их похожими на лесные озера. Что с ним сейчас? Сняли ли кровавое проклятье? Позволит ли старший лорд энн’Беррион нам увидеться?

Сладкий терпкий аромат цветов плыл по купальне. Я сложила ладони горстью и набрала воды, желая умыться. Мельком увидела свое отражение и тут же в висках знакомо потяжелело.

Так, давненько я жила без видений. Что покажет мой своенравный дар?

Я уставилась в импровизированную чашу из своих рук: как ни мало было это оконце в мир предсказаний, четко увидела Дэлианна. Он лежал на спине с закрытыми глазами. Казалось, четкий профиль выточен из мрамора, так он был бледен. Таким же я оставила его вчера, когда мне приказали удалиться. Неужели, ему не помог эльф-целитель? Возможно ли такое?

Я должна узнать это у кого-то! Дернулась, но видение не отпускало.

Что это? На лицо любимого возвратились краски, а на груди пульсирует камень моего рода — розовый кристалл в форме сердца.

Видение померкло. Ладони сами по себе разжались и вода с плеском пролилась в ванну..

Теперь я знаю, как помочь Дэлианну.

Привела себя в порядок, надоевшее платье тщательно отгладила бытовыми заклинаниями и вышла в гостиную.

Здесь на низком столике обнаружила поднос с завтраком. Кроме того, через причудливо изогнутую деревянную спинку кресла был перекинут свободный наряд из насыщенного голубого шелка. Ну, еда и платье уж точно не появились сами собой, — очевидно, пока я была в купальне, здесь побывала служанка — вон и кровать застелена цветастым шелковым покрывалом и тюлевые шторы раздвинуты.

Я с удовольствием сбросила неудобный бальный наряд и облачилась в легкое эльфийское платье с воротничком-стойкой и расшитой чудесными цветами и речным жемчугом полукруглой кокеткой. Руки казались мне непривычно полуобнаженными, благодаря полупрозрачным, с прорезями, длинным рукавам. Это неприлично, но раз здесь так носят… Я с сомнением покосилась на левую руку: родовая метка — узкая бирюзовая волна, игривой спиралью обхватившая плечо, — ярко выделялась на бледной коже. Это немного смущало, потому что у эльфов никаких меток я не заметила. Однако, покрутившись перед зеркалом, решила, что, так как скрыть рисунок не могу, то и обращать на него внимания не стоит. Это ведь часть меня, данная Шандором при рождении.

Прихожая осталась почти такой же крохотной, как мне запомнилось, только на стенах, как и везде, сменилось покрытие. Не без робости я тронула ручку входной двери, и с облегчением увидела, что не заперта. Небольшой палисадник, был увит вьюнами и розами. Над небольшой чашей-фонтаном порхали крупные бабочки. Скамейка не соблазнила меня присесть: может быть, после. Вначале нужно навестить Дэлианна.

По-летнему ласковый ветерок подхватил шелк моего одеяния, подарив совершенно необычное чувство свободы. Глядишь, так и понравится ходить полуобнаженной. Я смущенно хихикнула, но смешок оборвался, стоило мне приблизиться к балюстраде. Дух захватило от завораживающего вида на заснеженную долину далеко внизу.

Впрочем, и поросшие ельником дикие склоны недолго увлекали меня. Я обернулась на звук чьих-то легких шагов и с удивлением (и изрядной долей испуга) узнала в приближающейся эльфийке младшую сестру Дэлианна, леди Кариннэль.

27

— Что ты здесь забыла, убогая человечка?

Прекрасная эльфийка начала свои милые речи, едва приблизившись. Легкие белоснежные одежды, изысканная прическа, невероятно красивое лицо… и слова, которые разве что на скотном дворе услышишь. Какой разительный контраст! Я усмехнулась, но промолчала.

— Чего молчишь? Отвечай!

— Я гость в доме вашего отца, леди. Неужели вы настолько плохо воспитаны, что оскорбляете гостей?

— Ты задаешь вопросы мне? Ты? Служанка в доме моего брата?

Я пожала плечами — нашла чем попрекать. Мне не стыдно смотреть людям в глаза, я честно трудилась. А эта избалованная красотка ничего в жизни, кроме своих «хочу», не знает.

Недовольная моим молчанием, леди недовольно нахмурилась и сложила руки на груди. На ее запястье чернел тонкий ободок из металла. Мой взгляд непроизвольно задержался на этом странном, грубой работы, украшении. Удивлению моему не было предела, когда багровая искра проскочила по плоской черненой поверхности, — антимагический браслет! Однажды я видела подобный на каторжнике, которого везли через Кросс-Кау. Так вот как Каринн наказана за подлый поступок, ей нельзя пользоваться магией.

— Да, я служанка и воспитывалась среди простого народа, зато честна и не предаю родню и друзей.

— Да что ты знаешь об этом? Из-за тебя я заперта в этой тхаровой глуши.

— А может, вы заперты из-за себя? Или вы считаете, что поступили правильно и не предали доверие брата.

— Мой сводный братец слишком много на себя берет, пытаясь распоряжаться чужими жизнями. Я даже рада, что он получил по заслугам, чем дольше он проваляется без сознания, тем лучше…

— Что? Он до сих пор без сознания. Но ему ведь должны были помочь…

— Вижу, ты этому не рада, — расплылась в глумливой ухмылке леди Каринн. — Тебе не повезло, здесь не любят людей и даже служанкой не возьмут.

— Какая неприятность, — в тон ей ответила я.

Мне надоел этот разговор. Нечего тут и время терять. Эта мерзавка ни за что не проведет меня к Дэлианну, только помешает.

— Не могу сказать, что было приятно повидаться, — процедила я сквозь зубы и поравнялась с Каринн. Мне нужно найти Адриэль или кого-то, кто укажет, как найти Дэлианна.

Своенравная эльфийка не могла примириться с пренебрежительным отношением.

— Ах, негодная, я с тобой еще не закончила. Стой, я приказываю!

По привычке Кариннэль сделала пас рукой, но ничего не добилась — ее сила надежно скована антимагической сталью. Сестра моего эльфа еще сильнее разозлилась и попросту толкнула меня в плечо. Мне повезло: физических сил у Каринн гораздо меньше, чем магии. Я пошатнулась, но не упала. Раздраженная досадной задержкой, теперь уже я призвала свою стихию, и та откликнулась. К ноге эльфийки серебристой змейкой метнулся тонкий ручеек из чаши-фонтана. Сделав небрежный пас рукой, я поспешила по террасе к выходу. Вскоре за спиной послышался громкий визг. Я обернулась: Кариннэль энн’Беррион растеряла все свое величие и свисала вниз головой, подвешенная за ногу к одному из суков, образующих перекрытие террасы. Зрелище и комичное, и неприличное. Наверное, следовало снять ее, но подозреваю, что эта упрямая и зловредная особа не обрадуется моей помощи и только задержит.

Терраса бежала мимо крохотных двориков, утопающих в цветах и зелени плодовых деревьев. В вечернем освещении они были полны таинственной прелести, ну а при дневном оказались образцом садового искусства. Однако, взгляд вскоре пресытился милыми видами. Захотелось встретить хоть кого-то живого, желательно не сноба, вроде Каринн, и дружелюбнее Адриэль. Наконец, заметила вдалеке двух женщин, но при моем