А это накладывает отпечаток на поведение. Быть опасным для сородичей — значит быть опасным для общества. А ведь оно — залог выживания индивида. И тут инстинкт самосохранения включает сирену и трубит, что нужно быть не опасным, полезным и вообще дружелюбным. Как крошка енот в мультике про озеро.

А что будет, если сирена не завизжит? Если проявление агрессии к человеку, как к части общества, не будет наказано? Что случится, если вообще будет объявлена полнейшая безнаказанность? У каждого человека, помимо жевательных плоских зубов-моляров, которыми так удобно пережевывать траву, есть еще и клыки, которые предназначены для удержания пищи, и резцы, логично служащие разрезанию. Глупо предполагать, что эволюция снабдила нас клыками, чтобы мы могли удержать морковную котлету или даже стейк прожарки medium rare.

Еще пару часов народ будет забавляться метанием картошки, но кто-то обязательно станет первым, тем, кто возьмет в руки сначала маркер, сократив тем самым дистанцию с жертвой, а потом в ход пойдут и ножи с гвоздями. Тем паче, учитывая бесплатную раздачу водки с пивом…

— Стас, у тебя память хорошая? — Мне кажется я уже имею полное моральное право перейти с ним на короткую форму имен. Тем более, учитывая мои планы на ближайшие сорок секунд.

— Даже отличная. Тебе, Макс, что напомнить нужно? — Поддерживает он меня в нашем «братании».

— Первый день мне напомни, пожалуйста. Что я про страховку говорил?

— Ты, дорогой, у меня про медицинскую страховку от работодателя спросил, еще и уточнил, включена ли стоматология. Ты про это?

— Вот вот, а ты мне так и не ответил тогда. — Я сжимаю кулаки.

— Я тебе бить меня не советую. Это конечно будет по правилам, что не запрещено то разрешено и все такое, только вооон, видишь вон того вот мужичка в военном костюме, вон того, который тебя сейчас через прицел рассматривает.

Я повернулся в сторону камуфляжей. Действительно, один из них, тот, у которого ружье было чуть длиннее и вообще, какое-то другое, смотрел на меня сейчас через окуляр оптики. Я инстинктивно скосил глаза на грудь в поисках красной точки.

— Помнишь, вчера тебе укольчик сделали? Вот в ружье у этого мальчика дротик, с тем же самым шприцем. Расстояние между нами три шага, этого достаточно, чтобы он успел на курок нажать, а вот тебе мною прикрыться времени не хватит. Максим, вставай в тенек и шоу смотри, не мешай, а.

— Нападение на организатора согласен, может и наказано быть. А вот помощь Сергею ты не ограничиваешь, верно?

— Да что ж ты, Максим, такой душный то? Ты меня слушал? Что не запрещено, то разрешено. И дополнительные страдания, кроме как выигравшему участнику, мы причинять не намерены. Так что, если ты как Сонечка Мармеладова, за близких готов по «желтому билету», так это здорово, это похвально, становись, прикрывай товарища грудью. — Станислав, похоже, искренне доволен собственным каламбуром.

— Вот и славно. — Говорю я, уже идя к деревянной конструкции. — Пшли вон, шакалы, — бросаю алкашам, играющим картошкой в Робин Гудов.

Из двух внутренних карманов достаю ключи. Примащиваю их, всунув внутренние зубчики в пролет дужки замка, так, чтобы круглые щечки двух ключей надежно опирались друг на друга. Развожу локти в стороны и прижимаю зажатые в кулаках концы ключей к груди. Глубокий вдох, задерживаю дыхание и жму изо всех сил.

Дужка замка выдержала. Она была достаточно толстой, миллиметров семь, не меньше. И, вероятно, над ее химическим составом и закалкой работали отличные мастера. Скорее всего, даже распилить ее пилкой по металлу было бы сложно. От моих усилий дужка лишь чуть-чуть разошлась в стороны. Но этих полутора миллиметров хватило на то, чтобы корпус замка, отлитый из сплава алюминия и кремния, лопнул. Уголок замочного корпуса, то место, куда давил подвижный хвост замочной дужки, просто не выдержал давления и отвалился, освободив тем самым дужку.

Раскрываю две части кандалов, освобождая руки и шею Сергея под осуждающие окрики и даже свист аборигенов. Судя по звукам, я излишне польстил местной публике, дав ей пару часов до момента применения ножей. Эти персонажи стали бы животными много раньше.

Тут же ко мне подбегает Наталья и Станислав.

— Что не запрещено, то разрешено. Не бузи, Стасик. — У меня очень хорошие зубы, я очень люблю улыбаться, поэтому солнечными зайчиками, которых пускали мои резцы, было бы достаточно, чтобы ослепить Стиви Уандера. — Вспомни правила и свои же вводные, вы происходящему на площади не мешаете, мы сегодня можем быть все вместе, вечернего представления сегодня нет. Я ничего не путаю?

Надо отдать должное Станиславу, он очень быстро взял себя в руки, только и без того нахмуренные брови соединились в одну грозную полоску и губы стали из бледно розовых чуть ли не синими. Распорядитель делает жест охранникам, что-то раздраженно шепчет в ухо первому подбежавшему бугаю, и отходит в сторону своего внедорожника. Камуфляжи начинают отгонять алкашей и собирать реквизит. Finita la commedia.

А ведь я очковал. Не боялся, я редко испытываю страх. И мой страх всегда рационален. Тут было что-то другое. Честно. Я очень плохо переношу физическую боль, и я был практически уверен, что сейчас мне прилетит. Я, прям таки, физически ощущал, как дротик воткнется мне в ягодицу и боль разольется по телу. А собственно, почему ягодица? Откуда вообще этот стереотип про уколы в попу? Стоп. Это уже мой мозг отходит от невероятного стресса. Успокаиваемся и продолжаем этот чертов эквилибр с ножами.

Наташа, плача, обнимает Сергея. Одна из богатейших женщин России, плача, целует грязного, побитого картошкой и заляпанного гнилыми помидорами, актера. И эта картина меня выводит из ступора. Я прям чувствую прилив сил. Это чувство было сродни химическому допингу, дающему сто процентную уверенность в победе. Как будто у меня в руке пистолет, а у противника всего лишь кастет. Даже не так. У меня в руках чертова гиперзвуковая ядерная высокоточная ракета, а у них в руке зажат столбик монеток для усиления удара. Сегодня ночью я закончу эту игру. Мне надоело. Эта игра начала меня раздражать, а значит я закрою это казино. Слепые ставки ante сделаны давно, теперь только bet, все время повышаю. И пусть за эту партию я не получу чемпионский браслет лучшего игрока в покер, мне достаточно будет воспоминаний. Лишь бы была возможность вспоминать…

Глава 28

Мы еще раз поговорили с Романом и его командой о том, что нужно сидеть в подвале. Взаперти. Никто никуда не выходит. Я дал своим товарищам гарантии, хоть и не