими-то другими качествами. Он это сделал, за что ему честь и хвала. Понимаю, насколько ему это было тяжело».