Таким образом, цель рейда Любеккера была воплощена в жизнь самим неприятелем, и чтобы выполнить задачу, поставленную королем, ему требовалось придумать что-то новое и оригинальное. Однако любой более дерзкий замысел подразумевал и большие размеры операции. Следовательно, повышались степень сложности и риск неудачи. Подобную ответственность генерал на себя брать не стал, предпочтя следовать уже утвержденному плану.

В середине августа 1708 г. поход начался. Солдаты Любеккера практически без сопротивления продвинулись до самой Невы, и после сражения с крупным российским отрядом легко форсировали эту широкую реку в ее среднем течении. После чего принялись обследовать территорию от Ладожского озера до Эстляндии в поисках спрятанного вражеского добра.

Русские войска заперлись в достаточно серьезных крепостях, куда заблаговременно свезли большое количество разнообразных припасов, позволявших выдержать долговременные осады. Как обычно, в ту войну царские полки по многолюдству в несколько раз превышали шведские — одних лишь солдат регулярной армии насчитывалось около 30 000 человек. Однако командовавший ими генерал-адмирал Федор Апраксин, помня прежний горький опыт, полевого сражения все-таки опасался, больше надеясь взять скандинавов измором и голодом.

Но Любеккер, несмотря на лишения, упорно не желал возвращаться обратно, до последней возможности курсировал между крепостями, гонялся за мелкими частями противника, следившими за его подразделениями, и честно стремился выполнить королевский приказ — отвлечь на себя побольше русских войск с главного театра. Тем не менее, финал кампании определила военная хитрость, наглядно продемонстрировавшая, какую роль способна сыграть даже незамысловатая инициатива.

Зная о главной цели шведов, адмирал Крюйс заготовил ложное письмо к одному из командиров своих разведотрядов с извещением, что получил крупные подкрепления и ведет к нему большую армию, которой по силам вступить в открытый бой. Пакет, естественно, вскоре оказался в руках у Любеккера, и он поверил в то, чего сам так страстно желал. Задача рейда после этого могла считаться выполненной, и генерал отвел корпус к Финскому заливу. В районе Копорья он посадил солдат на подошедшую эскадру, переправившую их обратно к Выборгу.

Конечно то, что военачальника обманули при помощи столь простой уловки, не делает ему чести. Впрочем, к тому времени и королевская армия на Украине попала в трудное положение, а вскоре и вообще перестала существовать. Престиж русских войск после Полтавы резко возрос. Поэтому, когда спустя четыре года в августе — сентябре 1712-го уже Федор Апраксин во главе 20-тысячной армии начал наступление на Финляндию, перспективы Любеккера, располагавшего всего 7500 солдат, выглядели очень печально.

Однако на сей раз, шведскому генералу удалось взять реванш. Он занял позицию вдоль реки Ярвикоски, впадавшей с севера в Финский залив, и Апраксин, не найдя способа прорвать эту оборону, вынужден был вернуться обратно. Русским пришлось отложить свои наступательные планы до весны.

На следующий год ситуация кардинально изменилась. Петр I собрал на театре боевых действий в несколько раз больше войск, подготовил для взаимодействия с ними крупный флот и сам возглавил операцию. В течение лета русские десанты захватили все северное побережье Финского залива, отодвинув шведов в глубину территории страны Суоми. Учитывая громадное неравенство сил, ход кампании выглядел вполне логично. Но даже после закономерных поражений для успокоения общественно мнения требуются «козлы отпущения». Так произошло и осенью 1713 г.

Любеккера за независимый солдатский характер всегда недолюбливали в Стокгольме. Зная это, недоброжелатели часто писали на него в столицу по разным поводам доносы. Тем не менее замещавший застрявшего в Турции Карла XII Совет долго не решался сместить генерала, поскольку он был назначен на должность командующего самим монархом. Однако когда стало ясно, что скоро будет потеряна последняя провинция на восточном берегу Балтики, общее настроение, по свидетельству современников, вылилось в слова: «Давайте решать, от чего нам лучше избавиться: от Любеккера или от Финляндии».

Генерала отозвали в метрополию, где его вскоре арестовали и обвинили во всевозможных грехах. За свои неудачи он был приговорен судом к смерти. К счастью, вернувшийся наконец из Турции король отменил это суровое наказание и помиловал своего полководца. Но в войне он больше не участвовал и вскоре умер. А на должности командующего шведскими войсками в Финляндии Любеккера сменил генерал-майор Армфельт.

Как и большинство генералов Карла XII, этот человек являлся профессиональным солдатом, со шпагой в руке добывавшим награды и звания. Был он уроженцем Финляндии, а так как дворянство страны Суоми по своим жизненным принципам мало чем отличалось от шведских аристократов, то и дорога, пройденная им, не особенно разнилась с типичными судьбами шведских военачальников.

В ранней молодости Армфельт уехал за границу, где с 1685 по 1700 гг. служил во французских войсках, заработав там репутацию смелого офицера. После начала Северной войны он вернулся на родину и принял под команду одно из подразделений армии Карла XII, которое формировалось в Финляндии.

На своей земле барон и воевал почти все двадцать лет этой длительной и упорной борьбы с восточным соседом, принимая участие во всех главных предприятиях финляндской армии Карла XII. И хотя громкими победами свое имя не прославил, с общими задачами он справлялся, видимо, неплохо. Во всяком случае, по иерархической лестнице Армфельт продвигался лучше многих сослуживцев. Осенью 1713 г. именно он возглавил сухопутные силы скандинавов в «краю тысячи озер», заменив прежнего командующего, смещенного с этого поста за неудачи последних месяцев.

Летние поражения шведов объяснялись главным образом наличием у русских гребного флота, которому стокгольмские адмиралы не могли противопоставить аналогичных судов, поскольку экономика их государства уже не справлялась со всеми военными заказами. Петровские солдаты на галерах вдоль берега легко заходили в тыл противнику, не позволяя ему удержаться на каком-либо рубеже. Но осенью военные действия сместились к северу от Финского залива в глубину материка, и окончательные итоги кампании стали зависеть в первую очередь от столкновения наземных подразделений.

Современники единодушно утверждают, что в армии Армфельт пользовался уважением. Особенно его любили рядовые солдаты, о которых он не забывал искренне заботиться, а в боях, уже будучи в генеральском звании, часто собственной персоной водил их в штыковые атаки. Но по мнению многих воочию знавших барона мемуаристов, основными составляющими его характера являлись «личное мужество и склонность к низкой оценке достоинств противника». А как свидетельствует история, такая смесь далеко не лучшая закваска для военачальника.