— Гриайма наша!

Ответом на эту реплику стал настоящий взрыв. Целый шквал ликующих голосов! Такой, что у меня даже уши заложило.

Лепту в происходящее безумие не вносил только Алекс. В смысле, предводитель брюнетов в отличие от остальных не кричал — просто стоял, придерживал меня за талию и улыбался. Причём не мне, а своим сходящим с ума подданным.

И теперь я всё-таки не выдержала, спросила:

— Что происходит?

Невзирая на ужасный гомон, Алекс всё-таки услышал и, одарив весёлым взглядом, сказал:

— Ну ты же слышала, Брехунько. Гриайма наша.

— Э-э, — я закономерно нахмурилась. — Что значит «ваша»? Я гриайма племени Ургар. Я не вам, а им принадлежу.

Волков лучисто улыбнулся и отрицательно качнул головой, а я нахмурилась сильнее. Потом припомнила все события, которые получению статуса гриаймы предшествовали, и добавила:

— Я же не твою, а Ирриарову дьярну пила.

— А ну и что, — отозвался соотечественник.

Я непроизвольно нахохлилась и вновь зашевелила извилинами. Вспомнила рассказ Алекса о дьярне и заговорила вновь:

— Предлагая кубок, Ирриар спрашивал о моём отношении к нему. И Ирриару я как бы сказала «да». То есть ему принадлежать могу, а тебе и твоему племени — нет. Ведь вам я никакого согласия не давала.

— Всё так, — не стал спорить Алекс. — Но то, что ты озвучила, только к статусу невесты относится. А гриайма несколько выше, и для неё другие правила. Абсолютно неважно, кто предложил тебе дьярну. Важно то, что ты осушила весь кубок и выжила.

— Э-э, — вновь «сумничала» я.

— В том же, что касается принадлежности, — продолжил Волков, — тут закон один. Гриайма принадлежит тому племени, чей вождь первым ею овладел.

Всё. Выдержка закончилась, и я плавно выпала в осадок. А ещё глаза выпучила и рот приоткрыла. Что-что?

Алекс реакцию, разумеется, видел и улыбнулся шире прежнего. Через миг притянул меня ближе и шепнул:

— Машунь, да не бойся. Обещаю, тебе понравится.

Вот теперь я подавилась воздухом. Закашлялась и попыталась из захвата черноглазого вырваться, но он не пустил. А вокруг по-прежнему голосили и радовались. У них же гриайма появилась. Какое, блин, счастье.

— Волков, не смей! — прошипела я. — Не смей, кому сказала.

Соотечественник, глядя на моё возмущение, громко… нет, не рассмеялся. Он именно заржал! И пусть ржач был совершенно беззлобным, я обиделась настолько, что даже сумела взять себя в руки и включить мозг.

Мне вспомнился первый завтрак в компании военачальников, и теперь неадекватная реакция последних обрела смысл. Я же буквально с порога заявила, что мы с Ирри не спали. Неудивительно, что подручные Алекса моментально схватились за ножи. Вот только…

— Если гриайма принадлежит тому, кто первым ею овладел, то зачем Ирриар потащил меня на тот завтрак? — спросила уже вслух. — Для чего? Ведь это риск, причём совершенно бессмысленный.

— Ирриар всегда был глуповат и склонен к хвастовству, — пожав плечами, сказал Алекс. — Вот и привёл.

Я поджала губы и кивнула. А потом другой, куда более важный вопрос задала:

— А гриайма — это вообще кто? В чём фишка? Зачем она вам всем понадобилась?

Алекс посмотрел, как на дуру. Более того, он даже улыбаться перестал. Потом махнул рукой, заставляя окружающую нас толпу замолчать, и добавил властно:

— Десять шагов назад. Нам с гриаймой нужно поговорить.

Я не хотела, но всё-таки отвлеклась. Огляделась, чтобы увидеть, как добрая тысяча накачанных, закалённых в боях мужчин, покорно отступает. А когда мы с Волковым остались тет-а-тет, услышала раздраженное:

— Брехунько, ты издеваешься?

От коронного «Э-э…» я удержалась. Вместо этого подняла голову и подарила Алексу самый невинный взгляд. Могла объяснить, что все блондины говорить на упомянутую тему отказывались, но смысл препираться?

— Алекс, давай без глупых вопросов? — попросила шепотом. — Просто объясни.

Соотечественник шумно втянул воздух и прикрыл глаза. А потом всё-таки сжалился, рассказал:

— Гриайма улучшает войско. Даёт плюс один к боевому духу на каждого подчинённого воина. И отдельно — плюс десять к силе, но это только вождю.

Мм-м… Чего-чего?

Собеседник моё непонимание увидел и попробовал объяснить проще:

— Она как артефакт. Благодаря ей боевой дух воинов и сила вождя возрастают. Единственное, гриайма должна постоянно находиться рядом. Без этого эффекта не будет.

Я слегка зависла, но смысл сказанного уловила. Заодно сообразила, зачем меня к походу готовили и почему не желали оставить в городе.

Но это ладно. Это так, к слову. Сейчас интереснее другое:

— С чего ты взял, что я не принадлежала Ирри?

Я думала, Алекс кивнёт на платье девственницы, но он о нём даже не вспомнил. Заметно повеселев, наклонился к самому уху и прошептал:

— А я единственный из всех показатели вижу. Причём не только свои, но и основные показатели союзного войска. Так вот, у войска Ирри плюса к боевому духу нет.

Так. Погодите. Я, кажется, поняла. Плюсы к чему-то там, показатели, данжеоны — это же верные признаки ЛитРПГ.

— У тебя ЛитРПГ? — спросила в лоб.

Соотечественник отреагировал неоднозначно. С одной стороны, улыбнулся, с другой — закатил глаза.

— Машунь, ну при чём тут книги? — И после паузы: — Нет, никакого ЛитРПГ. Но некоторые элементы игровой реальности у меня действительно присутствуют.

Я вопросительно заломила бровь и тут же услышала:

— Например, способность видеть показатели, — пояснил Алекс. — Полагаю, она всё-таки уникальна. Она появилась у меня сразу после перехода в этот мир и, как понимаю, связана с моей увлечённостью компьютерными играми.

Ага. С этим более-менее понятно. А теперь хотелось бы узнать вот о чём…

— Штука, которую ты передал Ирри…

— Лучше не напоминай, — со стоном перебил брюнет.

Только я отступать не собиралась, и вождь племени Рейя всё-таки признался:

— Плюс три к золоту от монстров для каждого подчинённого воина.

— То есть ты обменял плюс три к золоту на плюс один к боевому духу? Ты что, совсем дурак?

Взгляд Алекса сообщил, что дура — это я, однако желания поспорить не возникло. И вообще… я вдруг поняла одну крайне важную вещь. Вещь, о которой, учитывая наши с Волковым разногласия и его вопиющие намёки, конечно, следовало промолчать, но…

— Ирри вас обманул.

Брови предводителя тёмненьких подпрыгнули на середину лба, а я горько ухмыльнулась — вот уж не думала, что клыкастик может быть настолько расчётливым.