А вот во дворе перед господским домом я сразу увидела новых гостей: несколько солдат присматривали за лошадьми, которых я насчитала около пятнадцати. Я прошла мимо них и успела заметить, что вампиры помедлили, прежде чем поклониться. Кивнув им, я поднялась наверх по широкой старой лестнице и вошла в дом. Окна были по большей части закрыты ставнями или заколочены, так что в помещении царил полумрак, но маршрут был мне хорошо знаком, и я направилась прямиком в одну из дальних комнат, минуя по пути накрытую тканью мебель, добрая половина которой уже давно развалилась.

И точно — в коридоре, где находилась дверь в комнату, в которой мы прятали награбленные драгоценности, стояли несколько солдат, а в самой комнате было не протолкнуться: здесь находились Адриан, все мои друзья, включая Грейсона и Люция и даже Бьянку, а также Генри фон Некер и Виктор. При моем появлении Виктор и Генри сразу же склонились в вежливых поклонах, словно мы расстались не далее как вчера. Оттилия быстро показала мне некую пантомиму, из которой следовало, что мне еще предстоит подробно рассказать о своих приключениях. На столе кучей лежали вытащенные украшения, которые до этого были распиханы по разным углам, и еще часть оставалась в мешочках и футлярах, в небольшом помещении они сверкали и переливались особенно ярко. В течение нескольких секунд Генри удивленно рассматривал мое одеяние — серый балахон хоть и был порядком потрепан и грязен, но в нем все равно еще угадывалось жреческое одеяние — а затем недоверчиво уточнил:

— Сестра Розамунда?!

Я склонила голову в знак согласия, и вампир глубоко вздохнул, а затем перевел взгляд на сестру.

— Леди Дэвис, — утвердительно произнес он. Оттилия виновато потупилась, и Генри пробормотал: — Ну я идиот…

— Скольких же аристократов вы ограбили? — осведомился Адриан, с интересом разглядывая драгоценности на столе. — По-моему, здесь золота больше, чем во всей Вереантерской казне.

Все дружно промолчали и посмотрели на меня, предоставляя мне возможность ответить. Я и ответила, не кривя душой:

— Я не знаю. Мы бросили считать, когда число перевалило за десяток.

Грейсон тихо хмыкнул, лицо Генри стало каменным, зато Виктор слегка дернул уголком рта, пытаясь сдержать улыбку: происходящее его явно забавляло, и он обладал достаточным влиянием, чтобы при короле не скрывать своего отношения к случившемуся. Адриан же только покачал головой, и я не могла понять, осуждает он нас или нет. Впрочем, если бы осуждал, пожалуй, это было бы заметно.

— И что вы планировали со всем этим делать?

— Отдать на благотворительность, — буркнула Оттилия.

— Ну, — Виктор все же улыбнулся, и я посмотрела на него с удивлением, как если бы нам вдруг улыбнулась каменная скульптура, — идея сама по себе, может, и неплоха…

— Поступим так, — вмешался Адриан, и по его тону было понятно, что решение окончательное. Впрочем, спорить никто и не пытался, а я сама была бы просто счастлива поскорее избавиться от этого добра, — часть отправим на благотворительность, как вы и планировали. Часть же придется вернуть дворянам, чтобы их успокоить, поскольку после вашей разбойной деятельности среди знати появилось слишком много недовольных. Что касается шайки «Воронов», мы объявим, что разбойники были обнаружены, но отказались сдаться и потому были убиты. Вы же все можете быть свободны.

Бьянка с заметным облегчением вздохнула и улыбнулась Фросту, который стоял рядом и повернулся к ней. Я ощутимо вздрогнула, поскольку мне в этот момент стала видна левая половина его лица, и я поняла, что имела в виду сестра Люция, когда говорила о моем друге, у которого остались шрамы. Наметанным целительским взглядом мне было очевидно, что Нарцисса приложила заметные усилия, чтобы спасти светлому эльфу лицо, и потому все раны, которые там были, уже зажили и не представляли никакой опасности, но вот длинные глубокие шрамы прорыли борозды на его левой скуле, щеке, а также на лбу, губах и подбородке, оставив от былой красоты Фроста ровно половину. Правда, сама Бьянка, казалось, этого не замечала и смотрела на своего возлюбленного точно так же, как раньше, но все равно… Я чувствовала себя виноватой. Сам-то Фрост как воспринимает случившееся?

— Еще вопросы есть? — тем временем спросил Адриан.

— Э-э-э… — Гарт по очереди оглядел собравшихся, бегло улыбнулся мне, а затем спросил: — Одного из нас все же не хватает. Где магистр Леннокс?

Мы с Адрианом переглянулись, и архивампир пожал плечами, предлагая принять решение мне. Поколебавшись несколько секунд, я ответила:

— Он нас покинул. Впрочем, что-то мне подсказывает, что с ним мы еще встретимся.

— Он нас предал? — уточнил Эр, расслышавший что-то в моем тоне. — Все же оказался засланным шпионом?

Забывшись, я рассеянно коснулась пальцами лба, чтобы наконец-то почесать зудящую кожу, и торопливо отдернула руку, сообразив, что испачкала пальцы в мази. Подумав, что вытирать руку о балахон на глазах у всех будет неправильно, я опустила ее и только тогда ответила:

— Не совсем. По крайней мере, его никто не засылал и к нам он присоединился по собственной воле… Это был Арлион Этари.

Реакция на эти слова последовала хотя и разная, но весьма предсказуемая. Лицо Адриана оставалось непроницаемым, у Виктора и Генри удивление быстро сменилось острой неприязнью — но, кажется, не ко мне лично. Гарт длинно свистнул, Оттилия и Кейн переглянулись и дружно уставились на меня, требуя объяснений, Бьянка ахнула и прижала ладонь ко рту, Эр скрестил на груди руки, и вид у него стал воинственный. Фрост заметно помрачнел, и с его новым лицом это смотрелось по-настоящему устрашающе. У Люция же стало очень задумчивое, глубокомысленное лицо, а Грейсон удовлетворенно улыбнулся, как человек, наконец-то получивший ответ на какую-то интересную загадку.

— Ты… — начала было недоверчиво Оттилия, но я не дала ей договорить.

— Я не знала.

— Что ему было нужно? — угрюмо спросил Эр.

— То же, что и мне. Добраться до Лэнгстона.

— Но зачем?!

— Предлагаю на этом остановиться, — вмешался Адриан, и я благодарно взглянула на него. Рассказывать долгую сложную историю о том, как одного архимага несправедливо обвинили в убийстве высокопоставленной особы, у меня не было никаких сил. — Нам пора возвращаться в столицу, так что определяйтесь со своими планами.

Резкую смену предмета разговора и нежелание архивампира распространяться на данную тему заметили все, но, несмотря на тяжелую атмосферу, которая установилась при одном только упоминании Арлиона, каким-то образом поняли, что к архивампиру с просьбой объяснить ситуацию поподробнее лучше не приставать, и никто не стал настаивать. Вместо этого Грейсон непринужденно пожал плечами.

— Поскольку на данный момент я совершенно свободен, могу предложить свою помощь, если она нужна. — В этот момент Адриан смерил бывшего учителя взглядом, полным холодного гнева. Это было очень быстро, и, кажется, никто, кроме меня, этого не заметил. Я едва удержалась, чтобы не отшатнуться назад, не понимая причины подобной злости, зато Грейсона, кажется, она нисколько не удивила, и он предпочел не усугублять напряжение. — Но, вероятнее всего, я вернусь в Госфорд. Надо бы сообщить ученикам, что их каникулы закончились, а то они совсем расслабятся, раздолбаи… Кстати, к некоторым из здесь присутствующих это тоже относится!